Покоренные страстью - Вирджиния Хенли

Золотистые глаза леди прямо взглянули в лицо Роба, и она отчетливо произнесла:

— Я всегда буду ненавидеть его.

Слова дочери заставили лорда почувствовать вину, но только на мгновение, он знал, что поступил правильно, отдав ее такому сильному и могущественному человеку, как Дуглас. Времена для Шотландии наступали неспокойные, и Роб Кеннеди был почти уверен, что худшее еще впереди.

Снова оказавшись на борту «Антигоны», Огонек сразу прошла в свою каюту, свернулась калачиком на койке и не выходила до Глазго. Она проснулась с удивительно хорошим самочувствием, освеженная, без всяких признаков тошноты, как будто ей все это только показалось. К тому времени, как Тина оделась и вышла на палубу, лошади уже дожидались на берегу и ее вещи были уложены в повозку. Суда, прибывавшие в Глазго, причаливали на широкой и кристально чистой реке Клайд. Рэмсей, ожидавший появления невесты, проводил ее на берег.

— Ты отдохнула? Утром ты показалась мне немного бледной.

— Пустой гардероб отрицательно сказывается на моем цвете лица, — невинно произнесла Огонек.

Дуглас удивленно поднял бровь, поворачиваясь к горе вещей.

— Ах ты лиса! Отец наверняка сказал тебе, сколько мне удалось выручить ночью.

— Сказал, и еще я смутно припоминаю чье-то обещание окружить меня варварской роскошью.

Лорд рассмеялся, сейчас его лицо представляло резкий контраст тому мрачному выражению, что редко его покидало.

— У Ангуса есть дом в Гарроухилле, переночуем там, а завтра отправимся за покупками вдоль главной улицы.

— Я могу купить все, что пожелаю? — настойчиво переспросила леди Кеннеди.

— Конечно, — пообещал Рэм.

Ангус занимал великолепный особняк XV века. Впервые Валентина задумалась, как богат и могуществен клан ее жениха. Особняк произвел на нее большое впечатление: залы были битком набиты различными произведениями искусства и полотнами со всех концов света, потолки украшали фрески, а лестница в форме овала восхищала своей элегантностью.

Дуглас уговорил Аду захватить только один сундучок с вещами и отнести его в хозяйскую спальню. Отведя в сторонку мажордома, он приказал тому выделить для служанок своей невесты комнату в другом крыле дома. Сегодня ему хотелось остаться с Тиной наедине. Войдя в спальню, Огонек была поражена: такой огромной комнаты она не видела никогда; стены покрывал бледно-зеленый шелк, а на потолке сцены из греческой мифологии сменяли одна другую, окна на самом деле являлись дверями, выполненными из небольших полосок стекла, они вели на каменный балкончик, откуда ступеньки позволяли спуститься в огороженный садик. В это время года здесь цвели хризантемы, маргаритки и благоухали, покачиваясь на высоких стеблях, поздние розы. Помимо прекрасных цветов в садике были фонтан, солнечные часы и качели. Спальню украшал еще и резной камин, но в эту теплую осеннюю ночь им не надо было его разжигать. Здесь имелась даже комната для купания, куда по трубам поступала горячая вода. Роскошный особняк и суровая, аскетичная крепость Дугласов находились словно в разных мирах.

Рэм и его невеста ужинали в зале для официальных приемов. Тине было все в новинку: и то, что она сидела с лордом в противоположных концах стола, и что два лакея в ливреях угадывали каждое ее желание. Дуглас был в превосходном настроении и все время тонко намекал на то, чем они займутся после ужина. Он использовал язык поэтических сравнений и недосказанностей в присутствии слуг, которые подавали блюда с абсолютно серьезными, нечего не выражающими лицами. Но Огонек прекрасно осознавала, что только недоумок не догадался бы, о каком «высоком джентльмене снизу» идет речь и почему у него такое ненасытное желание вновь и вновь «посещать благоуханный садик, пока все цветы и бутоны не будут сорваны». Наконец лорд скомкал салфетку и поднялся.

— Мои комплименты повару, — кивнул он одному из лакеев. Затем под руку с невестой удалился из зала, шепча ей на ухо: — Господи, я даже не знаю, что ел, единственный вкус, который я ощущал — вкус тебя.

Наверху, в хозяйской спальне, он не стал срывать с Тины одежду, держа себя в руках. Вместо этого Дуглас предложил ей сыграть в шахматы и развлекал даму рассказами о своей юности, когда он посетил несколько удаленных замков в высокогорьях Шотландии. Он описывал замок Хантли, принадлежащий Гордонам.

— Цитадель насчитывает семь этажей и сложена она из огромных кусков красного песчаника. С расстояния выглядит как крепость из сказки — сплошные фронтоны, башенки и парапеты. С нее открывается вид на зеленые холмы Файфа[20], а попасть в замок можно только через подвесной мост и сразу на третий этаж.

Рэм внимательно следил за ходами леди Кеннеди, она играла умно и не хитрила. Лорд оценил, что его невеста оказалась единственной женщиной, не пытающейся смошенничать.

Тина спросила:

— А правда, что Гордонов считают несколько эксцентричными?

— Это слишком мягкая характеристика. Я бы сказал — чокнутые, как мартовские коты. Среди них очень много незаконнорожденных. Леди Гордон как-то приглядела меня в качестве будущего мужа для своей дочери Луизы. И говорила мне, чтобы я не опасался за душевное здоровье девицы, ведь в той, дескать, нет ни капли крови Гордона.

Огонек рассмеялась.

— Ты это все нарочно придумываешь, чтобы отвлечь меня от игры. Шах! — выпалила она, считая, что заманила жениха в ловушку.

Рэм сделал ход ладьей.

— Шах и мат, — мягко ответил он.

— Проклятье! — выругалась Тина.

— Почему бы тебе не надеть одну из тех рубашек, которые Ада шьет специально, чтобы склонить мужчину к непристойным выходкам?

— Неужели это отвлечет тебя от игры?

— Не от той, что я думаю.

Открыв сундучок с одеждой, Огонек обнаружила внутри черный кружевной халатик. Вынимая его, леди Кеннеди решила, что теперь-то наверняка сможет отвлечь жениха. Он пожирал женщину глазами, пока она медленно раздевалась, намеренно растягивая свои действия, чтобы обольстить и возбудить Рэма. Тина была уверена в той власти, что имеют ее красота и ее тело, она изгибала спину, отбрасывала назад волосы, надувала губы и гладила свои груди. До того, как набросить халат, она нанесла несколько капель духов на соски, живот и лобок. Тончайшее черное кружево закрыло ее до пят, не скрывая красоты молодого тела.

— Ты очень хорошо играешь роль любовницы, дорогая. Давно этим занимаешься? — поддразнивал лорд.

— Да, и все мои партнеры были весьма одарены.

Он усмехнулся.

— Тебе нравятся большие петушки?

— Этого недостаточно. Мне нужны еще и большие мозги.

Следующая шахматная партия закончилась победой Тины, Рэм даже не пытался сконцентрироваться на игре. Огонек спрятала его ферзя на груди, среди кружев, и стала насмехаться над проигравшим.