Клинок выковывается - Дмитрий Распопов

– Ситуация оказалось более сложной, чем мы предполагали, – начал я, когда отряд расположился на отдых в заброшенном саду, окруженном развалинами каких-то строений. – Мы привыкли сражаться лицом к лицу, без всяких хитрых трюков из-за угла. Поэтому не стоит себя винить в относительной неудаче. Главное – извлечь уроки из сегодняшней стычки и больше не повторять сделанных ошибок. Мы собирались этой ночью совершить два нападения, но второе я отменяю. Переносим его на завтра, вернее, на день, когда мы все тщательно спланируем и разведаем объект. Только при таком условии мы достигнем успеха. Для меня, так же как и для многих из вас, подобные стычки с бандами отребья – это первый опыт, но на мне, как на организаторе, лежит большая часть вины за относительную неудачу. – Я не стал скрывать собственные просчеты. – Тем не менее, несмотря ни на что, несмотря на наши раны, нам удалось многого достичь. – Я махнул рукой в ту сторону пылающего бандитского притона. – Пусть победа досталась нам тяжелой ценой, но все же это победа. Думайте о том, что в городе стало десятка на два меньше грабителей, насильников и убийц.

Приняв от запасливого нубийца флягу с вином, я, зажмурившись, сделал небольшой глоток. Алкоголь горячей волной обжег мне горло, но я через силу сдержался и, улыбнувшись, передал сосуд по кругу. Каждый боец приложился к фляге, закрепляя наш союз. После этого лица людей окончательно посветлели, и я облегченно вздохнул.

– Ты же не пьешь, – улыбнулся мне Рон по дороге домой.

– Бывают ситуации, когда от моих желаний ничего не зависит. – Я невесело вздохнул, ведь, успокоив людей, я еще больше стал винить себя в исходе операции. – Нужно делать, что должно, а не то, что хочется.

– Да, Макс, не знай я, сколько тебе лет, подумал бы, что общаюсь со своим бывшим командиром, – хмыкнул нубиец. – Иногда вы с ним становитесь так похожи, что я просто диву даюсь, откуда в твоем возрасте такие мысли.

– Угу, лучше бы я в планировании операций был на него похож, тогда бы не было столько раненых, – угрюмо ответил я.

– Макс, ты не Бог, – уставший шаман приоткрыл глаза и вмешался в разговор, – и чем быстрее ты это поймешь, тем для тебя же будет лучше.

– Ладно, ладно, сдаюсь, – я притворно поднял руки. – Следующую операцию проводим завтра, постарайся к этому времени подготовить детальную схему здания и передать ее бойцам.

Шаман кивнул и снова прикрыл глаза. Я посмотрел на нубийца.

– Не только ты переживаешь из-за потерь.

Это все, что мне сказал Рон, но, как ни странно, я немного успокоился.

В карете я опять переоделся в праздничный наряд, а пострадавшую в бою одежду и доспехи передал Рону. Нубиец по старым связям нашел хозяйку, умевшую держать язык за зубами и не задавать вопросов о происхождении окровавленных шмоток; женщина молча их отстирывала и удовлетворялась щедрой платой.

Едва я зашел в дом, как мне на грудь тут же упала Агнесса и, едва не мурлыча, потянула за собой. Я с улыбкой последовал в спальню.

– Дорогой, ну почему так поздно? – она капризно поджала губки, наблюдая за тем, как я сметаю всю еду с небольшого столика, стоящего рядом с ее постелью. – Я прождала тебя весь вечер.

– Дела были, – пробурчал я с набитым ртом, – некогда было даже домой заехать.

Хозяйка скинула с себя платье и в одной тонкой сорочке раскинулась на ложе, заставив меня невольно отвлечься от еды.

– Я так скучала, – протянула она, сдвигая легкую ткань с бедра.

– Уже иду!

Я быстро скинул одежду и упал в ее объятия.

– Куда ты все время пропадаешь, милый? – заинтересованно спросила меня Агнесса, проводя ладонью по моим коротко – не по местной моде – подстриженным волосам.

– Сначала был на балу, потом сбегал по делам, – через силу пробормотал я, спать хотелось неимоверно.

Не знаю, какая из сегодняшних битв утомила меня сильнее, но быть недовольным постельной мне не приходилось, Агнесса была просто превосходна. Не знаю, что уж там болтали про зажатых средневековых дамочек, но хозяйка была точно не из них, такого обилия поз и возможностей наших тел я и в Интернете не видел.

– Ну, Макс, – она состроила плаксивое личико, – мне же интересно, чем занимается самый популярный человек в столице?

Чтобы не обижать женщину, пришлось рассказать, что я договариваюсь с бывшими гвардейцами о переезде их в наше поселение. Она очень заинтересовалась и, постоянно теребя, слово за слово вытянула из меня всю информацию. Я был уже настолько вымотан, что только вздохнул с облегчением, когда расспросы закончились.

– Знаешь, о чем я подумал? – Я лежал рядом с обнаженной женщиной и наблюдал, как она пытается заслониться от солнечного луча, неведомо каким чудом проникшего через плотную листву сада.

– Мм. – Довольная утренним сражением, она потерлась о мое плечо.

– На бал я отправлюсь после обеда, а сейчас предлагаю съездить и купить тебе что-нибудь на память обо мне. Все же я через три дня уезжаю и вернусь не скоро.

– Жаль. – Агнесса с сожалением на меня посмотрела. – Жаль, что ты уезжаешь так скоро. Может быть, ты останешься еще на пару недель? Разве нам не хорошо вместе?

– Хорошо, – подтвердил я, – но деньги у меня подходят к концу, а все мои источники доходов находятся там. Не думаю, что тебе нужен альфонс.

– А чем ты занимаешься? – заинтересовалась она.

– Давай лучше одевайся, и поедем за подарком, – ушел я от темы, любопытство Агнессы стало меня немного напрягать.

– Конечно, мой господин, – она подвинулась ко мне для поцелуя, – только через полчаса.

Я с усмешкой кивнул, поражаясь ее ненасытности.

Настроение мое улучшилось, когда Агнесса, вместо того чтобы кружить по городу и исследовать лавку за лавкой, просто привезла меня в ювелирный магазин, где продавались изделия известного на всю столицу мастера Борна. Именно у него заказывали себе украшения все столичные модницы, и я был благодарен Агнессе за то, что она не стала строить из себя ханжу, а просто выбрала, что хотела, без утомительной прелюдии «а у вас есть такой же, но только с перламутровыми пуговицами?».

Я спокойно ждал, пока она, уставив прилавок раскрытыми коробочками с товаром, с помощью мастера выбирала себе кольцо. Она и здесь оказалась на высоте и закончила с выбором за двадцать минут. Счастливая, с сияющими от радости глазами, она подошла ко мне и показала руку, на безымянном пальце которой красовался перстень с такой вычурной филигранью, что я даже запутался, пытаясь разобрать, что мог бы означать этот узор.

– Смотри, дорогой, – она понизила голос, показывая мне крупный кроваво-красный рубин в центре перстня. – Всегда мечтала именно о таком!