Монологи о наслаждении, апатии и смерти (сборник) - Рю Мураками

сколько раз. Яхта – как бы это выразить? – полуразвалившаяся, как заплесневелая скорлупа, появляется из глубины бухты, кажется, она вот-вот разрушится, и наконец она касается своим бортом причала. Мы одни на берегу. Чернокожие идут по песку – они собираются снять груз. Величественного вида дом в викторианском духе. Чернокожие снимают с пристани два деревянных ящика и шагают обратно. Именно в этот момент и появляется первый раз главное действующее лицо. Со спины! Собственно говоря, ее пока не видно, так как камера смотрит на слуг. Вдруг глухой шум, и вот она прямо перед нами. Так она приходит. Со спины. Она так прекрасна, что у меня пробегает дрожь по крестцу, когда я ее теперь представляю. Яхта отошла от пристани и удаляется в открытое море. Сокрытая в тени пальм женщина пытается открыть один из ящиков. Она вынимает оттуда два предмета. Теперь во мраке можно различить черепаший панцирь длиной сантиметров в пятьдесят и пистолет-пулемет довольно странной конструкции. Сцена первая окончена.

Сцена вторая: аэропорт. Женщина-японка широко шагает, зажав под мышкой черепаший панцирь. Для японки она достаточно рослая, наверное, метр семьдесят пять. Симпатичная кругленькая попка притягивает взоры всех встречных мужчин. Одета свободно, но аккуратно. Сразу видно, что это не обычная туристка, хотя на ней цветастые бермуды, белая футболка и хорошо скроенная бежевая куртка из дорогой материи. Куртка просто наброшена на плечи. На ногах мокасины, в руке туго набитая кожаная сумка. Такие сумки носят все деловые женщины, что работают в нью-йоркских дизайн-студиях. Куртка и обувь одного цвета, сумка наподобие портфеля для бумаг. Волосы убраны под шиньон, и все скрыто широкополой шляпой. Большие черные очки, легкий макияж, никакой помады, возраст неопределенный. Ей можно дать восемнадцать, если судить по фигуре и грации дикого животного, с которой она передвигается. Можно дать и тридцать, если обратить внимание на сдержанность в поступках. Рядом с ней идут четверо, две женщины и двое мужчин. Все молчат. На мужчинах тонкие летние костюмы, на плечах у женщин куртки. Японского происхождения только наша героиня. По ее виду и поведению сразу понятно, что она главная в группе. К себе она прижимает панцирь зеленой черепахи. Этот вид не встречается нигде, кроме прибрежных вод Барбадоса, его вывоз запрещен Вашингтонской конвенцией. Женщину зовут Юка. Она похожа на океанолога.

Проверка багажа в аэропорту Барбадоса осуществляется между таможенным постом и пунктом паспортного контроля. Женщина с зеленой черепахой под мышкой объясняется с таможенным офицером. Она достает свой паспорт и удостоверение личности. Оба документа явно поддельные, но здесь нет никакой возможности это проверить. Она протягивает таможеннику просроченное гарантийное письмо одного японского университета, составленное по-японски с английским переводом, и специальное разрешение на вывоз черепахи вида chelonia ту das. У нее есть еще внушительная пачка документов. Приглашение от одного венесуэльского океанолога, разрешение на отлов зеленой черепахи, выданное государственным бюро по туризму Барбадоса, разрешение на ввоз для американской таможенной службы, выданное океанологической исследовательской лабораторией Флоридского университета, официальное обращение экологической организации Нью-Йорка, адресованное правительству Барбадоса, и десятки других бумаг.

Таможенная служба Барбадоса не привыкла к документам такого рода. Из-за контрабанды кокаина пришлось отказаться от использования турникетов. По причине удаленности от Северо-Американского континента руководство сокращает штаты, и поэтому для решения даже самой незначительной проблемы требуется огромное количество времени.

Для того чтобы прочитать все бумаги, уходит целый час. Работник наземной службы «Эр-Караиб» без конца повторяет, чтобы все пассажиры поскорее заканчивали формальности и собирались в зале отбытия.

– Хорошо, понял, я вам их доставлю прямо в самолет! Не пройдет и трех минут! – кричит наконец толстый офицер.

Он такой огромный, что невольно задаешься вопросом: а можно ли потолстеть еще больше?

Юка без очков и шляпы сидит на заржавевшем стуле не говоря ни слова. Она терпеливо, с очень важным видом ждет, пока служащий разбирается в ее бумагах. Ее четверо спутников стоят позади, и один из них вдруг проявляет свое недовольство.

– Не нервничай, я уверена, это ненадолго, – мягко успокаивает его Юка.

В помещении таможни почти нет движения воздуха. Чернокожие служащие покрыты крупной испариной. Кажется, что трехлопастный вентилятор на потолке едва вращается, делая духоту еще более невыносимой. Однако Юка этого не ощущает. Она сидит выпрямившись, сдвинув колени, на ее губах блуждает легкая улыбка, пока она рассматривает таможенных офицеров. Приближается время отлета.

Неожиданно Юка поднимается с места и строго произносит по-английски:

– Господин офицер, мы обязательно должны успеть на рейс до Нью-Йорка. Я должна доставить в свой университет этот панцирь, это очень ценный объект для научных исследований. Если из-за вас я не смогу выполнить свою задачу, я должна точно знать, на кого будет возложена ответственность. Настоятельно прошу, если эта черепаха подлежит изъятию таможенными органами, сделать это немедленно, а мне выдать письменный документ для того, чтобы я могла уведомить мой университет, университет во Флориде, американскую таможенную службу, а здесь… здесь государственное бюро по туризму, нью-йоркское телевидение и прессу.

Офицер бледнеет. Как всякий чиновник, занимающий ответственную должность, он озабочен только одной-единственной проблемой – избежать ответственности в любой ее форме. Догадавшись, что ее удар достиг цели, Юка сама предлагает выход из ситуации:

– Приближается время отлета. У меня еще есть письмо директора океанографического института в Кингсбурге! По-моему, вам должно быть уже все понятно.

Она кладет бумагу перед офицером.

– Как я понимаю, в соответствии с этой бумагой владелец обязан вернуть панцирь на Барбадос в течение двух лет по окончании исследований. Офицер! Вас никто не сможет ни в чем упрекнуть!

С этими словами она достает из сумки серый конверт и протягивает таможеннику. В конверте лежат пять новеньких стодолларовых бумажек.

– Не поймите меня превратно, господин офицер, эти деньги предоставлены моим университетом в качестве обеспечения за этот панцирь. Я лично передала ту же сумму и директору океанографического института.

Все решается мгновенно. Толстый офицер, колыхаясь необъятным телом, приглашает всех пятерых проследовать за ним.