Средневековая Европа. Восток и Запад - Коллектив авторов

104

Там же. Стб. 464–465.

105

Там же. Стб. 340.

106

«…и реч̑. Изѧславъ Володимиру Двдвичю и братоу его Изѧславоу. ѡже брат̑ Стославъ и сестричичь мои а ко мнѣ не пришла а въı есте вси хрс̑тъ цѣловали на томъ. аже кто боудет̑ мнѣ золъ. то вамъ на того бъıти со мною» (ПСРЛ. Т. II. Стб. 367). В тот момент брак между детьми Юрия и Святосла-ва еще не был заключен, но, как уже отмечалось выше, этим будущим сватам уже доводилось действовать совместно против Мстиславичей и Давыдовичей (Там же. Стб. 338, 339).

107

Там же. Стб. 439–440. После поражения в битве на Руте Святослав, пытаясь бежать в Чернигов, выслал вперед своего племянника Всеволодича. Тот же «пригна къ перевозу ко Деснѣ. и ту бъı ему вѣсть. ѡже оуже Изѧславъ Двдвичь и Романъ Ростиславличь оуѣхаста в Черниговъ и то слъıшавъ и побѣже ѡпѧть а противу строеви посла река не ѣзди сѣмо. но туда поѣди к Новугороду. здѣ ти въѣхалъ оуже Изѧславъ Двдвичь. и Романъ Ростиславлич̑ и то слъıшавъ. Стославъ. и побѣжаста к Новугороду» (Там же. Стб. 440).

108

Там же. Стб. 616–617, под 6688 г.

109

ПСРЛ. Т. П. Стб. 476–477. Ср. также: «Юрги же посла посла по сновца своего. по Ростислава Смоленьску. река ему сну мнѣ с кимъ Рускую землю оудержати с тобою. a поѣди сѣмо» (Там же. Стб. 479).

110

Там же. Стб. 480–481.

111

Там же. Стб. 365.

112

Весьма характерно, в частности, отражение в летописи позиции Ростислава Мстиславича в церковном конфликте, касавшемся легитимности пребывания на митрополичьем престоле Клима Смолятича. Как известно, Клим был рукоположен по инициативе Изяслава Мстиславича, без санкции Константинополя (Там же. Т. I. Стб. 315; т. П. Стб. 340). Пока в летописях излагаются события, происходившие при жизни этого князя, мы не находим никаких упоминаний о том, что Ростислав был в этом деле хоть в чем-то несогласен с братом. Однако позднее, в 1158/59 г., когда вопрос о правах на митрополичью кафедру оказался едва ли не главным в переговорах князей о киевском столе, Ростислав категорически не желал признавать кандидатуру Клима и поначалу настаивал на том, чтобы митрополитом по-прежнему оставался присланный Климу на смену Константин (ПСРЛ. Т. П. Стб. 503–504). Показательно, что, когда Ростиславу и его племяннику, Мстиславу Изяславичу, удалось прийти к компромиссу, договорившись просить Константинополь о поставлении нового митрополита, Константин укрылся не где-нибудь, а в Чернигове, у Святослава Ольговича (Там же. Т. I. Стб. 349). Это неизбежно подталкивает нас к мысли, что сваты, Ростислав и Святослав, занимали в то время более или менее единую позицию в вопросе о главе русской церкви. Немаловажно, с другой стороны, что еще позднее, когда присланный по просьбе русских князей митрополит Феодор скончался, Ростислав нашел Клима не только приемлемой, но и желательной фигурой для занятия митрополичьего престола и отправил посольство в Константинополь, «хота шправити Клима. въ митрополью» (Там же. Т. П. Стб. 522). Не преуспев в этом, князь смирился с приездом митрополита Иоанна.

113

«Том же лѣт̑ снимасѧ Ростиславъ съ Стославомъ Ѡлговичемъ. Моро-вииски. мс̑ца маӕ въ а днь бъıс̑ же съѣздъ ею. на великую любовь. тогда же Ростиславъ позва Стослава к собѣ на ѡбѣдъ. Стославъ же ѣха к нему безо всѧкого извѣта. и бъıс̑ же радость во тъ днъ межю има. и дарове мнози. да бо Ростиславъ Стославу соболми и горностаими. и чернъıми кунами. и песци и бѣлъıми волкъı. и ръıбьими зубъı. на заоутрие же. позва. Стославъ. Рости-слава к собѣ на ѡбѣдъ. и тако. бъıста весела пач̑ вчерашнего дни да Стославъ Ростиславу пардусъ. и два конѧ борза. оу ковану сѣдлу. и тако розидостасѧ оу своӕси» (Там же. Стб. 504).

114

Ср.: «Том же лѣт̑ посла Ростиславъ къ Стославу река ему пусти ко мнѣ дѣтѧ Ѡлга. ать познаеть Киӕнъı лѣпшиӕ и Берендичѣ. и Торкъı Стославъ же безо всѧкого извѣта пусти ему. снъ свои. Ѡлегъ» (Там же. Стб. 512, под 6669 г.).

115

«…злии члвци не хотѧче добра межи брат̑ею видити тако створиша. Ростиславъ же пусти Ѿлга къ ѿцю Ѡлегъ же пришедъ къ Черниигову не ӕви того ѿцю» (Там же. Стб. 513).

116

Там же. Стб. 514.

117

ПСРЛ. Т. П. Стб. 529–531.

118

Ср.: «…молвАше бо Ростиславъ часто то слово. къ игумену Печерьскому. Поликарпу тогда игумене ѿ пострижении егда же приде ми вѣсть. и Щернигова. ѿСтославли смрти Ѡлговича» (Там же. Стб. 529).

119

Ср., например, описание кончины Святослава Всеволодича, когда он соотносит собственную смерть с днем свв. Маккавеев, поскольку именно к этому празднику оказались приурочены кончины его деда и отца (об этом эпизоде см. подробнее: Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Траектории традиции… С. 138–151).

120

ПСРЛ. Т. П. Стб. 525.

121

ПСРЛ. Т. П. Стб. 528–529.

122

Там же. Стб. 509.

123

Там же. Стб. 579. О датировке событий см.: Бережков Н. Г. Указ. соч. С. 190.

124

Немаловажно, разумеется, что старший из Ростиславичей, Роман, как и Святослав Всеволодич, претендовал в ту пору на киевское княжение и был заинтересован в своеобразной демонстрации своих военно-политических возможностей, но едва ли был готов к серьезной войне со Всеволодичем на территории, принадлежавшей последнему.

125

ПСРЛ. Т. П. Стб. 599.

126

Там же. Стб. 522–523.

127

Там же. Т. III. С. 24, 209.

128

Ср.: Schweier U. Paradigmatische Aspekte der Textstruktur: Textlinguistische Untersuchungen zu der intra– und der intertextuellen funktionalen Belastung von Strukturelementen der frühen ostslavischen Chroniken. München, 1995. S. 44. (Sagners Slavistische Samml.; bd. 23); Литвина А. Ф., Успенский Φ.Б. Траектории традиции… С. 43.

129

Характерно, что роль собственного духовенства в жизни Святослава Ольговича отмечается в летописании неоднократно. Так, в Ипатьевской летописи мы находим упоминание о том, что в качестве посланника с обличительной речью к кузенам Давидовичам Святослав отправляет «попина своего» (духовного отца, по предположению Н. М. Карамзина) (ПСРЛ. Т. П. Стб. 332; Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. I (Т. I–IV). СПб., 1842 (репр.: Волгоград, 1988). Т. П. Гл. 12. Стб. 128). Знаменательно, кроме того, что свое княжение в Новгороде Святослав начинает со строительства (?) и освящения церкви во имя своего патронального святого, игравшей, по-видимому, для него роль домового храма, где он и был обвенчан (ПСРЛ. Т. III. С. 24, 209).

130

Отметим, кстати, что еще одного потенциального участника свадебного сговора, а именно матери Агафьи, в ту пору, возможно, уже не было в живых. Мы решительно ничего не знаем о жене Ростислава Мстиславича, но можно предположить, что к моменту смерти Святослава Ольговича он успел овдоветь и в новый брак не вступал. В противном случае трудно объяснить отсутствие упоминаний о его жене в связи с пространно описанным в летописи стремлением принять постриг. Столь же удивительным было бы такое отсутствие упоминаний в рассказе о последней поездке Ростислава, его смерти и похоронах, где фигурируют не только сыновья и внуки князя, но и его дочь, зять и родная сестра. Поскольку княгиня и не в меньшей степени ее родня обычно играли большую роль в обустройстве свадеб, частичное сиротство невесты, из-за которого принятие решений целиком и полностью отдавалось отцу, могло упрощать заключение канонически дефектного брака.

131

Родной племянник Ростислава Мстиславича, сын его брата Изяслава, был действительно женат на польской княжне, дочери Болеслава Кривоустого. Мнение же, согласно которому дочка Изяслава состояла в браке с сыном Болеслава Кривоустого Мешко III, сложилось в исследовательской литературе со времен О. Бальцера (1895 г.) (Balzer О. Op. cit. S. 324–327). При таком понимании дела оказывается, что племянники Ростислава состояли в перекрестном браке с членами польского правящего рода. Можно ли, однако, с уверенностью утверждать, что эта ситуация послужила своего рода образцом для действий Ростислава Мстиславича, который счел допустимым перекрестные браки и для своих собственных детей – Романа и Агафьи? Несмотря на кажущуюся близость двух матримониальных ситуаций, нам такое объяснение представляется весьма спорным.

Междинастические браки являли собой самостоятельную систему, во многом не пересекавшуюся с системой браков внутридинастических. Так, матримониальное поведение русских княжон, выданных замуж за пределы Руси, могло весьма радикально отличаться от поведения их родственниц, вступивших в брак на родине. Во многом здесь срабатывала тактика «отрезанного ломтя»: за исключением тех случаев, когда Рюриковна, выйдя замуж за иностранного династа, по тем или иным причинам вынуждена была вернуться в отцовскую семью, ее судьба как бы выпадала из пределов компетенции ее русской родни. Несколько иными были и, так сказать, узуальные нормы в области свойства и родства, что, впрочем, неудивительно, особенно в тех случаях, когда речь шла о браках между представителями не только разных династий, но и разных конфессий. Иными словами, в целом едва ли можно говорить о прямом переносе моделей междинастических браков на браки внутридинастические. В конкретном случае с детьми Изяслава и Ростислава Мстиславичей можно было бы принять во внимание особую тесноту контактов этих двух семей и своеобразные отношения союзничества/соперничества, установившиеся между двумя группами кузенов, которые в семейном обиходе охотно воплощались в сознательном копировании определенных схем. В таком случае допущение, что польские браки детей Изяслава повлияли на русские браки детей Ростислава, выглядело бы более правдоподобным.