И летели наземь самураи... - Ральф Питерс

     Адъютант удивленно сжал руку Нобуру. Он оставался на ногах, но при этом внутренности вывалились из его разорванных брюк. Он смотрел на Нобуру с укором напрасно обиженной любимой собаки хозяина.

     — Акиро… — сказал Нобуру.

     Адъютант ослабил свою хватку и свалился на бетонную крышу. Освободившись от напряжения мускулов тела, внутренние органы молодого человека выскользнули из него, как будто спасаясь бегством от его смерти и пытаясь уцелеть самостоятельно.

     Глаза Акиро оставались открытыми, и его голова слегка двигалась на неповрежденном позвоночнике. Он смотрел на Нобуру с надеждой, которую тот не мог вынести, как будто Акиро ожидал, что мудрый старый генерал все уладит и опять все будет хорошо.

     — Акиро… — прошептал Нобуру, протягивая руку, чтобы остановить продолжающие сотрясать молодого человека судороги, выбрасывающие остатки его внутренностей.

     Губы адъютанта произнесли слово, которое Нобуру не мог разобрать.

     — Акиро… — повторил Нобуру.

     Тело молодого человека ослабло, и страшная дрожь прекратилась. Ругаясь, Клоет начал стрелять короткими очередями из ручного пулемета. Затем откликнулись другие ручные пулеметы и несколько автоматов. Нобуру продолжал ждать, когда остальные его люди откроют огонь. Затем он понял, что других не было.

     Он поднял автомат Акиро, вытер влажные следы смерти о брюки, встал на колени рядом с Клоетом и сержантом из Южной Африки. Три человека стреляли из-за края крыши. Теперь Нобуру перестал думать. Он испытывал состояние экстаза от действия, стреляя так же спокойно, как если бы он был в тире.

     Первый танк вырвался вперед толпы. Он стрелял прямой наводкой по зданию штаба, сопровождая каждый выстрел главного орудия трассирующими пулями из пулемета. Груды тел, сраженных японским орудием, лежали на земле, но казалось, что конца толпе нет. Пространство между штабом и стеной было плотно покрыто живыми и мертвыми.

     В огне выстрелов Нобуру увидел одного из своих людей, бросившегося от боковой двери в атаку без оружия. В последние секунды до того, как человек кинулся на броню танка, Нобуру разглядел в его руке гранату.

     Взрыв вставил многих в толпе упасть на землю, но он не остановил танк.

     — Сукины дети, — выругался Клоет. У него кончились патроны.

     Танк выстрелил опять. Здание под ними задрожало.

     Сержант примкнул штык к винтовке. Клоет вытащил револьвер. Он бесстрашно встал, ругаясь и целясь в движущиеся мишени. Нобуру выстрелил и увидел, как темная фигура упала.

     Тогда как оставшиеся японцы вели огонь последними патронами, снизу на них обрушивался шквал трассирующих пуль из пулеметов.

     Нобуру услышал необычный шум.

     Что-то было не так. Послышался громкий свист, новый звук, который он не мог объяснить. Как будто огромные крылатые змеи спустились с небес. Драконы.

     Ведущий танк пропал в огромной белой вспышке, которая ослепила Нобуру ярким светом. Оглушающий звук, похожий на звук колокола, последовал за взрывом. Его видение мира превратилось в беспорядочную мозаику сумасшедшего. Но он видел горящий танк.

     — Я ничего не вижу, — простонал сержантюжноафриканец. — Я ничего не вижу.

     Взрыв был таким ярким, что казалось, будто солнце спустилось на землю. От удара страшной силы рана на голове Нобуру запульсировала под сбившейся повязкой. Он попытался посмотреть на небо.

     Еще два взрыва заставили его опять припасть к крыше.

     "Слава Богу, — думал он, погружаясь в себя. — О, слава Богу!" Он обнаружил, что мысль о том, что он еще жив, приятна.

     Шипение и свист становились все громче. Стало слышно гудение двигателей.

     Кто-то услышал. Кто-то перехватил одну из его радиопередач. Кто-то распорядился послать десантную группу деблокировки. Между выстрелами Клоет взглянул на Нобуру.

     — Похоже, ваши товарищи прорвались, — сказал он. Затем он разрядил пистолет в толпу.

     Собравшиеся в кучу атакующие дрогнули, когда была разрушена их прикрытая броней поддержка. Танки сулили им волшебную победу. Теперь танков больше не было. В толпе слышались высокие голоса, выкрикивающие что-то, похожее на ободряющую молитву.

     Нобуру все еще не видел машин в темном небе, принесших освобождение. Он пытался определить их по звуку двигателей, но в ушах у него звенело. Взрыв оглушил его, и он наполовину лишился слуха.

     Его раздражало, что он не мог различить машины, но, какими бы они ни были, они были желанными.

     Как по невидимому сигналу, толпа опять ринулась вперед. В стремительной атаке первые фигуры достигли здания. Нобуру поднялся в полный рост, чтобы использовать свои последние пули там, где они были больше всего нужны. Но он уже слышал отдаленное эхо сражения внутри штаба.

     Возможно, группа деблокировки прибудет все-таки слишком поздно. Всего на несколько минут.

     Он следил за бегущей в свете огня фигурой сквозь прицел автомата. Когда он уверился в том, что убьет этого человека, он нажал на спусковой крючок.

     Выстрела не последовало.

     Он вынул пистолет, но человек, в которого он целился, уже укрылся у стены штаба. Ниже, в центре штаба, что-то взорвалось.

     — Сукины дети, — крикнул Клоет. — Что они так копаются!

     Нобуру выстрелил и сразил бегущего человека. Фигура завертелась, схватившись за колено.

     Их было слишком много. Пытаясь войти в здание, атакующие уже цеплялись за окна второго этажа. Последние японские автоматы замолчали.

     Шум двигателей нарастал. Столб огня обрушился с небес, за ним последовал другой, затем — третий. Нобуру узнал характерный звук пушки Гатлинга.

     Тяжелые снаряды взрывались во внутреннем дворе. Они были настолько мощными, что не просто убивали свои жертвы, а рвали их в клочья.

     Клоет быстро пригнулся, прижавшись к крыше. Нобуру последовал его примеру. Южноафриканец смеялся, как безумный.

     По ту сторону стены ярость толпы сменилась воплями отчаяния. Нобуру чувствовал, как незваные гости карабкались, чтобы укрыться от богоподобного оружия, и он мог бы представить себе снаряды, падающие во внутренний двор. Иногда старое оружие бывает лучше всего.

     Нобуру похолодел. Звуки сражения внутри здания штаба усиливали его ужас.

     Он понял, что ни одна из новых японских машин, находящихся в этом районе, не была оснащена пушками Гатлинга.

     Сзади него смеялся воин из сновидения, смеялся и смеялся.

     Шум вертолетов был теперь оглушающе близко. Он мог различать их раздутые черные очертания на темно-синем небе. Каждый раз, когда один из вертолетов стрелял из пушки Гатлинга, конус огня был все короче и ближе. Снаряды издавали резкий, хрустящий звук, когда они попадали на булыжную мостовую между телами мертвых и раненых.