«Если», 2012 № 10 - Журнал «Если»

Солнце между тем поднималось все выше, и вот уже его прямые лучи падают в балку, не по сезону разогревая воздух. Вечный канзасский ветер здесь дул не в полную силу, поэтому сидящие солдаты даже упарились. А поскольку ветераны — народ практичный, большинство из них не упустило случая вздремнуть.

Возвратился лейтенант Гаррет, пригибаясь, чтобы не попасть на глаза викосийцам, и опустился на колени возле Бентона.

— Капитан, астерийцы наступают согласно плану. И они, и викосийцы уже увидели друг друга и начали перестроение в боевые порядки по обе стороны дороги.

Через несколько минут из травы вынырнули и скользнули в овраг три разведчика из роты Бентона.

— Сэр, так и есть, они на Драй-Крике, — доложил капрал Штейн. — Только конница, пехоты мы не обнаружили. Примерно три роты.

— Их разведка есть на этой стороне?

— Никак нет, сэр. Ни души. И все эти олухи смотрят на север, на дорогу. Можно подкрасться и взять парочку, остальные и ухом не поведут.

— Покажите, где они.

Бентон осмотрел местность в бинокль и заметил среди деревьев на берегу реки несколько ярких пятен — неосторожные викосийцы надели высокие шлемы с плюмажами.

— Между нами есть какие-нибудь препятствия для лошадей?

Капрал Штейн указал на восток:

— Вон там, капитан, колония луговых собачек. Больше ничего.

— Хорошая работа, капрал. Лейтенант Гаррет, стройте роту.

Вести тщательную разведку, подкрадываться к противнику и громить его, не давая опомниться, — всему этому они научились у равнинных индейцев.

Стараясь не шуметь, рота построилась в одну шеренгу фронтом к врагу, каждый кавалерист держал коня за повод и был готов взлететь в седло, интервал между ним и конем другого бойца составлял приблизительно ярд.

— Передать по цепи, — велел Бентон сержанту. — Сначала — револьверы. Огонь открывать перед соприкосновением с противником. Саблю в дело не пускать, пока есть пули в барабане.

Тиндалл выполнил распоряжение и с ухмылкой вернулся к Бентону.

— Кэпн, а все-таки хорошо, что вы раздобыли для роты новые «смит-вессоны».

И правда, это увеличивало шансы на победу. В этом году армия закупила револьверы «смит-вессон» калибра 0,44 — шесть пуль штуковина выпускала со скоростью, на какую только способен палец стрелка. Старый кольт модели 1860 года стрелял куда реже, больше времени уходило и на перезарядку барабана.

Теперь оставалось только ждать. По-прежнему Бентон поглядывал на север, но думал не столько о викосийцах, сколько об астерийском отряде под началом Фрейи.

— Капитан, с ними все будет хорошо, — оторвал его от раздумий шепот сержанта Тиндалла. — Белиса сказала, что одван умелый боец.

— Спасибо, — пробормотал капитан, смущенный тем, что Тиндалл угадал его чувства.

Через минуту над прерией поплыли трели рожков.

— Кэпн, это наши, — подтвердил Тиндалл. — То есть астерийцы. Пехоте у дороги приказано наступать.

Значит, началась ложная атака.

— Передать по цепи: жди команду «Садись», — приказал Бентон.

Тиндалл надолго прижал к губам флягу, потом сплюнул вбок.

— Кэпн, ложное отступление — дело непростое. Думаете, у Агани и Костони получится?

— У них под началом самые лучшие и самые худшие воины Астеры. Лучшие встанут заслоном в тылу, чтобы слабаки не вздумали удрать по-настоящему. По крайней мере, так задумано.

Снова запели астерийские рожки. Тиндалл чутко вслушивался.

— Кэпн, это уже приказ атаковать.

— Рота, садись!

По всей линии кавалеристы усаживались верхом, одной рукой держа повод, а другой доставая из кобуры револьвер и взводя курок.

— Поднять знамена!

И вот сдернуты защитные холсты, флаги Соединенных Штатов Америки и 5-го кавалерийского полка заполоскались на ветру.

Звуки рожков к этому времени слились в лихорадочную невнятицу. Десиры Агани и Костони управляли отрядом на дороге, мало того что небольшим, но и намеренно ослабленным — он наполовину состоял из старых, юных и неопытных, годившихся, по словам Фрейи, только для обороны стен. Скоро эти бойцы не выдержат викосийского натиска и побегут, и противника, никаких сомнений, насторожит столь легкий успех его удара. Бентон поднял руку.

— Рота, шагом марш!

Он дал отмашку, и кавалеристы все как один двинулись вперед шагом, цепь коней и всадников появилась из оврага и направилась ко все еще невидимому викосийскому отряду. Стараясь держать строй как можно ровнее, рота наступала.

Самое трудное для любой кавалерии — это сближение с противником на дистанцию, позволяющую атаковать. Ринешься слишком рано — выдохнутся кони. Опоздаешь — и они не успеют разогнаться.

С дороги уже доносились не только пение рожков, но и лязг оружия, а у реки викосийцы, по-прежнему невидимые с тракта, но все уже верхом, чутко ловили звуки боя.

Триста ярдов рота продвинулась ровным шагом, почти бесшумно — лишь поскрипывала сбруя да шелестела раздвигаемая копытами сухая трава. Впереди в двухстах ярдах топтались викосийцы, им явно не терпелось помочь своим на дороге, но они ждали сигнала.

— Трубач! — позвал Бентон. — «Рысью марш»!

Над прерией разнесся голос горна, и кавалеристы пришпорили лошадей, заставив их перейти на рысь.

Вражеские конники уже оглядывались — сквозь их собственный гомон, сквозь шум близкого боя донеслось пение чужой трубы. Бентон видел раскрытые в изумлении рты, слышал предостерегающие возгласы.

Сто пятьдесят ярдов.

— Трубач, «Галопом марш»!

Горн на этот раз пропел громче и настойчивее, наездники склонились над холками лошадей, те прибавили скорости, но все же роте пока удавалось сохранять ровный строй. Бентон крепче сжал револьверную рукоять. По лицу хлестал ветер.

Викосийцы спешно разворачивали коней, сталкивались друг с другом — отряд готовился к отражению внезапной угрозы.

Осталось ярдов пятьдесят.

— Трубач, «В атаку марш-марш»! — прокричал Бентон, заглушая грохот копыт сотни скачущих самым быстрым аллюром коней.

Горн пел снова и снова, его трели разлетались над полем боя. и вдруг кавалеристы взревели, вовсю шпоря лошадей, неистово заплескались полотна за спинами знаменосцев, и рота обрушилась на противника со всей быстротой и мощью, на какую способна атакующая конница.

На мушку Бентону попался викосиец, который что-то кричал своим. Начальник? Капитан выстрелил с расстояния в несколько футов, по всей линии загремели револьверы солдат. И без того напуганные враги дрогнули и во всю прыть помчались к дороге, никто уже не помышлял о сопротивлении. Кавалеристы гнали их к северу, словно гурт скота, стрельба и вопли добавляли паники. Многие седоки были сброшены обезумевшими конями, других валили пули сорок четвертого калибра, с легкостью пробивая доспехи.