Во всём виноваты «Битлз» - Максим Капитановский

На гастролях в одном большом питерском Дворце культуры, в конце первого отделения, прошедшего как-то уж особенно хорошо, все наши вышли на авансцену кланяться. Я вместе с барабанами помещался на высоком постаменте, слезать с которого было трудно да и вообще лень. Поэтому под гром оваций я просто приветствовал зал движениями головы и улыбками прямо оттуда. Музыканты, которые прекрасно знали, как мне придётся корячиться, чтобы спуститься к ним, демонстративно «продавали» меня, указывая руками на барабаны. Радостные зрители усилили аплодисменты. Делать было нечего: я, кряхтя и ругаясь про себя, слез вниз и вышел на авансцену. В этот момент из-под колосников на барабанный стул, на котором я только что сидел, с грохотом упал стокилограммовый гипсовый герб Советского Союза. Стул — всмятку и барабаны разметало — как пишут в таких случаях в милицейских сводках: «восстановлению не подлежит».

Бог и зрители спасли, а то убило бы гербом, и было бы до отвращения символично. С тех пор я кланяться полюбил. Зрителям и читателям. И сейчас вам с удовольствием кланяюсь.

Чего греха таить, после удачно проведённого концерта музыканты вокально-инструментального жанра частенько садились выпивать, и не всегда водка приносила пользу здоровью, зато почти всегда первый тост звучал так: «Давайте выпьем за «Битлз» — такую хорошую работу придумали!»

Хорошо это или плохо, только так было!

Paul, we love you! The best wishes from Max Kapitanovsky.

Moscow. 22.05.2003.

Так заканчивалось сценарное послание.

Двадцать восьмого августа по ТВ в новостях показали, как Пол с супругой общаются с африканскими детьми. На прощание Маккартни с удовольствием пожал с десяток темнокожих ладошек. И сделал это левой рукой — не потому, что он, как известно, левша, а потому, что правая была занята прозрачной папкой с толстенькой пачкой подозрительно жёлтой бумаги. Я своими глазами видел (жена позвала из другой комнаты). Прочитал ли Пол до конца, не знаю. Он пока не звонил. Может быть, некогда: бегает скорее всего по друзьям — то Элтону покажет, то Ринго какому-нибудь. И все они радуются тому, как интересно было жить в советской стране, а сейчас ещё интереснее.

А фильм о приезде Пола в Россию мы сняли. Вы его уже, наверное, видели. Вроде ничего получилось. Забавно. Конечно, трудно было страшно. На концерте снимать нельзя! На приёмах снимать нельзя! Хорошо, что люди у нас прекрасные: помогали как могли на всех уровнях. А так — и съёмки, и то, что происходило после — всё это отдельная песня и вполне достойно специальной повести, которую я обязательно напишу.

Прошло семь месяцев

Я, если обещал, то всегда выполняю. Повесть не повесть, а кое-какие воспоминания есть.

Значит, числа 22 мая 2003 года приехали мы с Димой (мой соавтор, 31 год, вес — 95, рост — 190) в Питер с надеждой снять фильм о визите Пола Маккартни в Москву. Битл на самом деле почему-то сначала заехал на два дня в колыбель революции. Мы об этом узнали, и вот я после двадцатилетней разлуки снова в родном городе. Я же сам питерский (если кто не знает) — родился и тринадцать лет там прожил. Кстати, на горных лыжах катаюсь с семи лет и дзюдо маленько в школе занимался. Страшно боюсь, как бы Владимир Владимирович обо всём об этом не узнал. А то тут же заберёт на какую-нибудь руководящую должность, а мне ведь ещё мировое киноискусство поднимать.

Одним словом, разгуливаю я по городу, и очень мне всё нарядно и приятно. Питер к трёхсотлетию готовится: вокруг всё подкрашивают, подмазывают. Лампочки повсюду вкручены и, что самое интересное, — горят. В центре солдаты канализационные люки заваривают, чтобы какие террористы под землёй к официальным зданиям не подкрались. А направляемся мы на Ленинградскую студию документальных фильмов. На Крюков канал.

Слава Богу, быстро договорились насчёт камеры и всего остального и отправились двумя группами Пола караулить. По слухам, он должен был не то в «Астории» остановиться, не то в «Европе». Как я у Ольги Станиславовны побывал и чем это кончилось, я уже рассказывал, но помимо этого ведь ещё куча впечатлений. Люди в Питере — просто чума! То есть хорошие. Очень. Благожелательные, в беретах ходят. Если алкаш, то обязательно в галстуке. Если бомж — то с портфелем. Дима на это посмотрел и начал серьёзно задумываться о перемене места жительства. А гостеприимство и покладистость на нас обрушились прямо с вокзала…

Таксист довёз до студии за разумную плату (на счётчике было 150 — взял 100). На студии тоже всё в порядке оказалось: никто больше чем на двадцать минут не опоздал, автобус завёлся сразу, народ в основном всё больше попадался не пьяный. В общем — ажур. И вот мы с аппаратурой и надеждами в центре города, рядом с Невским.

Напротив «Европы» здание ремонтируется, кран стоит до неба — немецкий красавец. «Либхер» называется. Я размечтался, вот бы туда забраться! Не мне, конечно, — оператору. Это какую же панораму можно снять! Но выясняется, что работы крановые закончились, более того, уже приехал огромный могучий автокран (тоже порядочный «Либхер») — разбирать наш башенный. И уже практически начал. Рабочие похвастались, что автокран стоит полторы тысячи баксов в час. Жалко, а то панораму можно было б снять. Но… Наш питерский директор Юра Кондаков пошёл к прорабу и в пять минут договорился. Работяги всё бросили, наплевали на тысячи, и оператор Коля Волков два часа героически ездил на самом кончике стрелы, добавив себе седых волос, но сняв такие виды, которые и со специального вертолёта не получишь. Потом Маккартни подтянулся, сняли и его. Юра позже рассказал, что прораб тот башенно-крановый от денег наотрез отказался, а сломался только на обещанной кассете с будущим фильмом. Очень было обидно за Москву.

Готовый фильм осенью честно привезли прорабу. С большой благодарностью. Так он даже не удивился. Уж очень было обидно за Москву.

Вечером этого же дня, уже после Ольги и дорогих гостей (около 24 часов) стою я на набережной, жду человека. А внутри себя состоявшуюся встречу переживаю. Кругом народ гуляет вовсю. Странно: день-то будний. Мимо компании подвыпившие проходят и посматривают внимательно: одет я не по-питерски. Ничего особенного, а как-то не по-питерски. А ребята все здоровенные, на корюшке взращённые. Неуютно от этого, а человек всё опаздывает. Наконец одна компания не выдержала. Подошли, окружили. «Не хочешь ли, друг, с нами бухнуть?» — спрашивают. Я бочком, бочком и в сторону. — «Улицы разбитых фонарей» ведь смотрю регулярно. Но тут другие подваливают — бабы с шампанским: «Не откроете ли нам бутылочку, а то пробка тугая!» Не открою!