Летос - Алексей Пехов

Тэо посмотрел на огонь:

— После Катаклизма, когда Тион отказался от своего дара, магия стала уходить из мира, как вода уходит в песок. Таувины потеряли большую часть своих способностей. Те из них, кто не мыслил себя без волшебства, заключили союз с шауттами, своими извечными врагами, — и они дали им силу другого мира. Которая изменила их, превратила даже не в пустых, а в куда более страшных, опасных и безжалостных существ. Несколько раз они появлялись на Рубеже, и для защитников это были воистину черные дни.

— Искари. Вот как звучит их имя на древнем языке. Ткущие мрак. Я слышала о них. Но не все же стали тьмой, Тэо?

— Не все. Понимая, что они теряют способности и через какое-то время превратятся в жалкое подобие себя, последний отряд таувинов двинулся в Пустынь, чтобы принять бой в землях шауттов. Все они погибли в следующие годы. Но один из рыцарей отказался идти. На его щите был герб — сойка.

Шерон напряженно слушала. В детстве она обожала истории о таувинах. О Виле Серебряный Гнев, сразившем повелителя шауттов. О Катрин Золотая Искра, нашедшей город асторэ и убившей их короля, и конечно же о Джеве Пламенное Слово, самом веселом и неунывающем таувине в истории, в одиночку совершившем тысячу подвигов и побывавшем на той стороне.

— Он передал свои знания людям с особым даром. И их стали называть сойками, по гербу того, кто научил их всему. Говорят, людей с подобными способностями появляется не больше десятка человек в поколение. Обычно меньше. И они в какой-то степени обладают наследием таувинов.

— Хорошо. Значит, с нами человек, у которого есть наследие…

— Ты не понимаешь! — прервал он ее. — Есть одно серьезное «но». Сойки — не рыцари света. Тот таувин поделился умением с людьми, которых теперь слишком многие боятся. Ночной Клан Пубира. О них-то ты должна знать.

Она не сразу осознала смысл его слов и даже переспросила:

— Город преступников?

— Верно.

— Но… — Шерон была потрясена. — Но как он мог?! Он же обещал поддерживать свет и разгонять тьму?

Тэо провел рукой по темным, отросшим за время путешествия волосам, которые начинали виться:

— В мире только что произошел Катаклизм, большинство тех, кого он знал, погибли. Что им двигало, сейчас уже не важно. Но появились сойки. Якобы появились. Потому как подтверждения этому факту не было до сих пор. Они не более чем призраки. Ведь те, кто встречался с ними, обычно уже не могли никому ничего рассказать.

В круге света появилась Лавиани, и он замолчал, вопросительно посмотрев на нее.

— Там что-то есть, — сказала та. — В крепости. Я видела тень на вершине стены.

— Огонь не меняет цвет.

— Тем лучше для нас.

Они сидели, вслушиваясь в непокорный грохот разгулявшегося моря. По небу ползли тяжелые облака, закрывающие луну и звезды.

— Значит, Ты убиваешь людей? За деньги? — Шерон не скрывала неодобрения в голосе.

— Хочешь поговорить об этом? — охотно откликнулась Лавиани. — Изволь. Но давай играть по правилам. Откровение за откровение, девочка. Ответ за ответ.

Та помедлила и решительно кивнула.

— Я убиваю людей. Но гораздо реже, чем ты можешь себе представить. Куда реже банды грабителей, ночью поджидающих припозднившихся горожан в темных переулках Туреса или Рионы. И делаю это бесплатно. Меня нельзя нанять или купить. О сойках много чего говорят, но из нас воспитывают не наемных убийц. Подобной швали и без того достаточно в каждом герцогстве. Мы — защитники. Таувины берегли людей от шауттов, мы бережем Ночной Клан от посягательств извне. — Она заметила усмешку Тэо. — Ты прав, мальчик. Довольно пафосно звучит, и слишком низкое падение идеалов за последнюю тысячу лет.

— Бережете воров и убийц?

— Это еще один вопрос, но я отвечу, девочка. Ты всю жизнь заперта на этих унылых островах. Среди людей, которые преклоняются перед твоим даром. Ты спасительница для них, как я спасительница привычной жизни Пубира. Здесь суровый мир, где появляются выходцы с той стороны, и люди зажаты в определенные рамки. Поэтому они гораздо добрее и честнее тех, кто живет на материке. Поверь, указывающая. Ты даже не знаешь, что такое жестокость. Неоправданная, неразумная. Жестокость ради жестокости. Кровь ради крови, и смерть исключительно ради удовольствия. Здесь благодаря Катаклизму этого никогда не случится. Ночной Клан велик и давно уже расползся по материку. В нем есть разные люди. Порой излишне кровожадные и глупые.

— Разве среди преступников бывают иные?

— Клану не меньше лет, чем некоторым герцогствам. И он давно превратился в государство, сообщество, главной целью которого являются деньги. А зарабатывать их можно и нужно, не привлекая к себе внимания. Тигра можно дергать за ус. Время от времени, но не за хвост, уши и все четыре лапы разом. Иначе это повлечет за собой неприятности и уничтожит заработок. Тот, кто управляет ночными псами из Пубира, не желает этого. А подобное может произойти, если глупцы пускают кровь влиятельным людям без веской причины, когда надо отступить, и залазят под обеденный стол герцога, чтобы стянуть с его светлости сапоги. Все дело в том, девочка, что даже преступникам требуется управление. Потому что, если оно исчезнет, мир забурлит так, что все сделанное Ночным Кланом ранее покажется детскими играми. — Она помолчала. — Мы те, кто решает такие проблемы. Остужаем варево в кастрюле, прежде чем то перельется через край. И все в Пубире и там, куда протянули свои руки Соучастники, [18]знают — если ты натворил глупостей, если зарвался, если сделал что-то без одобрения, привлек внимание сильных мира сего, излишне жаден и жесток, не соблюдаешь законов ночных людей, тебя навестит сойка. И не спасут ни двери, ни замки, ни охрана из двух сотен мордоворотов. Такой, как я, придет и покажет всем остальным, что будет, если вызвать неудовольствие Соучастников. Я егерь, девочка. И слежу за тем, чтобы звери вели себя по правилам нашего леса.

— И тебе это нравится? — тихо спросила Шерон. — Дрессировать волков?

Лавиани задумалась на мгновение и ответила предельно честно:

— Нравится? Я не знаю другой жизни. Меня забрали из дома, когда мне было шесть, если не пять, учили больше десятилетия, заботились, внушали, что Пубир это мой мир, а Соучастники мои друзья, моя семья, мои боги. Я делала то, на что меня натаскали. Для этого я была предназначена выбором человека, который нашел меня. А насчет волков… Знаешь, я недалеко от них ушла.

— И…

— Хватит вопросов! А то наша игра слишком однобока. Моя очередь. Это морское отродье назвало тебя вдовой. Расскажи о своем муже и что случилось.