Демоны Грааля - Константин Мзареулов

Навстречу ему выбежали трое: амазонка, рептилия и привлекательная рослая мулатка. Последняя, безусловно, доводилась Оберону дочерью, но имени ее Кул не знал. Ничего, будет время познакомиться.

Змееподобная тварь замахнулась ятаганом. Привычно отбив выпад противника, Кул проткнул рептилию чуть повыше живота. Затем, выдернув Мементомори, отсек змеиную голову. На него немедленно бросилась амазонка, державшая по мечу в каждой руке. Царь уклонился — противница была медлительна — и полоснул наискосок, разрубив ей плечо. Амазонка упала, обливаясь кровью.

— Сдавайся, — предложил он последней противнице. — Гарантирую жизнь.

— Никогда! — неумно отказалась дочь Оберона.

Она довольно грамотно махала шпагой, да и силой обладала нечеловеческой. Только этого было недостаточно, чтобы сражаться с демоном второго поколения. Развлекаясь, Кул поиграл с ней, потом выбил шпагу и, повалив мулатку подсечкой, присел рядом. Он связал девице руки за спиной и посоветовал не дергаться.

— Насиловать будешь? — полюбопытствовала она.

— Я бы с удовольствием, — Кул хохотнул. — Увы, нельзя. За мной следит Большая Сестра.

— Жена ревнивая досталась? — сообразила дочь Оберона. — Сочувствую.

— Спасибо, — растрогался Кул. — Как тебя звать?

— Анжелика. Дочь короля Оберона и Ру Мхумбы, царицы Танзагала. Меня казнят?

— Вряд ли… — Кул зевнул. — У нас в подземелье много уютных камер для почетных гостей.

Когда солдаты собрали в кучу плененных партизан, Кул превратился в гарпию и взмыл в небо над лесом. Гвардия уже вошла в город, теперь там тарахтели выстрелы, а кое-где горели дома. На поле финишировал кавалерийский бой — рыцарская конница и полки Блейза добивали остатки вражеской армии.

Кул тоскливо подумал, что предстоит самая муторная часть военного спектакля. Надо было собирать и приводить в порядок перемешавшиеся части, а это дело отнимет много часов, до самой темноты.

Вздохнув, он приземлился на поляну и сдал Карту жены. Переправив в Нирвану самых ценных пленников, включая Анжелику, царь сказал:

— Дорогая, у меня тут вынужденная заминка. Возьми батальон из резерва и отправляйся к Мефу. Я присоединюсь к вам утром.

— Думаешь, старшему так уж нужен лишний батальон?

— Ему нужен кто-то из нас, — объяснил Кул. — В любой момент могут кинуться в контратаку Лунные Всадники.

Громадный волк бежал по редкому перелеску. Нюх подсказывал, что Санд совсем близко. Может быть, сдаже в соседнем Отражении.

Тень, в которую его занесло, относилась к умеренно материальным. Время от времени ткань реальности сгущалась, образуя почти вещественные дома и фигуры их обитателей. Потом игра сил Порядка, Судьбы и Хаоса перемалывала структуру этой вселенной, и вокруг Вервольфа снова стелилась унылая равнина, лишенная устойчивых форм.

Очередное колебание баланса вывело из призрачного резерва буколический мир, населенный убогими демоническими варварами. При виде свирепого волчары аборигены шарахались во все стороны, торопясь уступить дорогу.

Поневоле вспомнилась Вервольфу его первая стычка с такими тварями. Тогда он был совсем юн, братья только-только научили его оборачиваться волком. Блуждая по Теням, юный Оборотень наткнулся на заставу Хаоса. Несколько часов пролежал в кустах, наблюдая за блок-постом и выясняя обстановку. Гарнизон составляли семь молоденьких демонов, похожих, как и здешние аборигены, на козлов. С ними были трое свинорылых гверфов, и эта банда терроризировала окрестных крестьян-вампиров.

Постучав в дверь, Верви жалобным голосом поинтересовался, нельзя ли зайти. По пьяному делу козлы его не расслышали, так что пришлось спрашивать еще дважды. Лишь после этого в ответ раздался хор издевательских голосов под звон бронзовых и серебряных клинков: заходи, мол, гостем будешь — мы как раз проголодались.

В тот раз из-за глупого пижонства Вервольф чуть не влип. Захотелось побаловаться, поэтому он решил обернуться волком, но трансформацию завершить не успел. Так и ворвался в сруб — человеческое тело с волчьей мордой. Для начала он махнул кулаком, опрокинув какого-то гверфа в чан с кипятком, после чего пустил в ход меч, когти и клыки против шерсти, рогов и копыт. Один козел сумел полоснуть его рогом, распоров камзол на животе.

Позже эта история клонировалась во многих Отражениях, порождая безумные легенды. Дескать, оборотень или вампир может войти в дом лишь после троекратного приглашения. И еще — будто злой вол-чара обманом проник в дом, где жили то ли семеро козлят, то ли три поросенка, но потом козлиная мамаша вскрыла ему брюхо и освободила детишек. И уж совершенно дикий отголосок мифа о сваренном заживо гверфе превратился в подобие героического эпоса: будто бы доблестные поросята заманили глупого волка в котел с кипятком.

Верно умные люди говорят: лженаука история описывает что угодно, только не реальные события!

… Он остановился, почуяв, что приближается к пункту своего назначения. За тонкой перегородкой, разделявшей реальности, находилось вполне материальное Отражение, сильно напоминавшее Землю, пусть даже в примитивном варианте.

Пробежав короткий отрезок тропинки, Верви переметнулся в новую Тень, искренне жалея, что и в этот раз не имел возможности прихватить с собой Чешуйки-Амулеты, а ведь следовало срочно обзавестись оружием и одеждой местного фасона. Что ж, придется сделать это без колдовства.

Он немного подправил Отражение, оказавшись в прачечной, где висели на деревянных плечиках черные мундиры, только что выстиранные и отутюженные. Охраны видно не было, и нирванец спокойно подобрал одежду нужного размера. Хуже было с обувью, поэтому пришлось оставить черные сапожки артаньянской работы.

При виде кубиков в его петлицах встречные вытягивались, вскидывая руки и выкрикивая здравицу местному вождю с труднопроизносимым именем.

На улице нашелся мотоцикл, в коляске которого Вервольф обнаружил портупею с пистолетом в кобуре. Перепоясавшись и подвесив по бокам нирванские кинжалы с широкими клинками, он почувствовал себя готовым почти к любым неожиданностям.

Следы принцессы привели к воротам в высокой каменной стене, над которой торчали вышки с пулеметами. Над воротами было написано готическими буквами: «И познаешь ты истину, и работа сделает тебя свободным».

В лагере как раз начиналась перекличка спецконтингента. Заключенные строились в колонну по сколько-то, а откормленный унтер покрикивал в мегафон:

— Ну, где же ваши ручки? А ну, быстро всем ручки поднять.

Какой-то мерзкий на вид старикашка в полосатой робе с тряпичными шевронами на рукаве пресмыкался перед офицером охраны. Кажется, рассказывал, что с детства презирал собственное государство, а потому в каждом своем романе писал про отечество массу гадостей.