Таганай - Николай Феофанов

недалеко от группы. Что-то большое и черное быстрой тенью перемещалось от дерева к дереву. Отряд занял оборону, подсознательные страхи, преследовавшие экспедиционеров, начинали приобретать реальный облик. Наблюдавший с дерева кричал, что это возможно медведь. Но все ждали появления второго чудища, анатомия первого не внушала особых симпатий. Однако движение прекратилось, наблюдатель потерял из виду нечто, что он заприметил. Через несколько минут отряд снялся с места, трое людей с ружьями продолжали держать оружие наготове. Ощущение, что их по-прежнему кто-то ведет, скрываясь во тьме чащи, никак не пропадало.

Невидимый провожатый отпустил отряд на подходе к Киалиму. На следующее утро к месту, где было оставлено тело чудища, двинулись все люди Матыцкого – двадцать человек. После нескольких часов поисков деревья с зарубками были найдены. Однако ветки на месте схрона оказались разбросаны, тело отсутствовало. Видимых следов, куда его оттащили, также не замечено.

Матыцкий, обладавший внушительными полномочиями, разослал властям всех окрестных поселков и городов уведомления, доложить ему о том, если в населенных пунктах будут обнаружены охотники или прочие люди, притащившие с собой из горной долины трофей неизвестного большого животного. Однако никаких сведений, за еще почти месяц работы экспедиции графа в тех местах, так и не поступило.

Но история получила неожиданное продолжение. Вернувшись в Петербург, граф стал копаться в архивах, ища хоть какие-нибудь необычные сведения об исследованиях фауны Южного Урала. И наткнулся на один интересный документ, на первый взгляд, никакого отношения к фауне Урала, не имевший. То был допрос, учиненный в стенах Пермского уездного суда в апреле 1848 года беглому крепостному крестьянину Афанасию Загибину, который вместе с отставным мастеровым Златоустовского завода – Венедиктом Турустиным скрывался от властей в лесах между горами Юрмою и Дальним Таганаем. В ходе допроса Загибин несколько раз упоминал о некоем большом страшном существе, которое он неоднократно встречал в чаще у верховий Киалима, а также в предгорьях Ицыла, как правило, в сумерках. Все встречи происходили случайно, Загибин сидел в засаде, ожидая появления дичи – лося или кабана, поэтому неизвестный зверь не мог его приметить заранее. Однако так ни разу Загибин стрелять и не осмелился. Сам крепостной отмечал, что при появлении существа, его охватывал неописуемый страх. И хотя животное не могло его видеть, так как Загибин был тщательно замаскирован, каждый раз, через минуту или полминуты существо вдруг, находясь на почтительном расстоянии, каким-то волшебным образом резко оборачивалось по направлению охотника. Оно находило Загибина своими большими желтыми глазами даже сквозь стволы деревьев и ветки кустарников, хотя охотник не производил ни звука в такие моменты и вообще не шевелился. После этого существо незамедлительно удалялось большими быстрыми прыжками.

Шакулин сидел в раздумьях.

«С ума сойти! Итак, есть три претендента на мировую шахматную корону. Первый – реальный: две неких зверо-собаки Иван и Зина. Второй – фантастический: некий оборотень. И вот теперь еще третий претендент – какие-то лешие. Правда, возможно, что лешие и оборотень на самом деле, одно и то же. Или же это вообще полная чушь. За оборотня могли принимать не в меру больших волков-одиночек или волка-одиночку, а может и медведя, под определенным ракурсом, все-таки у страха глаза велики. Но как же тогда быть с операцией ВЧК 24-го года? Массовая галлюцинация, что ли? А фотография, где тело оборотня испарилось за пару минут. Или подставка? Что они тогда уничтожили? И где? Где они его подстрелили? Этого в рапорте не было».

В дверь постучали, и в кабинет вошел Анодин.

– О! Здравствуйте, товарищ лейтенант! – он был явно удивлен, найдя за столом Нестерова не самого директора музея, а кгбэшника. – А где…?

Шакулин пальцем указал за книжную стенку. Анодин, не досказав вопроса, понял, что Нестеров отдыхает на своем диване.

– Хм, про дивьих людей читаете? – с интересом заметил Анодин, подойдя вплотную к директорскому столу и глянув на бумаги, лежащие перед лейтенантом.

– Еще раз, Борис Петрович? – не понял Шакулин.

– Ну, это же отчет Матыцкого?

– Да.

– Там есть место про неизвестное животное, найденное его экспедицией, тело которого потом пропало.

Шакулин продолжал кивать, ожидая дальнейших пояснений по поводу дивьих людей.

– Этих вот неизвестных науке животных принято было еще в старину называть дивьими людьми. – Анодин уселся на место, которое обычно занимал сам Шакулин, приходя к Нестерову. – Некоторые их лешими называют, на сказочный манер.

Теперь у Шакулина все сошлось, он так и подозревал за все время спича Анодина, что дивьи люди – второе название леших.

– А почему дивьи люди?

Анодин усмехнулся.

– В «Книге Коляды» упоминалась некая битва между воинством небесного бога – Сварога с воинством его темного брата Дыя, или Дива, и его дивьими людьми, нечистью, в общем. Или, как их на старорусский манер называли – чудью. Сварог одержал победу и заточил Дыя и его приспешников в подземелье, где-то в горах Урала. Самого Дыя обратил в хранителя уральских сокровищ – Великого Полоза. Однако по легенде, один раз в три тысячи лет открываются ворота между двумя мирами и дивы выходят на поверхность. Правда, ненадолго. По другой легенде эти ворота открыты всегда, и дивы по мере надобности, скрываясь от взгляда Сварога, поднимаются на поверхность, иногда забирая с собой заплутавших в горах путников. Ну, а лешими их окрестили, потому что дивьи люди, главным образом, в лесистых участках встречались, как лешие. Лешие ведь в лесах живут.

– Значит, дивьи люди. – Шакулин закинул руки за голову и откинулся на спинку кресла. – Ну, а сами-то вы, видели их? Я помню, вы почти весь Таганай обошли вдоль и поперек.

В лице Анодина промелькнула какая-то хитреца, он отвел взгляд в сторону, видимо, думая, что же ответить.

– Ну, видел я пару раз, что-то, что могло быть дивами или лешими.

– Что конкретно вы видели, Борис Петрович? – лейтенант подался слегка вперед.

Анодин по-прежнему не смотрел на кгбэшника, пауза оказалась весьма долгой.

– Как-то раз почти в сумерках мы с товарищем шли по Старой Киалимской дороге, это основная тропа в долине.

– Да, я знаю, – кивнул Шакулин.

– Шли от Круглицы на Киалимский кордон, в старый поселок. И почти весь путь нас что-то сопровождало, справа в лесу, будто кто-то следил за нами. Иногда там трескалась ветка или еще что. Не очень приятное ощущение. Кстати, почти как граф Матыцкий описывал, когда они тело животного волокли.

Лейтенант, сощурившись, внимательно смотрел на Анодина. Взгляд того, уставился в одну точку, а Шакулин пытался воскресить в памяти, что там они проходили в школе КГБ, в какую сторону направлен взгляд, когда человек сочиняет, и когда