Алеет восток - Савин Влад

В «догфайте» русские оказались неожиданно сильны. А их самолеты!.. это было нечто!.. Уже в первые минуты боя Джимми понял, что русские истребители быстрее, и лучше разгоняются, особенно на вертикали. И намного быстрее гасят набранную скорость! Хорошо, что тут бой шел в диапазоне, от уровня моря до низких облаков и у русских не получалось полноценно реализовать своё превосходство в вертикальном маневре! Число сражающихся с обеих сторон возрастало, сверху появлялись все новые участники битвы. В сравнительно небольшом пространстве крутился клубок истребителей, протыкая трассами небо. Падали в море «миги» и «шутинг стары», распускались купола парашютов — тех, кому повезло. И Джимми тоже крутился, стрелял — кажется, он попал в одного русского, но не был уверен. Бой был таким, что приходилось опасаться столкновений, и «дружеского огня». Хорошо хоть, распознать своих и чужих было легко, по форме крыльев!

А ударники уходили вперед. И тут Джимми увидел, как сначала одна, затем другая пара русских, вырвавшись из свалки, устремились в погоню. Помня о задаче, прикрывать, он тоже рванулся вперед, за ним ведомый, второй лейтенант Карсон. И тут двое русских развернулись и атаковали в лоб. Джимми сумел увернуться, а Карсон — нет. И завертелся еще один клубок, двое русских и пять американцев — только сейчас Джимми заметил, что его примеру последовал еще кто-то.

Тем временем вторая русская пара беспрепятственно атаковала ударных. Там же ведомые совсем зелень, они даже уворачиваться не умеют, лишь идти за ведущим, и стрелять куда стреляет он! Это ведь будет не бой, а убийство!

И русские стреляли по мальчишкам, как по мишеням. Когда Джимми и еще двое наконец подоспели на помощь — за двух сбитых русских, потеряв троих, считая Карсона. Надо запомнить, что на виражах Ф-80 пожалуй что сильнее «стрелы», при условии своего численного превосходства, и если враг не может уйти наверх! А в злосчастной эскадрилье ударных осталась половина, семеро из четырнадцати! И Джимми сбил того русского, кто в этот момент, увлекшись, добивал очередную жертву — и тут же был сбит сам, ведомым русского убийцы. Рванул за рычаг катапульты, молясь чтобы все сработало как надо — это устройство иногда делало пилота калекой, ломая позвоночник. И лишь влезая на плотик поверил, что остался жив.

Надо сказать, что воды Джимми боялся. Хотя уже приходилось ему плавать в море на спасательном плотике, в сорок третьем, после того боя с Хартманом у французского Бреста. Но все равно, вода до горизонта казалась ему чем-то абсолютно нечеловеческим. И он хорошо помнил, что говорил инструктор — даже в теплой воде, человек в спасжилете выживает сутки. На плотике — где-то вдвое дольше, но это когда волнения нет. А еще, тут водятся акулы, которые охотно вами пообедают, особенно если почуют вашу кровь. Наконец, человеку для выживания нужна еда и вода — далее следовал страшный рассказ, как находили такие же плотики с высохшими трупами, болтающимися в море месяцы а то и годы. Хотя, это значит, акулы могут и за такое время не встретиться, раз не сожрали?

Джимми проинспектировал свой запас. Одна кварта воды (прим. -0.94л — В.С.), пачка галет, шоколад. Нож, компас, рыболовная леска с крючком. Ракетница, фальшфееры. Кольт 45 калибра, с одним магазином. И собственная фляжка с виски. Еще не забыть парашют — инструктор говорил, из него можно сделать парус, или плавучий якорь, или укрытие от солнца, или приспособление для сбора дождевой воды. Парашют однако намок, и Джимми порядком намучился, пока сумел вытянуть его на плотик, при этом не перевернувшись.

Воздушный бой над головой давно стих, переместился к западу. Самолеты кружились далеко над горизонтом — маленькие точки, едва различимые глазом. Джимми напрягал зрение, но не мог уже различить на такой дистанции «крестики» Ф-80 и «стрелы» русских. Зато видел еще одну, нет, две полоски дыма, прочертившие небо, падали сбитые, кто?

— Эй ты, сука, хенде хох, живо!

Джимми обернулся. Ярдах в двадцати на волнах болтался похожий плотик. И сидящий там человек держал в руке пистолет. Джимми выхватил кольт, подумав, что очень неудобно стрелять со столь неустойчивой и тесной опоры. А еще, его плот повернут боком, а у русского прямо на него, меньшая размером мишень, и более устойчива. Джимми пригнулся и представил, как пуля дырявит резину. А вода, не сказать, что теплая — и если он будет даже легко ранен, то инструктор говорил, акулы чуют запах крови за много миль!

Потому, Джимми было страшно. Он не боялся врага в воздухе, или даже на земле. Но представить себя среди жидкой субстанции, по которой до тверди под ногами как в небе до земли, сколько точно, он не помнил, но слышал, что и тридцать тысяч футов может быть… и тонуть будет как падать, долго и медленно — уж лучше было, в воздушном бою! А когда Джимми было страшно, он орал — слова, которые слышал от Стива.

— Эй! — окликнул русский — ты что, наш что ли? Отчего не знаю — у меня в полку черных морд не бывало отродясь!

— Я военнослужащий Армии США — выкрикнул Джимми в ответ. Строго говоря, сейчас он пребывал в «гражданском» статусе, пилота-испытателя фирмы «Локхид» (спасибо Макартуру, который своим приказом успел Джимми воинского звания лишить, а для флотских принять в офицерские ряды негра, было чересчур. Ну а сам Джимми о восстановлении справедливости не озаботился — на фирме и так ему платили независимо от погон). Теперь же он подумал, а вдруг при взятии в плен его сочтут некомбатантом, нарушившим статус — и потому, подлежащему расстрелу, как пойманный бандит?

— А откуда по-нашему знаешь? — продолжал допытываться русский — и сдавайся, не дури! Тут нас лишь наши подобрать могут, с вероятностью четыре из пяти. Так что деться тебе некуда.

— Но один из пяти за меня? — ответил Джимми — слушай, а у меня к тебе другое предложение. Если сейчас будем драться, то с большим шансом, оба ко дну пойдем. Так что давай не будем — а просто, чей корабль подойдет, тому в победители, ну а другому, в плен. Может, мне за тебя еще и медаль дадут. Или тебе за меня.

Русский подумал, и кивнул.

— Согласен. Только стволы убрали.

Джимми сунул кольт в карман. Русский тоже спрятал пистолет. Джимми подумал, что если их долго не найдут, то они еще могут сцепиться насмерть — ведь два аварийных пайка на двоих или на одного, разница большая. Но пока им двигало любопытство — ведь не часто вот так удается поговорить с тем, кто только что в тебя стрелял в небе?

— Слушай, и какого черта вы на нас напали? — спросил русский, подгребя ближе — или ваш Макартур нам уже войну объявил?

— Мы напали? — воскликнул Джимми — это вы нас атаковали первыми.

— После того, как вы летели такой бандой в направлении прикрываемой нами цели? — усмехнулся русский — и не ври что просто вылетели прогуляться. У вам был приказ, потопить там кого-то, честно?

— Был — ответил Джимми — приказано, мы должны были исполнить.

— Ну а у нас был приказ, защищать — сказал русский — а что бывает за неисполнение, тебе известно. Или у вас трибунал называется по-другому?

— Нам сказали, что там, на вашем корабле, смертельная угроза для Америки — сказал Джимми — вроде даже «вы с дьяволом заключили договор, и там ключ для его прохода в наш мир». Я не знаю, командир так сказал.

— Нету дьявола — заметил русский — и бога тоже нет. Ну сам подумай, ты вот в церковь ходишь? А если бог, как попы говорят, всемогущий и всевидящий, то это ему зачем? Так же и черт, если он был и впрямь так силен, зачем ему чья-то помощь? Говорил я с теми, кто концлагеря освобождал — так это было реально, и куда страшнее чем котлы и сковородки, как попы про ад рассказывают. А Гитлер куда опаснее был какого-то сатаны. Теперь вот вы лезете. Зачем в Сиани людей без вины спалили?

— Меня там не было — сказал Джимми — но думаю, что если наш Президент решил, что те, кто там, представляют угрозу для Америки, и отдал приказ, то нельзя было не подчиниться? Если честно, то я не знаю, за что в Китае воюют Мао с Чан Кай Ши, и почему вы поддерживаете одного, а мы, другого. Но я думал, что великие державы всегда могут договориться, чтобы спор местных вождей не перерастал в большую войну?

— Ну что вы за подлая нация? — спросил русский — в голову вам не приходит, что у тех же китайцев может быть свое мнение? Нет — только так, как хотите вы!

— Отчего же: наверное, будет по демократическому закону — предположил Джимми — как у нас две партии, так и тут. Устроить выборы, спросить всех, за кого они, за Мао или за Чана? За кого большинство — тот президент. Так же сенаторы, губернаторы, министры — как эти чины зовутся в Китае, мандарины?

— Ой, уморил! — расхохотался русский — я тут, на китайской границе, с самой войны. Которая с японцами. И что по ту сторону творится, наслушался, знаю! Как представлю — маовцы и чановцы послушно подчиняются воле кого-то, кто будет организовывать и считать голоса! А после, стройными рядами и колоннами, расходятся по местам — раз этого выбрали, подчиняемся ему! Знаешь, как на самом деле будет? Всеобщая бойня — у тех большинство, сейчас это исправим! И так, пока не надоест, или всех не перебьют.