Имперские истории - Денис Юрин

– Небось нас за голодранцев мурьесских приняли, знаков же наших не знают, – предположил один из солдат, ехавший по соседству с Фламером.

Расстояние между отрядами сократилось до ста двадцати – ста тридцати шагов. Грозовые тучи, затянувшие небо, снижали видимость и не давали разглядеть, какая форма скрывалась под черными плащами. Фламер заподозрил неладное, в голове отставного лейтенанта закружились тревожные мысли, складываясь в одно, весьма неприятное предположение. – Это кольберцы, к бою! – выкрикнул Сонберс, вдруг вспомнивший, что в составе экспедиционного корпуса имперских войск, направленного для подавления мятежа в Мурьесе, подразделений из Катара не значилось.

Пришедшая с запозданием догадка не могла ничего изменить. Уже было не важно: раскрыли охранники подлый обман или пребывали бы в неведении до самого момента сближения. Четырем дюжинам солдат на уставших лошадях да еще с медлительной каретой в придачу все равно было не уйти от обнаружившего их отряда противника. Лжекатарцы дружно издали боевой клич и, пришпорив коней, устремились к прижатой к лесу жертве. У солдат имперской разведки не было шанса выжить, зато была возможность достойно умереть. Не каждому она выпадает, а уж если так получилось, то грех ею не воспользоваться.

Лавина врагов вот-вот должна была обрушиться на сомкнувший ряды отряд. В этот полный трагизма, ужасный момент никто и не подумал попытаться спасти баронессу. Фламер, так же, как и Лиор, оставшийся без присмотра, быстро подъехал к карете и распахнул дверцу. В ноздри ударил крепкий, раздражающий запах, такой же сильный, как и кулак кузнеца. Будь на месте Анри кто другой, он непременно свалился бы с лошади, но старый солдат достойно выдержал волну ароматов и, нагнувшись в седле, заглянул внутрь. На доброй дюжине пуховых подушек покоилось тело. Лиор была жива, но находилась в горячечном бреду. На то, что совсем недавно было кожей, страшно было смотреть. Даже вынуть ее из кареты, отнести в лес и уложить под кустом нельзя было без риска для жизни. К тому же времени на заботу о больной уже не оставалось.

Поддавшись панике, Сонберс допустил ошибку; грубую, непростительную ошибку даже для сопливого кадета, только что покинувшего стены военной академии и впервые нацепившего на плечи офицерские эполеты, не то что для командира с его опытом, не имеющего права на подобную глупость. Вместо того чтобы повести отряд врагу навстречу, охранники плотно сомкнули ряд и ждали, пока на них обрушится вся сила кавалерийского удара.

В самый первый миг, когда отряды только сошлись, Анри показалось, что земля разверзлась и ушла из-под ног его зашатавшейся кобылы. Несколько лошадей не устояли на ногах и завалились набок, подминая под себя седоков, тут же затоптанных в круговороте кавалерийского месива. К счастью, Анри держался немного в стороне от отряда. Во-первых, потому что понимал, каковы будут последствия столкновения конных масс, а во-вторых, для двуручного меча нужно было много места. Многие же из его сослуживцев, находившиеся сейчас в гуще сражения, не могли даже пользоваться обычным оружием. Враги не столько рубили, сколько давили друг друга и сбрасывали тела противников под копыта коней.

Одинокий всадник с двуручным мечом за спиной, державшийся в стороне от сражения, не мог не привлечь внимания вражеских солдат, которые не смогли найти себе места в основной потехе. Продолжая орать на скаку и грозно размахивать занесенным для удара вверх оружием, на Анри налетело сразу семеро. Когда до столкновения оставались считанные доли секунды, Фламер привычным движением выхватил из-за спины меч и, привстав в седле, чтобы полностью использовать силу инерции, нанес мощный, косой удар сверху вниз. Первый всадник даже не успел моргнуть глазом или ойкнуть от удивления, как лишился головы, а на землю шлепнулась его отрубленная по локоть рука, все еще вращавшая меч кистью. Второму кольберцу повезло больше: меч обрушился на его щит на излете, когда, пройдя сквозь тело товарища, потерял и скорость, и силу. Рослый парень, гремя пластинами брони, свалился наземь, а его испуганный конь помчался дальше, в чащу.

Ужасная участь, постигшая товарищей, не испугала, а наоборот – разозлила тех, кто остался в седле. Всадники накинулись на Анри, удары мечей посыпались со всех сторон. Лейтенант защищался, понимая, что долго ему не продержаться. Бой верхом – особое искусство, которому он был мало обучен. В нем важны не крепость и не проворство ног, а умение управлять лошадью. Отражая очередной удар, Анри краем глаза заметил, что противник слева собирался опустить меч на его лопатку. Старый вояка вовремя отклонился, острое лезвие лишь слегка царапнуло по звеньям кольчуги, но другой солдат, находившийся точно за спиной, успел подскочить и ударить под ребра щитом. Фламер ощутил сильный толчок, понял, что летит вниз, и, успев сгруппироваться, сумел приземлиться на бок, а не упасть лицом в вязкую, чмокающую под копытами жижу. Меч был потерян, хотя от него все равно уже не было толку, оружие не могло помочь встать на ноги. Анри закрутился волчком, уходя от ударов конских копыт. Озверевшие, упивающиеся своей победой кольберцы не спешили зарубить поверженного противника. Они гарцевали кругами, наслаждаясь увлекательной игрой: «Чей конь затопчет бедолагу?»

Неизвестно, как долго еще смог бы Анри уворачиваться и поджимать ноги, если бы бой не переместился в их направлении. Остатки имперского отряда оказывали упорное сопротивление. Солдаты дрались до последнего, понимая, что взятые в плен хоть и продлят себе жизнь на несколько минут, но потом позавидуют мертвым. На них напал не отряд регулярной кольберской армии, которая вообще не принимала участия в этом конфликте, а наемный сброд, отправленное иноземным королем на поддержку мурьесским повстанцам продажное разбойничье отребье, по сравнению с которым пираты и обычные лесные разбойники кажутся неисправимыми гуманистами.

Воспользовавшись моментом, Анри пополз к лесу. Подняться на ноги означало подставиться под удар: или меча, или конского крупа. Перед лицом быстро мелькали копыта и хвосты лошадей. По счастливой случайности ни одно из пляшущих на месте животных не наступило на ползуна, зато на его спину дважды сваливались трупы: один кольберский, а второй имперский. Двенадцать – пятнадцать шагов до спасительных деревьев Анри преодолел более чем за три минуты, но задержка стоила того, по крайней мере он был еще жив, а в душе затеплилась надежда. Двуручный меч остался на поле боя, однако недостатка оружия под рукой не было. Анри подобрал выроненный кем-то в грязь меч и скользнул за деревья. Здесь он мог немного отдышаться, перевести дух перед тем, как принять ответственное решение: снова кинуться в гущу сражения, чтобы спасти баронессу, или убежать в чащу леса. Второй вариант казался предпочтительнее, но со смертью или пленением Лиор пропадал смысл самой поездки в Мурьесу, терялся след похитителя, о котором он до сих пор совершенно ничего не знал. Старый солдат не привык отступать и отказываться от победы, пока был хоть какой-то, хоть призрачный шанс. Фламер колебался, но судьба сжалилась над ним, сама приняла за него решение в этот ответственный момент.

Лес внезапно ожил, таинственные духи осенней дубравы подняли кусты ракитника в полный человеческий рост, а в воздухе вдруг зажужжали арбалетные болты. Анри не поверил своим глазам, ему показалось, что он умер, а бьющееся в предсмертной агонии сознание прокручивало перед глазами когда-то виденные им образы, комбинируя и изменяя их на своеобразный, абсурдный лад. Стреляющие болтами кусты, кричащий на копну березовых веток и можжевеловый куст ковер пожелтевшей травы и опавших листьев, который поднялся, стал размахивать руками и осыпать проклятиями кого-то «нерасторопного» и «слепого».

Привычный мир рушился, но самое интересное, что этот бредовый кошмар явился не только Анри. С десяток кольберцев одновременно повалились с лошадей, пронзенные насквозь жужжащей стаей арбалетных болтов. Не успев отдать последний приказ, с коня свалился вражеский офицер, утыканный стрелами как еж. Кусты двигались, перемещались, стреляли, и почему-то их число постоянно росло, как будто какой-то сумасшедший волшебник бегал по лесу и все дотрагивался и дотрагивался до новых предметов оживляющей палочкой.

Сознание вернулось к Анри, только когда сзади на его плечо легла чья-то тяжелая рука и хриплый, простуженный голос пробасил в самое ухо: «Уйди с позиции, мешаешь!» Не дождавшись ответной реакции, обвешанный травой и охапками листьев мужчина оттолкнул Анри в сторону и, присев на его место, вскинул арбалет. Болт прожужжал и скрылся в гуще сражения. Незнакомец вскочил и, перезаряжая оружие на ходу, исчез так же быстро, как и возник. «Чудеса!» – прошептал Фламер и, решив, что исход схватки и так предрешен, опустился на землю.