Падение башен. Нова - Самуэль Дилэни

— Боковой парус на семь делений.

Мышонок согнул то, что прежде было его левой рукой. И боковой парус опустился, словно прозрачное крыло.

— Эй, Катин, — прошептал Мышонок. — Это уже кое-что! Посмотри…

Мышонок задрожал и согнулся под светозащитным экраном. Ольга улавливала его дыхание и пульс, когда нервные центры его спинного мозга управляли кораблем.

— За иллирионом и за Принсом и Руби Ред, — сказал один из близнецов.

— Смотри за парусом, — оборвал его капитан.

— Катин, гляди…

— Лежи и привыкай, Мышонок, — прошептал Катин. — Я как раз собираюсь заняться и подумать о прошлой жизни.

Пустота взревела.

— Чувствуешь, Катин?

— Ты можешь справиться с чем угодно, если постараешься.

— Вы двое, смотрите вперед, — сказал фон Рей.

Они посмотрели.

— Включить основные двигатели.

На мгновение перед Мышонком вспыхнули огни Ольги. И пропали. Крылья распростерлись над ним. И они рванулись прочь от солнца.

— До свидания, Луна, — прошептал Катин.

И Луна исчезла на фоне Нептуна, а сам Нептун исчез на фоне Солнца. И Солнце начало уменьшаться.

Ночь обступила их.

Его звали Лок фон Рей и он жил на Экстол Парк-12, в большом доме на холме: Нью-Арк (Н. В. 78). Арк. Вот что надо говорить на улице, если потеряешься и тебе помогут найти твой дом. Улицы Арка были закрыты прозрачными щитами от ветра, и вечерами, с апреля по юмбру, разноцветные клубы расходились в стороны, взмывали вверх и сплетались над городом в скалах Тонга. Его звали Лок фон Рей и он жил… Это все детские воспоминания, наиболее прочные, наиболее запомнившиеся. Арк был крупнейшим городом в Федерации Плеяд. Мама и папа были важными людьми и часто говорили о созвездии Дракона и его центральной планете — Земле. Они говорили о перестройке, о будущей независимости Окраинных Колоний. Их гостями были: сенатор такой-то и представитель имярек. После того, как Секретарь Морган женился на тете Циане, они пришли на обед, и Секретарь Морган подарил ему голографическую карту Плеяд, которая была совсем как обычный лист бумаги, но стоило осветить ее лазерным лучом, как начинало казаться, что смотришь ночью из окна на светящиеся точки, мерцающие на разном расстоянии.

— Ты живешь на Арке, второй планете этого солнца, вот здесь, — сказал его отец, показывая место на карте, которую Лок расстелил на каменном столе у стеклянной стены. По ту сторону ее паукообразные деревья корячились под вечерним ветром.

— А где Земля?

Отец в столовой рассмеялся громко и в одиночку.

— Ты не увидишь ее на этой карте, это ведь только Федерация. Плеяд.

Морган опустил свою руку на плечо мальчугана.

— В следующий раз я принесу тебе карту созвездия Дракона.

Секретарь, чьи глаза были похожи на миндаль, улыбнулся.

Лок повернулся к отцу:

— Я хочу в созвездие Дракона, — затем снова к Секретарю Моргану. — Мне хочется на несколько дней слетать в созвездие Дракона.

Секретарь Морган разговаривал, как множество людей, в школе Косби, где учился Лок, как люди на улицах, помогающие ему найти дорогу домой, когда он заблудился в четырехлетием возрасте (но не как папа или тетя Циана) и мамочка, и папочка были так расстроены (Мы так горевали! Мы думали, что тебя украли! Ты не должен подходить к этим картежникам на улицах даже если они привели тебя домой!) Его родители улыбались, когда он говорил так с ними, но они не стали бы улыбаться сейчас, поскольку Секретарь Морган — гость.

Отец хмыкнул:

— Карта Дракона! Вот все, что ему нужно. Да, Дракон!

Тетя Циана засмеялась. Мама и Секретарь Морган тоже рассмеялись.

Они жили на Арке, но часто отправлялись и на другие планеты на больших кораблях. Там у вас есть каюта, где достаточно протянуть руку, к цветным панелям, чтобы в любое время заказать любую еду. Или вы можете спуститься на обзорную палубу и любоваться пустотой пространства, переведенной в сияние света под сводчатым потолком, вспыхивающими и проносящимися среди звезд красками и знать, что вы летите все быстрее и быстрее. Быстрее, чем что-либо.

Время от времени его родители летали в Созвездие Дракона, на Землю, в города называющиеся Нью-Йорк и Пекин. Он мечтал о том времени, когда они возьмут его с собой.

Но каждый год, в последнюю неделю селюара, они на одном из крупнейших кораблей отправлялись на другой мир, которого тоже не было на карте. Он назывался Новой Бразилией и находился в Окраинных Колониях. Он тоже жил на Новой Бразилии, на острове Сяо Орини, так как у его родителей был дом неподалеку от разработок.

Первый раз он услыхал имена Принса и Руби Ред именно в доме на Сяо Орини. Он лежал в комнате, крича, чтобы закрыли свет.

Его мама, наконец, пришла, опустила сетку от комаров — в ней не было нужды, поскольку дом был оснащен аппаратурой для отпугивания крохотных красных жучков, после укуса которых несколько часов чувствуешь себя веселым, но мама предпочитала страховаться. (Мама взяла его на руки.

— Ш-ш-ш-ш! Ш-ш-ш! Все хорошо. Тебе не хочется спать? Завтра будут гости. Ты не хочешь поиграть с Руби и Принсом?

Она походила по детской с ним, потом остановилась, чтобы нажать на настенный выключатель. Потолок начал поворачиваться, поляризованное стекло стало прозрачным. Сквозь пальмовые кроны, смыкающиеся над крышей, струили свой оранжевый свет две луны. Она уложила его, погладила жесткие рыжие волосы. Немного погодя она собралась уходить.

— Не выключай, мамочка!

Она убрала руку с выключателя. Улыбнулась, покачав головой. Ему стало тепло, он повернулся в постели и стал смотреть сквозь пальмовые листья на луны.

Принс и Руби Ред прибыли с Земли. Он знал, что родители его матери были с Земли, из страны называемой Сенегал. Предки его отца тоже были с Земли, из Норвегии. Фон Реи, светловолосые и буйные, спекулировали в Плеядах из поколения в поколение. Он не имел понятия чем, но, как он понимал, очень успешно. Его семья владела месторождением иллириона, разработки которого начинались сразу же за северной оконечностью Сяо Орини. Отец как-то пошутил, что сделает его маленьким десятником разработок. Видимо, иллирион и означал «спекуляцию».

И луны ушли. И он заснул.

Он не помнил, чтобы его знакомили с голубоглазым, черноволосым мальчиком с протезом вместо правой руки, и его подвижной сестрой. Но он помнил, как они трое — он, Принс и Руби — играли на следующий день в саду.

Он показал им то место за бамбуковой рощей, где можно было забиться в высеченные из камня пасти.

— Что это? — спросил Принс.

— Драконы, — объяснил Лок.

— Драконов нет, — сказала Руби.

— Это драконы. Так сказал папа.

— О, — Принс ухватился за нижнюю губу чудовища искусственной рукой и, подтянувшись, уселся на камне. — Зачем они?

— Чтобы забираться туда. А потом спускаться вниз. Папа говорил, что их высекли люди, которые жили раньше.

— Кто жил здесь раньше? — спросила Руби, — и для чего нужны были драконы? Помоги мне забраться, Принс.

— Я думаю, они глупцы, — теперь и Руби, и Принс стояли над ним меж каменных клыков. (Позднее он узнал, что «люди, которые жили раньше» — это раса, вымершая двести тысяч лет назад, их статуи пережили создателей и на этих обломках фон Реи воздвигли свой особняк).

Лок вскочил на камни под челюстью, уцепился за нижнюю губу и стал карабкаться.

— Дай руку.

Сейчас, ответил Принс. Затем, неторопясь, он поставил ногу на пальцы Лока и нажал.

Лок задохнулся от боли и повалился на траву, зажимая пальцы.

Руби хихикнула.

— Эй! — гнев пульсировал в нем, гнев и недоумение. Пальцы била дрожь.

— Нечего было издеваться над его рукой, — сказала Руби, — он этого не любит.

— А? — Лок впервые за все это время в упор поглядел на клешню из металла и пластика. — Я не издевался!

— Издевался, — враждебно сказал Принс. — Я не люблю людей, которые издеваются надо мной.

— Но я… — семилетний разум Лока старался как-то увязать эту бессмыслицу. Он поднялся. — А что у тебя с рукой?

Принс опустился на колени, потом ухватился за край камня и повис, качаясь, на уровне головы Лока.

— Смотри!.. — он взлетел обратно. Механическая рука согнулась так быстро, что воздух засвистел.

— Не говори больше о моей руке! С ней ничего особенного! Совсем ничего!

— Если ты не будешь дразнить его, — добавила Руби, глядя на мальчика из каменной пасти, — он подружится с тобой.

— Ну, тогда все в порядке, — осторожно сказал Лок.

Принс улыбнулся:

— Тогда мы подружимся, — у него был слабый подбородок и мелкие зубы.