Мир-кольцо. Летающие колдуны. Реликт империи - Ларри Найвен

Но как ни в чем не бывало, Пурпурный начал коротким инструментом осторожно соскабливать кусочки заклинания Шуги и складывать их в прозрачные мешочки. Его безумное говорящее устройство продолжало передавать его ворчание:

— Очаровательно… сила этих желез секреции, контролирующая функции тела, такова, что я ни с чем подобным раньше не сталкивался… Интересно, возможно ли этот эффект воспроизвести искусственно?

Дважды он принюхивался к тому, что соскребал, и дважды ронял слово, которое говорящее устройство не могло перевести. Когда он кончил, то окунул руки в воду, чтобы смыть их, ненароком обидев Фолфо-Мара, обычно доброго речного бога.

Пурпурный вернулся к овальной двери своего гнезда. Оно шло вровень с выпуклой стенкой, но было обведено оранжевой краской, чтобы сделать ее заметной. Он надавил на квадратную выпуклость, дверь скользнула в сторону, и он исчез внутри гнезда.

Мы ждали. Останется ли он в своем гнезде и будет жить посреди нашей реки?

Внезапно летающее гнездо зажужжало и поднялось футов на двадцать в воздух. Я завопил вместе со всеми — бессильный крик ярости. Гнездо в одно мгновение превратилось из черного в серебряное, должно быть стало невероятно скользким, так как все частицы грязи, кровавые ошметки, остатки заклинаний Шуги начали стекать с его поверхности вниз, и комком грязи шлепнулись обратно в реку.

Гнездо вновь стало черным. Оно горизонтально полетело над землей и мягко приземлилось — на несколько ярдов западнее места, на котором стояло час назад. Только теперь оно возвышалось на краю участка истоптанной грязи, на котором бараны и грязевые существа сражались, чтобы его уничтожить.

Я увидел, как Шуга сел там же, где стоял. Я испугался за свою деревню, за нормальное психическое состояние Шуги и свое собственное. Если уж Шуга не сумел нас защитить от сумасшедшего волшебника, значит все мы обречены.

Жители деревни сердито заворчали, когда из своего гнезда вновь появился Пурпурный. Он нахмурился и спросил:

— Интересно, что вас так разозлило?

И в этот момент кто-то метнул в него копье.

Я не в силах был обвинить парня. Дикие слова, никакие звуки не могли лучше ответить волшебнику.

Юнец, озлобленный до потери рассудка, швырнул свое костяное копье в спину чужаку — без благословения!

Оно тяжело ударило Пурпурного и отскочило, не вонзившись. Пурпурный опрокинулся, но не как человек, а на манер статуи. У меня создалось странное впечатление, что на какое-то неуловимое мгновение, Пурпурный стал твердым, как камень.

Но это мгновение прошло. Волшебник тут же вскочил на ноги. Копье, разумеется, не причинило ему никакого вреда. Никто не должен нападать на волшебников с неблагословленным копьем. Теперь мальчишке предстояло предстать перед Гильдией Советников. Если, разумеется, деревня доживет до того времени.

Глава 10

Светила поднялись одновременно, голубое Солнце вырисовывалось внутри огромного, с лохматыми краями малинового диска.

Я проснулся в полдень. Эвакуация уже шла своим чередом. Мои жены и дети успели упаковать уже почти все, хотя боязнь потревожить мой сон сковывала их. Но, хотя под моим присмотром и при соответствующей дисциплине, упаковка пошла быстрее, мы оказались чуть ли не последней семьей, покидающей деревню.

Диск красного Солнца уже низко повис над горами, когда я отстал от процессии своих жен, задержавшись возле гнезда Шуги.

Шуга выглядел усталым, но, удивительно, глаза его были живыми и веселыми, а пальцы двигались будто сами по себе, завязывая на кожаном ремешке магические узлы. Я достаточно хорошо знал его, чтобы не приставать с разговорами, когда он был весь сосредоточен на дуэли.

Хотя никакого официального заявления Пурпурный и не делал, но это была уже дуэль. Возможно, Пурпурный надеялся, что если дуэль до сих пор и не объявлена, то Шуга так и будет мирно посиживать и позволять ему вести похожие на дуэль действия.

Но я-то хорошо знал Шугу. Яростный жар, горящий в его глазах, подтверждал то, о чем я и остальные жители деревни уже догадывались. Шуга не успокоится, пока в деревне, без сомнения, не будет только один волшебник.

Я поспешил за женами. С таким грузом нам придется идти даже ночью. Я даже снял путы с женщин, чтобы они смогли двигаться побыстрее — не стоило недооценивать серьезность положения.

К тому времени, когда над головой повисли Луны, мы добрались до цели. Большинство семей разместилось на террасах, вытянувшихся вдоль длинного покатого склона, нависающего над рекой и рощей домашних деревьев, на которых находилась наша деревня.

Лагерь предоставлял собой беспорядочное сборище навесов и палаток, дымных костров и кричащих женщин, толчею мужчин и мальчишек. Навозные жуки уже деловито копошились под ногами: прежде чем успели выбрать место, многие из моих отпрысков уже растворились в темноте и суматохе.

Хотя ночь давно настала, спали немногие. Феерический лунный свет создавал сумрак не красный и не голубой, а прозрачно-серый — странное полуреальное время, ожидание следующего шага дуэли. Лагерь наполняло почти что радостное оживление.

Откуда-то из-за стойбища холостяков доносилась перебранка игроков в кости и отдельные победоносные крики, когда кому-то из играющих удавалось выиграть кон. Чтобы удовлетворить низшие классы многого не требуется.

Глава 11

А утром нас поджидал неприятный сюрприз.

Мы с Хинком стояли на краю лагеря, глядя со склона вниз на деревню, и обсуждали предстоящую дуэль когда услышали неясный далекий хлопок — точно Элкин откашлялся.

— Погляди, — сказал Хинк. — Шуга уже начал.

— Нет, — покачал я головой, — думаю, он только разогревается. Похоже на подготовительное заклинание или что-то в этом духе, попытка привлечь внимание богов.

— Достаточно энергичное привлечение внимания, — ответил Хинк.

Я кивнул.

— Дуэль будет неистовая. Я думаю, не пора ли нам двигаться дальше?

— Если мы еще не выбрались из опасной зоны, уважаемый Лэнт, то у нас уже не осталось времени, чтобы уйти, — проговорил Хинк. — Даже бегом, даже под угрозой смерти. И даже если ты и прав, нам не уговорить остальных. Они слишком устали.

Он, конечно, был прав, но прежде чем я успел ответить, нас отвлекла толпа женщин, истерически несущихся по лагерю со всей скоростью, которую позволяли им спутанные ноги. Они выкрикивали имя Пурпурного.

Я перехватил их и ударом кулака призвал к порядку свою третью жену.

— Что с вами случилось? — потребовал я ответа.