Левиафан - Дэвид Линн Гоулмон

Эрталль улыбнулась Вирджинии, снова заняв свое место в командирском кресле на возвышении и включив голографическое управление голограммы. Но та не появилась.

— Они отрубили мою обзорную голограмму, но я все равно устрою Тайлеру и Альвере незабываемую прогулку. — С этими словами Александрия сунула руку в отделение сбоку командирского кресла и достала небольшой футляр. — Капитан, проберитесь в центр и помогите полковнику Коллинзу. Убейте Тайлера, Альверу и всех других, кого сможете. Без сержанта и старшины остальные запуск сделать не смогут. А я уж постараюсь удержать «Левиафан» подо льдом.

Эверетт уже начал поворачиваться, когда Александрия остановила его, взяв за руку. Капитану показалось, что к ней вернулась часть силы и решимости.

— Я затоплю его… если придется.

— Понял.

Эверетт покинул пункт управления. Задержись он еще немного, ему довелось бы узреть новую Эрталль.

Александрия Эрталль выбрала, на чьей она стороне — на стороне человечества. Вирджиния улыбнулась подруге, а затем пристегнулась к своему креслу.

Ледяной дворец

— Где-то здесь должно быть еще оружие и надежное укрытие, — заявил Найлз, когда последний ребенок скрылся в большом ледяном здании.

Анри Фарбо, отделившись от большой группы, заковылял через композитный пол. Сейчас он просто радовался теплу помещения во льду, но при этом понимал, что время на исходе. Все симы уже выбрались из воды.

— Идут, — сказала Сара, выглядывая из одного из окон с деревянными ставнями, впаянными в лед.

Фарбо зашел в первую комнату из нескольких. Открыв дверь, он обнаружил комфортабельную гостиную с полной меблировкой, вплоть до длинного стола красного дерева и стульев в стиле эпохи королевы Анны. Покачав головой, закрыл дверь и перешел к следующей. Это оказалась кладовая; никакого оружия, только альпенштоки, смахивающие на пики. Остальное представляли собой веревки, лестницы, ботинки для хождения по льду и прочее снаряжение для холодного климата. Вдоль дальней стены выстроились самонадувающиеся резиновые лодки вроде «зодиаков», только эти оказались такого размера, видеть какого Фарбо еще ни разу не доводилось. Они запросто могли вместить полторы сотни взрослых людей. Но толку от них на глубине одной мили под шельфовым ледником Росса никакого. Фарбо сгреб десяток длинных, заканчивающихся остриями кольев и покинул комнату.

— Вот что у нас есть, — сообщил он, раздавая их Найлзу, Саре, Алисе, Роббинсу и Ли. — Это остановит их действеннее, чем пули. А я проверю последнюю комнату. Когда я вернусь, сенатор, доктор Комптон, доктор Роббинс и я организуем оборону перед зданием. Юная Сара, ты и миссис Гамильтон займетесь детьми. На милосердие этих тварей я бы не рассчитывал, вам понятно?

Все кивнули. Повернувшись, Анри во всю прыть, какую позволяла раненая нога, зашагал в глубину большого здания. Нашел последнюю дверь и увидел небольшую лестницу, ведущую под лед. В отличие от остальной части здания, композитный материал, напоминающий резину, тут использовался скупо. Француз двинулся по ней вниз в надежде, что она ведет в арсенал. Но в самом низу вдруг замер, не веря собственным глазам.

— Примите мои поздравления, капитан Эрталль и Родерик Деверу, — шепнул он.

В подвале здания, в специальной комнате-сейфе, изолированной от сурового воздействия среды и выстеленной резиной для защиты от моря, хранились сокровища Эрталлей — не менее тысячи тонн золота, серебра и ящиков драгоценных камней, некоторые из которых были разбиты и рассыпали свое содержимое по ледяному полу. Золотое оружие, сарацинские мечи, золотые щиты времен Христа и доспехи из Крестовых походов. Осматривая устройство помещения, он понял, что оно может послужить хотя бы последним оплотом против врага, затаившегося снаружи.

Обнаруженные сокровища заставили Фарбо покачать головой, гадая, какова их истинная ценность — не только в смысле того, сколько они могут принести на открытом рынке, но в смысле владения некоторыми из артефактов, разложенных по полкам. Анри окинул взором богатейший клад в мировой истории и улыбнулся.

— Полковник, они идут! — крикнула сверху Сара.

— Ах, просто так ничего не дается, — проронил Фарбо, отворачиваясь от находки всей своей жизни, и двинулся обратно вверх по вырубленной во льду лестнице. — Сколько их там, малышка Сара?

— Э… все, по-моему.

Когда он выглянул сквозь открытую дверь первого этажа, раздался первый душераздирающий визг сима. Найлз Комптон нанес первый оборонительный удар, всадив длинный, похожий на копье шест прямо в правый глаз первой твари, набросившейся на них.

— Да, просто так ничего не дается, — повторил француз, шагнув вперед с альпенштоком наготове.

«Левиафан»

Капитан Эрталль ухватилась за рукоятки управления. Не имея доступа к рулям, она могла манипулировать рулями глубины на носу и рубке. Александрия понимала, что одного этого достаточно, чтобы заставить «Левиафан» замедлиться или хотя бы громогласно возгласить всем слушающим, что субмарина тронулась в путь. Последнее соображение она предпочла оставить при себе.

Вынув из футляра пару больших голографических очков, напоминающих забрало пилотского шлема, Эрталль надела их на себя. Они понадобились из-за отключения питания устройств отображения в кабине. Как только дисплей ожил, капитан несколько раз сжала и разжала кулаки. Глубина «Левиафана» приближалась к полутора милям, то есть четверть мили до глубочайших торосов шельфового ледника Росса. До выхода в открытое море колоссальному судну оставалось всего шестьдесят миль. В нижнем крайнем углу дисплея она включила картинку с сонара и отчетливо увидела чистый водный путь впереди. Но понимала, что это ровным счетом ничего не означает. Правду говоря, она догадывалась, что «Миссури» там, хотя где именно — неизвестно.

— Джинни, если я потеряю сознание или умру у тебя на руках, хватайся за правую ручку рулей и тяни ее назад до упора. Долбани «Левиафан» в дно ледника и держи его там. Дай полковнику Коллинзу и капитану Эверетту время.

— А лед может затопить эту чертову штуковину?

— Не думаю, но мы можем потрепать ее настолько, чтобы она потеряла ход, а то и причинить достаточно серьезные повреждения, и запуск ракет будет невозможен.

Александрия взялась за рукоятки, прикрыла глаза и набрала полную грудь воздуха. Потом потянула правый рычаг на себя до упора, одновременно нажав небольшую красную кнопку на нем, отключающую управление субмариной с капитанского мостика. Порождение ее разума снова оказалось в ее руках.

И «Левиафан» послушался.

Старшина Альвера подвела черту в расчете запуска ракет. Прямая, летальная красная линия протянулась к самому центру поверхности моря Росса.

— И. о. боцмана?

— Есть, — откликнулась шестнадцатилетняя девушка, стоявшая между креслами обоих рулевых.

— Приготовиться к смене глубины и курса через три…

Альвера чуть не откусила себе язык: «Левиафан» вдруг задрал нос и понесся к дну ледника. Старшина увидела на навигационной голограмме, как значок субмарины со скоростью пятидесяти узлов устремился к гряде зубчатых торосов.

— Рули вниз, рули вниз, сбросить ход! — заверещала Альвера, утирая кровь, сбегающую изо рта.

— Рули не отвечают, — громко сообщил рулевой.

Растянувшийся на палубе Тайлер поднялся на ноги и с ужасом уставился на голограмму.

— Мы получаем от компьютера конфликтующие данные, управление перехвачено!

— Капитан Эрталль! — бросила Альвера, в упор глядя на Тайлера. — Машинное, полный назад! Рулевые, позаботьтесь, чтобы она не смогла, повторяю, не смогла добраться до рулей и балласта! Сержант Тайлер, очевидно, капитан не осталась в Ледяном дворце. Позволите предложить вам начать обыск на вспомогательном пункте управления?

Сердито развернувшись, Тайлер бросился к пульту связи.

Альвера же вернулась к изучению голограммы, впервые тоже ощутив страх.

— Объявить тревогу, опасность столкновения! — крикнула она, когда двигатели «Левиафана» на полную мощность перешли в реверсивный режим. — Дайте мне двадцать тысяч галлонов балласта только в передние цистерны! — По всей лодке раскатился сигнал опасности столкновения. — Задраить все водоупорные люки, закрыть ставни иллюминаторов…

Еще не успев отдать этот приказ, она поняла, что опоздала.

«Левиафан» начал опускать нос, но все еще поднимался с невероятной скоростью. Реакторы завывали, выдавая более 120 процентов мощности, но чтобы предотвратить неизбежный исход, этого было мало.

Кадеты едва успели приготовиться к удару, когда боевая рубка «Левиафана» врезалась в большой торос, отломив его от дна ледника. Рубка содрогнулась до основания, но крепеж выдержал, а нос вскинулся кверху, ударившись о другой острый пик, пробивший ставни обзорного окна по правому борту и вмявший их внутрь на три фута. Комбинированное акрилово-нейлоновое стекло треснуло и разошлось, впустив в отсек фонтан воды, бьющей под давлением футов на сто.