Рожденный убивать - Александр Горохов

Вот как получается... Понятно, что сама Аян, к примеру, Свиблову была не нужна. Но возможностей получить лишнюю копейку он никогда не упустит. А потому в его, Свиблова руках и будущее всей семьи киргизских беженцев.

Криминальная модель оказалась простой. Яров прикинул, что за счет того, что сам он все же очень плохо знает структуру иерархии уголовного мира - допустима ошибка в анализе. Но она не могла быть значительной. Спасение его самого Ярова и тех, кто был ему дорог - держал в своих руках Свиблов. И никакие Алики, никакой Рол - ничего изменить не могли. Рол, корчивший из себя Наполеона криминального мира - сам легко управляется людьми, много влиятельней него.

Яров не заметил, как оказался на своем вираже. Не заметил, как переполненный размышлениями, прошагал добрых четыре километра и теперь оказался возле бензозаправки "РБ-Люкс".

Он остановился, встряхнулся и понял, что опять делает ошибку. От общих проблемм ему следовало вернуться к частным. А частные были очень просты: отыскать и выдрать из заточения Чингиза. И разобраться с Аликом Черным, сиречь - Рудиком Широковым. Обе задачи решались в едином пространстве - на вираже трассы между шашлычной, бензозаправкой "РБ-Люкс" и табачным киоском. Он прикинул, что, как ни странно - с крутым Аликом Черным справиться будет достаточно просто, а вот как извлекать из заточения Чингиза было не совсем ясно. Во всяком случае, если устраивать узнику побег, то по законам жанра проводить это следует под покровом ночной тьмы, дабы легче было уходить от погони. К тому же надо хотя бы приблизительно знать, куда припрятать беглеца. Так что начинать следовало с Алика Черного.

Яров уже издалека увидел, как Рудик Широков, чуть в стороне от своего заведения, по обыкновению старательно моет машину.

Приглядываясь к нему, Яров даже испытал легкое сожаление: молодой, сильный, неплохой, казалось, парень - увязал в пучине криминала и даже не понимал, что при всей своей кажушейся удачливости сегодняшнего дня, перспектив не имел никаких.

Широков заметил Ярова, когда тот подошел уже вплотную, взмахнул мокрой щеткой, которой обтирал бока автомобиля, и сказал радостно.

- А вот и Илья Иванович! Да без конвоя! Как вам знакомство с нашим следственным изолятором?

- Изолятор передавал тебе привет, Алик. - ответил Яров и подивился, что Широков на свое криминальное имя не среагировал.

- А это уж точно! Все там будем! Но Витька-то Шланг какой дурак! Понасиловал такую шалашовку, которую и пьяным не захочешь! Да ещё и братишки её отьявленная рвань.

Здесь, на вираже, как всегда уже были известны все горячие новости округи.

Яров присел на перевернутое ведро и сказал негромко.

- Слушай, Алик, слушай Черный... Ты - ничуть не лучше того же Шланга. Бог с тобой, что ты приторговываешь самопальным бензином. Я не судья, а потому не могу тебе поставить в вину даже то, что ты промышляешь наркотиками, травишь тех, с кем всю жизнь живешь рядом...

Широков опустил щетку, повернулся к Ярову, оперся задом о крыло машины и смотрел на него спокойно, неторопливо доставая из кармана сигареты. Яров продолжал все так же наставительно, словно в школе.

- В конец концов, дикость нашей жизни толкает людей на уродлвые поступки и не всегда им можно что-то поставить в вину. В известной степени, Алик, я могу даже оправдать людоедство, скажем, в голодную Ленинградскую блокаду...

- Короче. - ровно перебил Широков и спокойно закурил.

- Короче - так. Если ты не оставишь в покое семью киргизских беженцев, я найду на тебя управу.

Широков ответил не сразу. Помолчал, покурил, спросил индифирентно.

- Что вам надо, Илья Иванович?

Простеший и вполне предполагаемый вопрос поставил Ярова в тупик. Требовать выдачи Чингиза было нельзя - Широков не согласится, насторожится и предпримет контрмеры. Он, Широков был хорошо защищен. Ситуация была под его контролем и только теперь Яров понял, что все ещё бредет в потемках и плохо различает откуда именно ему грозит опасность. Он не находил ответа на простейший вопрос, а лицо Широкова уже осветила снисходительная улыбка и он посоветовал добродушно.

- Учитель... Возвращайтесь в школу. К своим детишкам.

- Зачем?

- Чтобы даже первокласники закидали вас тухлыми яйцами.

- Почему?

Широков щелчком, далеко отбросил сигарету, взялся за свою щетку и бросил через плечо.

- Учитель, вы - дурак.

И принялся домывать машину, словно Ярова здесь уже и не было. А он подумал, что тухлыми яйцами его уже закидали. Во всяком случае, здесь говорить уже было больше не о чем. Широков ни в чем не винился, ничего не отрицал и чувствовал себя защищенным со всех сторон.

Яров поднялся с ведра, прошел вдоль трассы и перебежал между машинами на другую сторону к шашлычной. Перманентая доминанты жизни заведения казалось не могла измениться ни при каких землятресениях или наводнениях. Все так же пили пиво на веранде, все так же трапезничали в зале. А Воробья нигде не было. Замещающий его у стойки Володя метался от мангала в зал и настолько был разгорячон, что не сразу признал Ярова, спросив, как всех.

- Чего желаете?

- Хозяина. - ответил Яров.

Володя вскинул глаза и засмеялся.

- Илья Иванович! Хоть вы обьявились!

- Как понимать?

- Да раздрай какой-то у нас начался! Табачка ваша закрыта, газетный развал медным тазом накрылся, Анфиса наша исчезла, а хозяин мышей не ловит! Тут ещё слух прошел, что вас ментура замела. Будто вы девчонку изнасиловали и убили! - и тут же гаркнул в зал. - Четыре шашлыка, кто заказывал?!

К стойке метнулся молоденький парнишка и взял свои шашлыки увенчанные кружками зеленого перцы, политым соусом "чили", запатентованным блюдом, которым кормили и томившегося где-то по близости Чингиза.

- А главное, - продолжил тему Володя. - В картишки уже сто лет не перекидывались! Вовсе скурвилась жизнь. Может метнем картишки сегодня?

- Я к вечеру вернусь. - пообещал Яров и вышел из зала.

Миновав веранду, он обошел павильон и оказался на подворье. Здесь никого не было и Яров, изображая озабоченность, прошел к сараям, потом повернул к сауне и почти сразу наткнулся на следы, оставленные собственными каблуками. За минувшее время они припорошились, были едва заметны, но если знать, что они "должны быть" то различить цепочку шагов можно было без труда. Как и следовало предполагать, они упирались в узкие и низкие двери сауны. Но более ничего примечательного вокруг неё не было: как то и положено ни одного окна в тяжелых бревнах не прорубленно, так что сокрушить это строение можно либо бульдозером, либо самым сильным оружием - словом Божьим.

Но все равно - классический побег вершится под покровом ночной тьмы.

Схему этого побега Яров прикинул, когда возвращался к себе домой на автобусе. Вариантов было два. По первому можно было каким-то манером выкрасть у Воробья ключи от сауны. Но в таком случае оставалась опасность нарваться на охрану внутри самодельной тюрьмы. По второму варианту следовало провести тщательную слежку, определить систему охраны, а потом утроить либо подкоп, либо пролом стен, либо вообще организовать штурм.

Уже ступив на свой двор Яров поразился, какой детской, романтической чепухой заняты его, взрослого человека, мысли! Похищения, подкопы, да что он - в маразм впал, в детство вернулся?! Уже часы его жизни отшибают удары последних секунд, а он увлечен какими-то бреднями разбойничье-пиратского типа! Или уж действительно правы те, кто утверждают, что мужик навсегда остается мальчишкой, только принимает другую личину? Отсюда - любовь к оружию, до седых волос. Обожание гонок на машине, тяга к зрелищам типа футбола. Это же мир детей... Девчонка, там ясно - родила и становится женщиной, матерью, а вот понятие "отец" взросления мужчине вовсе не приносит. По сути дело понятие "отец" - весьма абстрактное. Можно от него и вообще отказаться, вторичная функция, не более того. Так что лишь мальчишка мечтает о подкопах под тюрьму и штурма её с молодецким перебитием всей охраны. А взрослый человек попросту позвонил бы в милицию и сообщил, что некий трактирщик Воробей в сауне своей содержить персональную тюрьму для желающих.... Позвонить можно, не откинул от себя и такого варианта Яров, да чем это для заключенного Чингиза кончится? Лучше все-таки с милицией не связываться, даже если там и трудяться такие порядочные люди, как дознаватель Екатерина Васильевна.

Яров остановился на крыльце своего дома.

Зеленой "нивы" погибщего Дон Кихота на дворе уже, понятно, не было. Зато собственная машина стояла на месте. Яров убедился, что дверцы заперты и резко вскинул голову к верхним окнам.

Так и есть - тетя Вера смотрела во двор, а поскольку целительной для глаукомы луны на небе ещё не было, то лечением зрения своё неуемное любопытство уже не обьяснишь.

Яров поднялся по лестнице до четвертого этажа и нажал на звонок.

Тетя Вера открыла двери, Артошка радостно залаял.