Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник) - Михаил Тырин

Ивена устраивается в кресле поудобнее. Ее не приходится просить дважды.

Она выдерживает паузу, дожидаясь, когда все замолчат, и начинает:

– Далеко-далеко, там, где Сон граничит с Явью, обитает волшебный народ. Они проводят дни в пении и танцах, а король их устраивает великолепные балы в своем призрачном замке. У него есть сын, юноша, обладающий бесчисленными достоинствами: он красив, силен, умен и отважен, и галантен так, как может быть галантен только сын волшебного народа. Все юные девицы во владениях его отца влюблены в него, но вот уже тысячу лет он не может выбрать себе невесту. Дева Сновидений ниспослала ему вещий сон и сказала, что его женой станет обычная смертная девушка. Поэтому каждый год его отец устраивает великолепный бал, на который приглашает одну из смертных. Самую лучшую девушку на свете. Если вы будете хорошо вести себя, то, возможно, однажды за вами приедут послы волшебной страны, чтобы пригласить на бал.

Все взгляды устремлены на нее. Ивена лукаво улыбается и опускает веки.

Девочки смеются.

– Нам нечего и мечтать об этом! – говорит Эльхена сквозь смех. – Может, за Гелленой приедут послы? Она из колдовского рода.

– Отстань! – хохочет Геллена, пунцовея, – замолчи! Я не колдунья!

– Разве ты не хочешь замуж за принца? – спрашивает Ивена словно бы в шутку, но суженные глаза ее блестят все ярче и холодней.

– Это же сказка!

– Это иносказание, моя дорогая, – мягко говорит Ивена, вставая из кресла. Подняв взгляд, она возвышает голос: – Это иносказание, милые девушки. Смысл его в том, что девушка добрая, смиренная и трудолюбивая может рассчитывать на самое удачное замужество.

– О, как скучно, – бормочет Ринна.

– Ты еще слишком молода, чтобы понимать, – ворчливо замечает тетушка, прежде чем оставить неблагодарных слушательниц. Она снова смотрит в пол, кутается в шаль, складывает губы куриной гузкой и выглядит самой обычной надоедливой брюзгой. Но в дверях она оборачивается и находит взгляд Геллены.

– Если хочешь, дорогая Гелле, навести меня как-нибудь. Я научу тебя… печь пирожки по моему особому рецепту.

Улыбнувшись, Ивена уходит.

Ее провожает молчание. «Пирожки? – безмолвно повторяет Геллена. – О чем она? Обычные пирожки с яблоками, даже без корицы, Лореана печет лучше… Что за тайны? Ой! Она же говорит про дремознатство. О Дева, как все странно. Загадочно. Я хочу знать».

– Может, мы еще расскажем страшных историй? – наконец спрашивает Ринна.

– Нет! – кричит Люна.

– Да, – говорит коварная Эльхена и прибавляет: – Гелле, а ты знаешь страшные истории? Может, колдовские?

Погруженная в размышления Геллена вздрагивает, услышав оклик. Мгновение она недоуменно смотрит на подругу, потом приходит в себя. Колдовские истории? Геллена знает историю о любви, которая обернулась смертью, но знает и то, что никогда никому не станет ее пересказывать. Все же ей хочется отличиться и чем-нибудь напугать подруг, и она роется в памяти. О чем бы поведать?

– Я знаю… – неуверенно начинает она, – я знаю историю о тоскующих призраках.

– Расскажи!

Геллена помалкивает, собираясь с мыслями. Ее слов ждут. Люна заранее прижимается к юбке Кионы.

– В глубине Королевского Леса… – начинает Геллена и поправляет себя: – Нет, не так. Когда люди умирают, они уходят из Сна в Явь. Но некоторые умершие не могут добраться до Яви. Это те, кто при жизни был очень несчастен. Настолько несчастен, что лучше даже не представлять. Их души собираются в глубине Королевского Леса, там, где бьет родник мертвой воды. Эту воду они пьют и едят, чтобы не исчезнуть… Там они по-прежнему несчастны. И они хотят уйти хотя бы куда-нибудь. В окончательную Явь или обратно в жизнь. Есть пророчество, в которое они верят. Оно говорит, что их может спасти любовь. Взаимная любовь. Призраки ищут любви живых. Надежда придает им сил, и они могут притворяться живыми людьми, пока надеются, и даже колдовать, показывая чудеса. Но они не помнят, что такое любовь, и поэтому пытаются добиться обещания руки и сердца… Нам нужно быть осторожными. Тот, кто не любит, но хочет жениться, может оказаться тоскующим призраком.

Воцаряется тишина.

По коже Геллены подирает озноб: под конец она попыталась пошутить, но у нее не получилось. Совсем не получилось.

Она опускает глаза. Подруги тоже смотрят в пол, кусают губы, теребят юбки. Потом маленькая Люна робко говорит:

– Но если любовь может их спасти, значит… Ведь нужно спасти их! Им же так плохо!

– Да, это так, – медленно говорит Геллена. – Но кто сможет полюбить тоскующего призрака? И не стать от этого несчастным, страшно несчастным? И не превратиться в призрака сам?

– О Дева!.. – выдыхает Эльхена. – Гелле, я испугалась.

Она натянуто смеется. Остальные тоже улыбаются или пытаются улыбнуться, но они бледны.

За окном воет собака.

Это так жутко, что всех просто подбрасывает. С криком Люна кидается к шкафу и прыгает прямо внутрь.

К собаке присоединяется вторая, затем третья.

– Ох, – говорит растерянная и смущенная Геллена, – это за мной. Их прислали, чтобы проводить меня до дома. Простите, что они заставили вас испугаться.

– Мы и так пугали друг друга, – вздохнув, говорит Эльхена и серьезно прибавляет на правах старшей: – Не стоило делать этого так поздно вечером. До встречи в храме на спевке, Гелле.

На кухне холодно. Остывшая печь стоит, как покинутая крепость. Сквозь вымытые окна льется ясный дневной свет, но стены и потолок покрывает копоть, и оттого свет кажется серым.

– Взгляни-ка на это, Гелле, – говорит Ивена.

Она стоит над разделочным столом. На стол водружен большой таз, полный воды. Геллена сидит напротив, облокотившись о стол и подперев голову кулачками. Рядом с тазом лежит горка мелких камней. Ивена берет один из них и кидает в воду: по воде идут круги, отражаются от стенок, пересекаются и смешиваются. Наконец вода вновь спокойна.

– Песня Девы Сновидений, – говорит Ивена, – как родник. Дева создает воду песен, в которой наши души плавают, как рыбы. Но эта вода никогда не бывает спокойной. Каждый поступок, каждое слово порождает в ней такие круги. Они распространяются далеко-далеко, отражаются друг от друга, пересекаются, смешиваются… Тот, кто видит эти круги и понимает их язык, видит и понимает мир намного глубже, чем тот, кто живет, не задумываясь.

Геллена слушает, затаив дыхание. Она чувствует себя сейчас такой же водой: легкие бегущие круги любопытства над глубочайшим изумлением. Это – тетушка Ивена? Та самая тетушка, которая так скучна и так досаждает всем своими нравоучениями? Может, ее подменили? Та тетушка, верно, и слов-то таких не знает, какие произносит эта, другая…