Шумерские ночи (сборник) - Александр Рудазов

– Что-то я замерз, – проворчал Креол. – Женщина, принеси из колесницы мой плащ!

Муллиссу вздрогнула, словно ее ударили, потом торопливо поклонилась и побежала в конюшню. Энмент дернулся было за ней, но его схватили за руки сразу трое эстри. Еще двое пошли следом за девушкой – проследить, чтобы не убежала.

Через пару минут Муллиссу вернулась, боязливо неся плащ на вытянутых руках. Креол накинул его и незаметно сунул руку во внутренний карман. Там приютились два крохотных фиала из цветного стекла. Маг не глядя откупорил один из них и вынул руку, пряча фиал в ладони.

Никто ничего не заметил. Поглощенные игрой эстри неотрывно смотрели на доску, не обращая внимания на запах, поползший по залу. Только стоящие рядом с Креолом брезгливо задвигали черными носами – им показалось, что маг пустил ветры.

Конечно, они не узнали этого запаха. Никто из них раньше его не обонял. Благовоние Зкауба – то вещество, запах которого нечисть обычно чувствует лишь раз в жизни – первый и последний. Благовоние Зкауба лишает нечисть воли, превращает в послушных рабов мага.

Как и положено демонологу, Креол всегда держал при себе немного этой ценной эссенции.

Увы, на эту ораву такой маленькой порции не хватит. Иначе Креол подумал бы о нем в первую очередь. Если он сунет фиал под нос вожаку, то превратит его в свою марионетку, но остальные эстри останутся в здравом уме и непременно набросятся.

Поэтому Креол решил использовать магическую эссенцию немного иначе. Он всего лишь откупорил фиал и принялся осторожно окуривать стол и сидящих за ним. На самого Креола этот запах никак не действовал, а вот эстри, сидящего напротив, он потихоньку одурманивал, ложился на разум свинцовой тяжестью. Вожак уже начал трясти мохнатой башкой – с каждой минутой ему становилось труднее думать. Он все чаще и чаще ошибался, делал неудачные ходы. Креол понемногу начал опережать противника.

Когда маг вывел все свои фишки, вожак тупо уставился на доску. В желтых волчьих глазах отразилось недоумение.

– Я… проиграл?.. – недоверчиво спросил он.

– Как видишь. Я отыграл назад половину себя. Теперь играем на женщину.

– Мм… хорошо, давай… Только ходи побыстрее, а то что-то у меня перед глазами все плывет…

Креол не подавал виду, но внутри него все пело. Теперь, когда мысли противника лишились ясности, играть стало намного легче. Но маг по-прежнему изо всех сил тянул время, не переставая поглядывать на крохотные окошки.

В следующей партии Креол отыграл Муллиссу. В следующей – Энмента. Вожак эстри начал раскачиваться на стуле, не понимая, что происходит. Крылья у него за спиной встопорщились, гневно заплескали, словно пытаясь поднять хозяина в воздух.

– Ты плутуешь! – наконец разродился вожак. – Не знаю как, но ты плутуешь!

– Ты только что обвинил меня в жульничестве? – медленно приподнял бровь Креол. – Ты уверен в своих словах, выблядок На-Хага?

Вожак прижал уши к голове и зловеще зарычал. Ему уже было плевать на игру и на все договоренности. Он просидел за доской несколько часов, ужасно устал и проголодался. Хотелось побыстрее поесть и завалиться спать. Эстри приспособили для дневного сна погреб – глубокий, темный, прохладный.

Подальше от палящих лучей солнца…

– Последняя партия… – пробормотал Креол, ожесточенно кусая губу. Ему надо было потянуть время еще чуть-чуть. – Договоримся так, что последняя партия решит все. Я выигрываю – мы уходим. Ты выигрываешь – вы съедаете нас всех. Идет?

Вожак, уже метящий вцепиться магу в горло, промедлил, но потом все же неохотно кивнул. Из-за благовония Зкауба он почти утратил связность мыслей и расслышал только «вы съедаете нас всех».

Чтобы набить живот сладкой человечиной, надо немного подвигать эти забавные белые кружочки… не совсем ясно, как это связано, но раз надо – можно и подвигать…

В последней партии Креол обыгрывал противника, словно малого ребенка. Тот еще помнил правила, но совершенно утратил игровые навыки. Он просто кидал зары, а потом двигал первую попавшуюся фишку, даже не задумываясь – выгоден ли такой ход, или невыгоден.

Эстри глядели на одурманенного вожака и недоуменно поскуливали. Они чувствовали, что творится что-то неправильное, но не могли сообразить, что именно. Соображали они сейчас скверно – в их ноздри тоже проникли пары магической эссенции.

Наконец Креол вывел все свои фишки, оставив противника растерянно пялиться на вереницу своих. Энмент и Муллиссу за спиной мага облегченно выдохнули – даже не зная правил, они уже поняли, при каких условиях наступает победа.

– Мы победили?.. – прошептал Энмент.

– Это я победил, – сдвинул брови Креол. – Не приписывай себе моих заслуг, отрок. Ты ничего не сделал.

Вожак эстри тихо-тихо зарычал. Креол посмотрел в желтые волчьи глаза и не увидел там ничего, кроме голода, злобы и безумия. Точно такой же взгляд встречал его по утрам, когда кот требовал завтрак.

– Я выиграл, – поднялся со стула маг. – Мы уходим.

– Вот уж нет… – прошипел вожак, тоже вскакивая. – Не рассчитывай…

– Почему-то я так и думал… – скривился Креол, похрустывая пальцами.

– Ату их, волчьи головы!!! – взревел вожак, прыгая первым.

В воздухе полыхнул жезл. Креол резко выкинул руки в стороны – левая ладонь впечаталась в пасть вожака, а правая с жезлом взметнулась кверху. Эстри бросились со всех сторон, протягивая к людям скрюченные лапы, клацая пастями, испуская голодный рык. Муллиссу истошно завизжала, Энмент выхватил кинжал…

…в следующую секунду вожак взвыл от боли, хватаясь за охваченную огнем морду, а с жезла сорвалось что-то гудящее, невидимое…

…со страшной силой ударившее в потолок. Заклятие Веерного Резонанса буквально снесло плоскую крышу – на пол посыпались черепки, в огромную дыру ударили лучи утреннего солнца…

…и эстри встали как вкопанные.

Какое-то мгновение волчеголовые чудовища стояли на месте. Потом они начали медленно падать. Ни один больше не шевелился, не издавал звуков – и не скажешь, что еще только что кипели жизнью. Теперь их не отличить от чучел, набитых соломой.

Креол брезгливо оторвал от себя одного из эстри – его когти прорвали плащ и кожу, глубоко войдя в живое мясо. Муллиссу начала медленно озираться, не веря, что две дюжины чудищ разом издохли. Энмент недоверчиво смотрел на свой кинжал – с него капала кровь. Хотя на его одежде крови было куда больше – одного эстри юноша таки ранил, но еще четверо уже вонзили в него когти.

– Что это было, почтенный абгаль? – боязливо спросила Муллиссу, перевязывая раны мужа.

– Эстри боятся солнечного света, – флегматично ответил маг. – Когда они оборачиваются людьми, то ходят под солнцем свободно. Но в своем истинном облике они страшатся солнца, как солома огня.