Под крылом судьбы - Ольга Светлова

– Лесбиянки – это две женщины, которые дружат, вместе гуляют, держа друг друга за ручки. Иногда они даже живут вместе.

– Как мы?

– Нет, конечно. У нас по-другому.

– А они целуются?

– Наверное.

– А ты с папой никогда не целуешься. Только со мной, – при этих словах он призадумался, – значит, меня ты любишь больше, чем папу.

– Тебя я люблю больше всех на свете!

Павлик не обратил внимания на мой нежный порыв. Весь в отца.

– Сегодня я видел лесбиянок, целый автобус.

– Где ты мог их видеть? – изумилась я.

– Мы с няней гуляли, а к магазину подъехал автобус с иностранными бабушками. Они держали друг друга за ручки!

ОЛЕГ. Порода

Однозначно и твердо заявляю: я полностью и безоговорочно поддерживаю власть. Я серьезно говорю. Рыночный механизм выстроен, четко обозначены правила игры. Имеется реальная возможность работать и зарабатывать. Социальные проблемы будут решаться по мере развития экономики. Но при одном условии: правила не нарушать! Законы, наверное, нарушать можно, иногда. Почему я так говорю, а потому что законы часто пишутся не по принципу экономической целесообразности, не исходя из имеющихся реалий, без учета нашего менталитета. Очень часто наш парламент вынужден принимать законы, подчиняясь давлению международной общественности: права человека, демократия, свобода слова. Поймите, я не против этих основополагающих краеугольных камней, но эти камни, иной раз, для нас как булыжники, некоторые из них неподъемные. Только не думайте, пожалуйста, что я коммунист, элдэпээровец какой-нибудь. Совсем нет. Но вот получили избирательные права, огромные деньги тратятся на выборы депутатов. И что? Вы получили то, что хотели? Страной стали управлять? Это Владимир Ильич всех взбаламутил, разрешив кухарке порулить. Может, все-таки отправить ее на кухню, ужин готовить.

Но правила – не нарушать!

Только, пожалуйста, не передавайте эти слова моему отцу. Он за «коммуняку» навсегда обидится!

Очень известный предприниматель, общаясь со мной, рассуждал примерно так же.

– Понимаешь, Олег, по большому счету у всех у нас рыльце в пушку. Без исключения! Если бы было исключение, то либо не было бы нас, либо не было бы этого исключения. Период приватизации завершен, кому че, кому ни че, а кому... сам знаешь че! Пора подвести черту и строить цивилизованные правила игры. В противном случае, бесконечный процесс передела собственности погубит страну. И самое важное, условия для этого есть. Предпринимателю, прежде чем сделать какой-либо шаг, надо договариваться и с властями, и с бандитами, при том, что гарантии спокойствия все равно нет. Но работать все равно можно, даже при таких условиях. Важно знать, с кем договориться, и проблемы решены. Но если они, – последовал указующий взгляд в потолок, – будут сами нарушать правила, то тогда всем хана. И стране, и экономике, и социальным программам. Мы поддержим их при условии неприкосновенности нашего. И никак иначе! Другими словами, властям должно быть выгодно не нарушать объявленные ими же самими правила игры.

Вам все понятно в его рассуждениях? Не совсем, да? Есть законы, их надо уважать и, по возможности, не нарушать. Но кроме них есть механизмы распределения власти, ресурсов, влияния, то есть то, что не регулируется законами, некие неписаные правила игры. Вот о них он и говорит. Не нами придумано, и не нам нарушать.

Вот поэтому я и рискнул. Они выставили банк на продажу, объявили открытый и честный конкурс, я их за язык не тянул. Могли бы провести закрытый конкурс, или там ваучерную приватизацию. Не захотели. В таком случае извольте потесниться! Первого партнера в создаваемый консорциум «Новые инвесторы» я приобрел. Однако мою уверенность поколебал известный в стране банкир. Он отказался, объясняя свой отказ примерно так:

– Да, Олег, я хотел бы купить банк и стал бы после объединения самым крупным в стране, но я не лезу в политику. Да, они заявили о прозрачных механизмах, прислали приглашение принять участие в торгах, но я даже на торги не пойду. Пойми, любое движение, влияющее хотя бы на один процент экономики, должно быть согласовано с Ноль Первым. Если он лично не дал согласия, то лучше даже не рыпаться.

Естественно, я не удержался от вопроса:

– Ты лично обсуждал это с Ноль Первым?

Банкир рассмеялся:

– Ты меня поражаешь, Олег. Затеваешь такое крупное дело и задаешь наивные вопросы. Конечно же нет. Для того и создана администрация президента. Есть десяток человек в стране, которые выполняют регулирующую функцию. Это первый помощник, непосредственно сам руководитель администрации и все его заместители, некоторые из министров и управляющий делами. Вот с ними все и утрясай.

– А ты уверен, что они передают твои слова президенту именно так, как этого хотелось бы тебе – без искажений? – поинтересовался я.

Его пыл слегка поугас. Он даже немножко съежился.

– Не знаю, если честно. Мне отвечают, что все в порядке. – Он сделал паузу, вероятно вспоминая свой последний разговор с кем-то из этой десятки.

Я не удержался и съязвил:

– Значит, подставить тебя могут в любой момент. Не так донесут или, еще хуже, обманут, ссылаясь на президента. И баста. Мой пример – тому доказательство.

Он весь скукожился, даже уменьшился в размерах. И проговорил, скорее себе, чем мне.

– Недавно я взял завод, шиферный. Кому он на фиг нужен, всеми доказано, что асбест, из которого делают шифер, вызывает рак. В Европе шифер не увидишь, даже в бывших соцстранах. Брата на этот посадил, младшего. Но все согласовал! – с волнением подчеркнул он. – Получил согласие, все как положено. А недавно на брата дело завели. Может быть, действительно подставили.

Банкир с надеждой посмотрел на меня, видимо желая услышать слова утешения. Но я утешать и жалеть никого не собирался. Кто бы меня пожалел!

– Дался тебе этот завод, если шифер никому не нужен.

Видимо, я задел его за живое, он оживился.

– Ну не скажи, брат. А Афган? По международным программам помощи там строится жилье. А китайцы? У них еще такого закона нет. Да и у нас в сельской местности шифер востребован. Я начал было поставлять его в Ирак, но там, понимаешь, санкции действуют. Лазейку-то я нашел, первая сделка прошла блестяще, а потом вдруг возбудили дело. Но я ведь все согласовал!

Стало интересно:

– Что же ты будешь делать?

Ответ был ошеломляющим:

– Школу решил построить, рядом с заводом.

– Школу? – Я не поверил своим ушам.

– Ну конечно, растрезвоню об этом во всех газетах, чтобы президент увидел, ну, внимание обратил. Может, похвалит еще. Тогда, глядишь, и душить перестанут. Я же последовательный сторонник президента, его продукт, так сказать.