Тайны тысячелетий - Коллектив авторов

Потом начальник экспедиции выстроил свой, уже потрепанный отряд и в открытую спросил, хочет ли кто вернуться с Райтом. Вместе с человеком, перед которым они стояли, все обрекали себя на рискованное и опасное предприятие…

Уже далеко затемно американцы въехали в Тибубуру, городок с одной-единственной улочкой. Он напоминал ковбойские поселки Соединенных Штатов 80-х годов прошлого века — низкие деревянные строения с металлической крышей и крыльцом, редкие деревья вдоль дороги, по которой бредет ослик, отбиваясь копытами от тявкающих собак.

Здесь останавливаются огромные ревущие грузовики, развозящие продукцию с ферм на рынок. Это мощные дизельные машины, кузова которых уставлены массивными трейлерами с мычащими коровами или блеющими овцами.

Но не таким было это место, когда сюда пришел отец Дэвис О’Коннор, новый знакомый путешествующих — журналиста и фотографа. Тогда он перегонял стада волов. А теперь Дэвис и ее муж Барни ведут оседлый образ жизни, став владельцами семейного отеля. Атмосфера в этом провинциальном городке спокойная и размеренная. Обычно жители вместе с редкими приезжими прогуливаются вечерами взад-вперед по улице.

В один из вечеров в баре семейной гостиницы сидели трое молодых стригалей и пожилой скотовод с лицом, обветренным, как каменистая пустыня. Один из американцев спросил этого ветерана о перевыпасе пастбищ, и он закивал головой:

— Да, да, а еще этот излишний вес у овец. Но кто знает, когда именно случится засуха? В прошлом году мы получали с овцы всего лишь по 50 центов прибыли. Это было почти себе в убыток, и приходилось, клянусь вам, просто отстреливать скот.

Он сделал изрядный глоток «Уэст энд экспорт» — одного из лучших местных австралийских сортов пива.

— А знаешь ли ты, приятель, что в этой стране овцы работают парами? Одна — переворачивает проклятый камень, а другая — слизывает с его дна мох. Каждой овце требуется 35 акров пастбищ…

Вот так, за какое-то неполное столетие все здесь подчинилось скотоводческому бизнесу, причем настолько, что уже не стало хватать овцам жизненного пространства. И даже пустынную территорию начали делить между фермами, а заодно и протягивать заграждения от хищников. Так, между штатами Квинсленд и Новый Южный Уэльс тянется проволочная ограда, достаточно надежно оберегающая овец от диких собак динго, приходящих с севера. В отдельных местах в ней имеются проходы, своеобразные ворота, к которым веером сходятся дороги со всей округи. К этим местам отряд Берка подошел в последних числах октября 1860 года и уже в начале ноября миновал озеро Булу. В это время им улыбнулось счастье. Озеро могло быть либо высохшим и сиять на солнце оголенной сковородой, либо быть покрытым дождевой водой, еще не насыщенной чрезмерно солью. В тот день людей ожидала бесценная влага. На берегу в такое благоприятное время обитало до шестидесяти чернокожих аборигенов.

Вся местность вдоль течения ручья Куперс-крик представляет собой дно исчезнувшего моря — бесконечные пески, красноватые, будто загоревшие. Через них шел грязный след, указывающий путь к жилью. Оба Джозефа добрались до скотоводческого пункта Эпсилон уже затемно и обнаружили там дом под железной крышей, со всякими удобствами в окружении сараев и всяких подсобных помещений.

Хозяин вышел им навстречу — спокойный, уверенный, с обветренным лицом и открытым взглядом. Семейство его прибыло на этот рубеж двадцать лет назад.

— Все время стояла засуха, — вспоминал он. — Мы пробурили скважину 1300 футов глубиной. И выиграли сражение за воду. В нашем деле немало риска — засухи, пожары, наводнения, рынок…

— У нас привычное дело — вода в доме во время наводнения, песок в комнатах — в засуху, — добавила его супруга.

Хозяин и гости сидели за столом, пока жена готовила обед из баранины.

— Если нам удастся дождаться четырех дюймов дождя зимой, то дела пойдут хорошо. С 1960 по 1967 годы здесь почти не было дождей, потом, в 1974 году, выпало 42 дюйма осадков, и везде пошли наводнения. Только через три месяца мы смогли выехать на грузовике, и только через семь — доставить продовольствие.

— А в этом году одолели пожары, в начале в ноябре, потом в феврале. Один большой пожар начался от молнии, от Ворот Тьюн до Куперс-крика все было выжжено.

Чтобы противостоять таким натискам природы, требуется значительное пространство для маневра. В целом Эпсилон контролирует площадь в 650 квадратных миль песчаной, нередко каменистой пустыни. Здесь выпасают 4 тысячи овец и пробурено шесть скважин глубиной 900 футов до теплых артезианских вод — на случай засухи. Все фермы в этом краю хотят попасть на рынок Аделаиды в зимние месяцы, когда цены вполне приемлемы и холод на юге не дает скоту нагуливать вес. Если повезет с погодой, то все сложится удачно. Но когда не выпадает ни единой капли дождя и оказывается мало кормов, приходится продавать овец весной и терпеть убытки.

Для подсчета поголовья и присмотра за ним нанимают ковбоев или «коугерл». За светлое время суток они проезжают на лошадях 40–50 миль. Некоторые скотоводы используют дорожные велосипеды, а в крупных хозяйствах для этих целей имеются даже самолеты.

Машина с путешественниками пробилась через красные дюны, и тут перед ними открылась огромная низменность, с пустынным ландшафтом, казалось бы, существовавшим со времён сотворения мира; но далеко на горизонте зелень, растворявшаяся в дымке, говорила о присутствии воды — это был оазис Куперс-крик, казавшийся миражом в этих песках.

То, что обозначается термином «крик», естественный феномен, можно даже сказать, чудо природы, бьющееся сердце и ритмично работающие легкие пустынных ландшафтов Австралии. Куперс-крик, пересыхающий в засушливые сезоны, пульсирует, как сама человеческая жизнь, постоянно обновляясь и возрождаясь.

Преодолев Большой Водораздельный хребет Восточного Квинсленда, Куперс плавно катит свои воды на протяжении восьмисот миль. Пробиваясь через холмы и овраги на запад и на юг, реки Барко и Томсон, наконец, сливаются и дают рождение Куперс-крику. А во время наводнений этот скромный поток разливается миль на тридцать.

Спокойно, но упорно стремятся воды на запад, к обжигающим пескам и скалам внутренних районов континента. Их путь отмечен разветвленными рукавами, заводями и лагунами, озерами и болотами. Песчаное ложе этих пересыхающих речек сильно углублено и лежит в тени роскошных каучуковых и эвкалиптовых деревьев.

Через десяток лет после изнурительного похода Берка в эти срединные массивы пустынного континента устремилось беспокойное племя ковбоев-пионеров. Безжалостное соперничество за пастбища заставляло искать свободные земли даже к этих Богом забытых краях. Около 1870 года молодой Джон Конрик провел овечье стадо от Виктории до Куперса и основал на восьмистах квадратных милях хозяйство Напа Мери. На запад от него расположилось другое хозяйство, Иннаминка, охватившее 13 тысяч квадратных миль. И примерно тогда же на берегу Куперс-крика появился небольшой городок. Но уже в наше время, лет двадцать тому назад, он начал приходить в запустение.