Приход ночи - Артем Тихомиров

У него были ключи, и он пользовался тем, что Таня не меняла замки долгое время. Он надеялся на удачу, но я не могла понять, для чего ему приходить сюда. Вероятно, сама эта игра в невидимку забавляла его.

Неуязвимость. Безнаказанность. Возможность демонстрировать свою власть, способность ходить сквозь стены, не оставляя следов. Он психопат, только этим можно объяснить такое поведение.

Когда я переехала к ней, Таня сменила замки, потому что тянуть с этим было нельзя. Она хотела уберечь меня от любых посягательств; плюс к тому ее материальное положение заметно улучшилось благодаря новой работе.

Таня установила дорогие замки, но они не помешали сегодняшнему ночному визиту. Целый год Артур ждал. Он выпустил меня из плена, намереваясь и дальше играть со мной. Он умел ждать. Лену Артур подобрал специально, а точнее, не хотел упускать с первой встречи, — тут ему, вероятно, просто повезло. Этим объясняется то, какие между ними были отношения. Сначала Артур приблизил ее, затем оттолкнул, чтобы причинить боль. Он видел в ней меня — вот в чем главная причина того, что он с ней расправился. Артур узнал, что Лена приезжала сюда без его разрешения. Этот визит ее и погубил.

Вчера Артур приходил ко мне, чтобы сделать еще один слепок с ключей.

Они лежали на тумбочке, и мне, разумеется, в голову не пришло прятать их.

Времени, чтобы взять образец, у Артура было достаточно. Когда мне стало плохо и я заперлась в туалете, он занялся ключами. Взял слепок, спрятал… а потом занялся мной…

И занимался, пока я не поняла, что сойду с ума, если он бросит меня.

Мое сознание заволакивала тьма. Так ко мне приходил ужас, такой знакомый, даже, я бы сказала, уютный… Артур — убийца. Он — мой похититель, о котором я грезила. Он — мой любовник. Он — мой палач, которому я отдавалась в стремлении быть наказанной.

Я делала все, что он хотел от меня. И тогда, год назад, и сейчас.

Я увидела его призрак, только теперь на том месте, где была тьма, появилось лицо Артура. Картина завершена, это последний мазок.

— Вы слушаете? — спросил Морозов.

— А? Да… Извините, что-то голова стала болеть.

Морозов осматривал мою фигуру. На миг мне показалось, что он подозревает, что я сообщница Артура.

— Векшин не посылал вам сообщений угрожающего характера? Точно?

— Нет.

— И странных звонков не было?

— Нет, я же сказала.

— Вы ведь с подругой живете? Где она сейчас?

— Она уехала на два дня, завтра приедет. По работе.

— Мне нужно будет поговорить и с ней тоже.

Я улыбнулась заиндевевшими губами. Что будет, если Морозов узнает о моей связи с моим же собственным мучителем? Он начнет копать, вытаскивая на поверхность подробности, которые я бы не хотела показывать никому. Я не знала, что делать.

Мне нужен Артур. Год назад он звонил, надеясь на встречу, а я сказала, что мы найдем время, только позже. Тем самым я подтолкнула его к этому поступку. Он воспользовался машиной Лены и ждал меня у моего подъезда.

Засунул мое тело в багажник и беспрепятственно отвез туда, куда ему нужно.

Лена обеспечивала ему алиби, и Гмызин приняли все как есть.

Лена все знала. Знала все это время.

Она приходила не только потому, что хотела узнать, нет ли у меня связи с Артуром. Я говорила с ней, а Лена думала о том, что Артур со мной сделал.

Ей надо было увидеть собственными глазами, какой урон я понесла от руки этого садиста. Значит, ей была прекрасно известна и наша похожесть и мотивы Артура, по которым он привлек ее к себе. Я неверно истолковала ее взгляд, направленный на меня. Лена не была ошеломлена сходством, она думала о том, в какую историю попала. Артур мог убить ее, чтобы она не проболталась — кто знает. У него могли сдать нервы. Артур поступил с ней так же, как со мной: ему надо было уничтожить саму ее личность, втоптать в грязь. Но Лена умерла.

— Я не просто так интересуюсь, — сказал Морозов. — Мы нашли на теле Гладковой многочисленные следы насилия. Но все эти гематомы, ушибы, ссадины, следы от сигареты были нанесены ей относительно давно. Например, есть очень старые ожоги, успевшие зажить.

— Где ожоги?

— На спине. — Морозов был невозмутим. Я почувствовала сильную тошноту. — Самые новые синяки появились на ее теле, по словам экспертов, неделю тому назад. Поэтому я спрашивал у вас, известно ли вам что-то об их отношениях. Видимо, Векшин склонен к садизму. Если вы говорите, что их связь продолжается больше года, то Гладкова находилась под сильнейшим влиянием этого человека. Понимаете, после подобных истязаний вряд ли нормальная женщина смогла бы продолжать подобные игры.

Игры? Он сказал «игры»? Что он может знать? Что бы он сказал, увидев мое тело?

— К сожалению, я ничего не знаю, — сказала я. — У меня очень болит голова. Давайте поговорим в следующий раз.

Я представила себе обнаженное тело Лены, подвергавшееся все это время подобным пыткам, и увидела, что на самом деле это не она, а я. Такое со мной могло бы случиться, если бы Артур ее не убил. Теперь он скрывается. Мне до него не добраться.

— Он может искать меня?

— Наверняка. Я попрошу установить наблюдение за домом. А вы звоните, если что мне на сотовый. — Он протянул мне визитку, подождал и сам вложил ее мне в руку. Забыл, кто перед ним. — Будьте внимательны, не поддавайтесь на провокации. Помните, мы работаем. Я позвоню вам сам вечером, когда все узнаю насчет аппарата по прослушиванию. Надеюсь, мне разрешат его поставить.

Да, подумала я. Вы работаете, а я чувствую себя еще более уязвимой, чем раньше.

Никакая аппаратура не спасет меня, пускай не льстят себе. Я сыта их обещаниями.

Это моя война.

Выходя в прихожую, Морозов вытащил сотовый, чтобы ответить на звонок.

— Еду. Уже еду.

Он собрался и сказал на прощанье, чтобы я ничего не боялась. Я пообещала не бояться. Раз плюнуть.

Глава двадцать восьмая

Я дважды проверила, что металлический засов стоит в нужном положении.

Так, кажется, пока я в безопасности. Теперь можно подумать, решить, что делать дальше. Я оказалась в двусмысленном, весьма шатком положении. С одной стороны, я скрыла от следователя, который действительно хотел мне помочь, важные факты, а с другой, продолжала строить нелепые иллюзии. Не лучше ли было положиться на Морозова и рассказать ему все до конца? И что бы произошло? Подробности моих отношений с Артуром никак не помогут установить его местонахождение. Может быть, когда моего маньяка арестуют, все это и понадобится, но не сейчас. На повестке дня моя собственная жизнь. Если Артур скрылся, то ему уже нечего терять, он не глуп и поймет, что на него началась охота, которая рано или поздно закончится его поимкой. Он вырезал Лене глаза, но неизвестно, на что при этом рассчитывал. Милиция, так или иначе, установила бы, чьих рук это дело. Сейчас у Артура вряд ли нашлось бы алиби.