Капитан «Неуловимого». - Владимир Геннадьевич Поселягин

собой не было. Корабельной артиллерии в бухте хватало, тут только тяжёлых крейсеров три было, не считая кораблей поменьше, по ярким вспышкам от «Карлов» засекли где были позиции и накрыли прилегающую местность огромным шквалом снарядов. Ага, как будто я там ждал, давно убрался в сторону на километр, оврага тут не было как у Эдинбурга, то глубокий откос у железной дороги вполне неплохо защищал мою позиция. Я отработал портовые сооружении и склады, железнодорожную станцию, те суда и корабли до которых мог достать, выпустив порядка трёхсот мин, а меня так и не засекли. Тем более горевшие склады, в которых рвались снаряды, маскировали мою стрельбу своим шумом. Трасса была неподалёку, за полотном железой дороги, я прекращал стрелять если проносились какие машины, в основном армейские, или небольшие колонны, и продолжал стрелять дальше.

Всё же где я расположился вычислили, нагнали почти полк солдат, которых я двадцатью минами рассеял, и сев на мотоцикл умчался прочь, прибрав всё за собой. Чуть позже достал «Шторьх», и улетел на пятьдесят километров. Едва успел до рассвета. У Ливерпуля я закончил работать за час до рассвета, так что половину времени на полёт потратил, сели на опушке довольно большого леса. Причём взлетал я сам, под присмотром лейтенанта, что у меня за инструктора был, да и сажал тоже сам. На «Шторьхе» это действительно не так сложно, хотя мотор и закрывал обзор, да и Взор изрядно помогал. Скозлил немного, но это из-за недостатка опыта. Лётчика отправил отдыхать, самолёт заправил и я убрал, после чего углубившись подальше, не забыв следы посыпать специальной смесью от собак, ушёл километра на три, встав на берегу речушки. Ближайшие поселения в шести километрах, помешать не должны. Я тут поставил две палатки, одну себе, а другую лётчикам. Надо им наконец дать отдохнуть. Отметил место для туалета, подвесил на дереве умывальник и полотенце, приготовил ужин, точнее готовое достал из Хранилища, и достал капитана и обер-лейтенанта, тех я часто использовал, но не лейтенанта, тот ещё бодрый. Так что покормив их, указал на одну из палаток, там два спальника их дожидаются, выдал полотенца. Хоть и холодно, апрель всё же, но те омылись в речке, и вот так отправив отдыхать, сам устроился в соседней, настроив сигнализацию Взора, включая на отслеживание местных и немцев в соседней палатке. После чего меня вырубило. Устало очень. Тут поди побегай и потаскай тяжести после нескольких дней, что пластом лежал. Однако взбодрился, мышцы приятно ныли, главное вижу, что никаких особых последствий кроме лёгкой слабости не получил от пленения и приёма препаратов.

Взор будил меня дважды. Один раз капитан ходил в туалет, питьевой воды я им выдал в двух фляжках, а вот по естественным надобностям к кустикам ходить нужно. Во второй раз зону контроля, она на километр вокруг была, и сто метров вверх, пересёк велосипедист, что катил по лесной тропинке, но его целью не мы были, из одного поселения в другой ехал через лес. Точнее ехала молодая девушка. Рыжая и страшная, не заинтересовала, потому и продолжал спать, пока не выспался и не встал, немцы к слову пока так и не проснулись, спали ещё. Видать больше меня утомились.

На завтрак я их поднял, те поели и были отправлены мной в Хранилище. Хорошо, теперь и эти двое вполне готовы к использованию. Сам же я пока осмотрелся Взором, хм, в обоих деревушках накапливались солдаты, видимо для прочёсывания, и прикидывал что делать дальше. Что-что, продолжать высказывать своё недовольство, да так, чтобы наглы это поняли и хорошо подумали, прежде чем в следующий раз меня похищать. Ну или попытаться ликвидировать. Последствия страшными будут. Лагерь я свернул, но лес пока не покидал, не без интереса наблюдая за солдатами, что те предпримут. Ну, как я и думал, прочёсывать лес собрались. Осмотрев запасы формы и амуниции на борту «Либерти», это с того батальона, многие солдаты спали раздевшимися, я подобрал комплект формы моего размера, обычного рядового, вооружившись «СТЭНом», и стал ожидать начала прочёсывания, техники наглы сюда немало согнали, пока те в лесу, я её приберу. Дальше план такой, отправляюсь к побережью и уничтожаю все наземные радарные установки, да прорежу истребительные части на аэродромах, после чего по рации сообщу немцам об этом, пусть летают без проблем, думаю это их порадует, а вот бриттов огорчит. Так на то и расчёт. Да, про бывшего комиссара я помнил, просто пока не доставал его, успею ещё допросить.

Время пока было, около часа, поэтому я достал все шесть реактивных установок залпового огня, они шестиствольные, и боезапас к ним, после чего начал заряжать. Одному тяжело, потому достал двух летунов и втроём мы довольно быстро произвели зарядку, с полчаса всё заняло, поначалу те не знали, что делать, но учились быстро, и последнюю установку мы очень шустро зарядили. Я их убрал, да и установки тоже, а достал лёгкие немецкие полевые гаубицы и стал заряжать уже их, тут я и сам один смогу, при этом не забывал поглядывать как там британские солдаты. Когда цепь для прочёсывания вошла в лес, да с разных сторон, я только довольно кивнул, и убрав заряженные орудия, направился навстречу. Пропустить цепь удалось легко, Взор показал пару мест как укрытия, я забрался на верхушку одного из деревьев с густой кроной, и когда солдаты прошли, спустившись, направился к опушке. Там вышел и дошёл до ближайшей стоянке машин, где находилось шесть армейских полноприводных грузовиков, два «Виллиса», три «Доджа», один из которых был в санитарной версии, потом грузовичок с одноствольной зениткой «Эрликон» в кузове, и два мотоцикла. Солдат тут было с два десятка. В основной водители, плюс расчёт зенитной установки и офицер, капитан. Работать было сложно, те видели, как я от опушки бежал с листком бумаги в уроке, что позволяло предположить, что меня использовали как посыльного. Работал я пистолета с глушителем, да так чтобы от других свидетелей корпуса машин скрывали. Те что-то начали понимать, когда я восьмерых уничтожил, дальше работал пистолет-пулемётом, уничтожив всех. Сам пулю в плечо получил, но обнулив заряд Исцеления, излечился. Нет, ночью нужно работать, только ночью.

Убрав трофеи в Хранилище, включая оружие солдат и офицера, сел в «Виллис», и покатил прочь. Шум от стрельбы слышали, сюда начали стягивать подразделения, но я успел уехать. Сменив форму на другую, чистую, отъехав на пятнадцать километров, встал на переростке, изображая пост. Кстати, у двух солдат при стоянке техники были нарукавные повязки патрульных, я надел такую и стал ждать любую