Приручить Лису, или Игра для дознавателя - Евгения Александрова

так напряженно, словно хотел пробуравить дыру. Я пустилась на диван у окна, беспечно вытянула ноги в сапогах и скрестила их, откинувшись на спинку. В конце концов, это не такая уж и игра – мне просто надо было быть собой. Правда, собой пару лет назад. Дарес кивнул, указывая на место рядом с собой.

– Кто вы такие? – выдал жених судорожно.

Дворецкий попытался снова было вмешаться, но Джереон от первых же звуков его голоса вздрогнул, обернулся и прогнал нежеланного свидетеля. Мы остались одни. Джереон прошел еще раз, осмотрелся, чтобы никто не слышал разговор, и вернулся к нам. На диван садиться не стал, пододвинул мягкий табурет и сел напротив Дареса.

Отчаяния и храбрости ему не занимать. Интересно, Дарес уже всё о нем понял или ему нужно больше времени, чтобы прочитать явно смешанные эмоции?

Вместо ответа на вопрос Дарес стащил с плеча рукав и продемонстрировал Джереону татуировку “Шалых” на крепком бицепсе. А что, ему даже идет – я успела полюбоваться рельефной впадиной между мышцами и скрещенными клинками. Был бы Дарес бородат, как прежде, смотрелось бы еще жутче.

Парень напряженно сглотнул. Кажется, всё мигом понял.

– Зачем вы пришли? – он снова оглянулся.

– А ты думал, тебе всё сойдет с рук? Так просто? – Дарес неторопливо поправил рукав, глядя пристально юному аристократу в глаза.

– Я говорил не с вами! Я… Где тот… с лысой головой? Кириан, кажется, – скривился Джереон, вспомнив, очевидно, не самое приятное знакомство.

– Ах, Кириан, – вздохнула я. – Жаль, но его больше нет. Совсем, – я подалась вперед и сцепила пальцы в замок, положив руки на колени. – Зато мы теперь кое-что о тебе знаем.

Быстро же этот аристократ всё нам выдал, буквально сразу.

– Вы ничего не докажете. Я не виноват, – тут же отстранился Джереон, вздрогнув всем телом.

– Смотря в чем… – проговорил Дарес медленно.

– Я никого не убивал! – шепотом почти крикнул он.

– Ты нет, но…

– Я тут не при чем, понятно?! – Молодой человек нервно поправил волосы и вскочил, чтобы пройти по комнате взад-вперед, оглядываясь то на нас, то на окно, будто ждал, что там на улице вся оставшаяся шайка “Шалых” жаждет расплаты.

Дарес не стал его в этом разубеждать, только многозначительно усмехнулся.

– Вы хотите спихнуть на меня свое… свое преступление, – зло прошептал Джереон. – У вас ничего не выйдет! Нет ни одного доказательства, что я виновен.

– Вот как! Но тебя видели в доме бургомистра… в ту самую ночь, – весомо сказал Дарес, перейдя на привычную спокойную речь.

Речь человека, который запросто может влезть в душу и прочитать все, даже самые черные мысли. Даже меня уже начало потряхивать от его манеры говорить.

Я взглянула на него. Едва ли он говорил правду. Если бы это было так, он бы сразу искал этого парня и допрашивал, но кажется, он придумал это только что – и продолжал давить на несчастного Джереона, чтобы докопаться до истины.

Однако он эмпат, ему явно виднее, на чем ловить юнца.

– Ложь… – прохрипел Джереон так, что даже я поняла, что он врет.

Вот это да! Значит, и правда был там?! В ту самую ночь?

– Слушай сюда, парень, – приблизился к нему Дарес. – Я знаю, что ты не убивал. Слишком соплив для такого, верно?

Джереон взглянул на него озлобленно, чувствуя себя оскробленным, но спорить не полез. Только кивнул мрачно, стиснув кулаки.

– Но покамест всё против тебя. Ты поссорился с отцом твоей невесты, который отказал в женитьбе, и это было его последнее слово. И ты пришел к нему в ту ночь, когда случилось убийство. У тебя был очень весомый мотив. Но ты мог спихнуть вину на шайку “Шалых”, потому что у них мотив не хуже твоего. Так вот. Раскопал я, раскопают и другие. Особенно, если я намекну на то, что уже знаю. Да ты и сам признаешься, – фыркнул он насмешливо, – стоит хоть чуть надавить и…

– Что вам от меня надо? – взвился несчастный со срывающимся голосом. – Если вы знаете, что я не убивал отца Этель, что я только хотел поговорить…

– Он был уже мертв? – резко перебил Дарес.

– Да… Откуда вы?..

– Смекалка, – хмыкнул Дарес. – Ты увидел труп, испугался и сбежал, предварительно испачкавшись в его крови, верно? Нарисовал символ “Шалых” на стене…

– Я не рисовал его! – вскочил перепуганный Джереон. – Клянусь здоровьем своей матушки, я не имею к этому никакого отношения! Накануне… до того, как всё это случилось, я просил Кириана отменить непоправимое. Пришел к нему в ту таверну, сказал, что пусть подавиться своими деньгами, но только оставит отца Этель в покое! Что я передумал и не хочу брать грех на душу, вот как всё было. Вот… вот как, – Джереон сел, съежившись и обхватив колени, похожий сейчас на взъерошенного голубя.

– Значит, передумал, – протянула я. – А Этель мне сказала, что она в тебе не сомневалась. Что ты прикончишь ее папашу, как и обещал!

Взгляд Джереона метнулся ко мне, как безумный.

– Она жива?! Где она? Что вы с ней сделали?! Кто вы вообще!

– Заткнись, – резко пихнула я его по колену, заставив замолкнуть, – и сядь обратно! Тоже мне, убийца недоделанный…

– С ней шутки плохи, – подтвердил Дарес, – гляди, как она мне врезала. До сих пор звезды в глазах, – указал он на щеку с подживающими ссадинами. – Так что придержи язык. Договорились?

– Угу, – Джереон мрачно кивнул, сверля нас глазами от нетерпения.

– Твоя Этель жива, мы ее спасли от двоих ублюдков. Которым ты, дурень стоеросовый, растрепал всё на свете. Кириану этому…

– Так, значит, это он убил господина Талейва? – тихо спросил Джеореон.