Зеркальное отражение : Стальные пещеры. Ночь,которая умирает - Айзек Азимов

— Но, послушайте, я ведь вижу вас сейчас собственными глазами! — воскликнул Бейли.

— Нет, вы видите не меня, а мое изображение. И уверяю вас, между этими двумя понятиями существует огромное различие.

— Понимаю, — задумчиво произнес Бейли. Полностью принять то, что говорила его собеседница, было нелегко, но элементы логики в ее рассуждениях он начинал видеть.

— Значит, вы считаете, что видите меня? — шутливо спросила Гладия и слегка наклонила головку.

— Мне так кажется, — пробормотал Бейли.

— Значит, вы не будете возражать, если я сниму свой пеньюар? — Она рассмеялась.

«Эта женщина дразнит меня, не следует поддаваться ее несколько фривольному тону», — подумал Бейли, но вслух сказал:

— Пожалуй, не стоит. Мне нужно поговорить с вами по делу. А все эти вопросы мы сможем обсудить как-нибудь в другой раз. Ладно?

— Может быть, вы предпочитаете, чтобы на мне была более деловая одежда, чем эта?

— Нет, мне все равно.

— Можно ли мне называть вас по имени, а не по фамилии?

— Если вам так хочется.

— Как вас зовут?

— Илайдж.

— Ну хорошо. — Она грациозно опустилась в кресло.

— Итак, поговорил о деле, — медленно начал детектив.

— Поговорим о деле, — откликнулась молодая женщина.

Бейли чувствовал себя в затруднительном положении. С чего начать допрос жены убитого? У себя, на Земле, он отчетливо знал, как проводить подобное расследование. Оно обычно начиналось с самых рутинных вопросов, ответы на которые часто были ему уже заранее известны. Но эти вопросы были необходимы. Они незаметно подводили к следующей более серьезной стадии допроса и заодно давали ему время и возможность составить хоть какое-то представление о человеке, с которым он имеет дело. Но здесь? Даже такое тривиальное понятие, как «видеть», здесь, как оказалось, имеет совершенно иное значение, чем на Земле. То же самое может быть и с другими привычными ему понятиями. И тогда он сразу попадет в неловкое и невыгодное для себя положение.

— Сколько времени вы были замужем, Гладия? — наконец решился он.

— Десять лет, Илайдж, — ответила она.

— А сколько вам лет?

— Тридцать три.

Бейли почувствовал смутное удовлетворение. С тем же успехом он мог услышать в ответ, что ей сто тридцать три.

— Вы были счастливы в замужестве? — прозвучал следующий вопрос.

— Что вы имеете в виду? — неуверенно отозвалась Гладия.

— Ну как же. — Бейли остановился. А что он действительно имел в виду? И что вообще считалось счастливым браком по солярианским понятиям? — Ну, скажем, вы часто встречались с вашим мужем?

— К счастью, нет. Мы ведь не животные, не так ли?

Бейли поморщился.

— Да, но ведь вы жили в одном и том же доме, и я думал…

— Конечно, в одном и том же, — перебила она. — Но у каждого из нас была своя половина. У него была очень важная работа, которая отнимала все его время, а у меня были свои дела. Мы вступали в зрительный контакт в тех случаях, когда это было необходимо.

— Но все же он встречался с вами и реально?

— О таких вещах неприлично говорить, но… иногда он приходил на мою половину.

— У вас есть дети?

Гладия вскочила с видимым волнением.

— Ну это уж чересчур!

— Стойте, стойте!. — крикнул Бейли и стукнул кулаком по спинке кресла. — Вы мне мешаете работать. Я расследую убийство, вы понимаете, убийство?!. Причем убили не кого-нибудь постороннего, а вашего собственного мужа!.. В конце концов, вы заинтересованы в том, чтобы убийца был найден и наказан, или нет? Отвечайте мне.

— В таком случае, задавайте вопросы относительно убийства, а не…

— Я должен задавать всевозможные вопросы. Прежде всего, я хочу выяснить, огорчены ли вы тем, что произошло. Кстати, вы не производите впечатления убитой горем жены, — прибавил Бейли с нарочитой жестокостью.

Гладия выпрямилась.

— Смерть молодого и полезного члена общества, а в особенности правителя, всегда огорчительна, — надменно процедила она.

— А тот факт, что убитый был вашим мужем, ничего не добавляет к вашим чувствам?

— Его назначили мне в мужья, и мы, ну… — она старалась подыскать слова… — Мы иногда по расписанию встречались друг с другом, и., если уж вы хотите знать, у нас не было детей, потому что мы не получили соответствующего предписания и… Но я не понимаю, какое все это имеет отношение к моим чувствам!.. — Она замолчала.

«Возможно, все это действительно разные вещи», — подумал землянин. Многое зависит от порядков, существующих на Солярии, а вот как раз о них он, Бейли, знал очень мало.

Он решил переменить тему.

— Я слышал, что вы лучше других знаете все обстоятельства убийства?

Бейли почувствовал, как его собеседница внутренне напряглась.

— Я., я действительно обнаружила труп. Вы это хотели сказать?

— В таком случае, вы не присутствовали при самом акте убийства?

— О нет, — ответила она еле слышно.

— Расскажите мне своими словами, что произошло. Не торопитесь и рассказывайте обстоятельно.

— Рикэн пришел ко мне на мою половину, — начала Гладия Дельмар. — Это был согласно расписанию день нашей встречи. Я знала заранее, что он придет.

Ее голос прерывался, а глаза стали очень большими и грустными. Пожалуй, скорее они были серого, а не голубого цвета, отметил про себя Бейли.

— Он всегда приходил в назначенный день?

— О да. Он был очень добросовестным человеком и хорошим солярианином. Он никогда не избегал назначенных дней и всегда являлся в одно и то же время. Ну, конечно, он оставался у меня не так уж долго. Ведь нам еще не было предписано заводить де… — Она не смогла заставить себя закончить фразу, но Бейли понимающе кивнул. — Ну, мы поговорили с ним несколько минут. Видеть друг друга во время реальной встречи обычно тяжелое испытание, понимаете? Но он был деликатным человеком, не выражал никаких чувств и всегда разговаривал со мной вполне спокойно. Потом он ушел, чтобы заняться своим важным делом, точно не знаю, каким. У него была специальная лаборатория на моей половине, куда он всегда мог удалиться в дни наших свиданий. Конечно, это не было таким огромным помещением, как лаборатория на его половине.

«Интересно, — подумал Бейли, — чем он занимался в этих лабораториях? Наверно, „фетологией“, что бы там ни скрывалось за этим непонятным термином».

— Он не показался вам, ну… не в своей тарелке, что ли? Не был ли он чем-либо обеспокоен?

— Нет, нет, что вы. Рикэн никогда не бывал ничем обеспокоен, он всегда в совершенстве владел собой, — продолжала Гладия, — вот точно так же, как ваш друг, — ее маленькая ручка указала на неподвижно сидящего Дэниела, который при этом даже не пошевельнулся.