Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

или деревянных четок, или любовных романов, или фотоальбома, или набора красок… С другой стороны,

девушка была драконологом; так, может, драконы - это единственное, что ее интересует?

Совсем отчаявшись, Деннис простучал костяшками пальцев дно сундука. Но оно издавало характерный глухой

звук, какой бывает, когда стучишь по сплошному дереву. Деннис сел на пятки и тоскливо уставился в

перевернутую крышку сундука.

Так. А это что такое?

Крышка была обита изнутри тканью. Деннис никогда раньше не видел, чтобы крышку сундука обшивали

тканью. Пальцы дрогнули, когда коснулись грубой материи. Деннис нажал сильнее, и что-то хрустнуло

внутри. Совсем как бумага.

Облизнув губы, внезапно пересохшие от возбуждения, Деннис вынул из кармана острое бритвенное лезвие

(он много чего таскал в карманах, так, на всякий случай) и вспорол обшивку сундука. И сунул пальцы

внутрь, где они моментально наткнулись на острый край плотного бумажного листа. Даже не бумажного,

поправил себя Деннис, вытащив находку на свет, а картонного.

Это был плотный белый лист, точнее, половинка прямоугольного листа, разрезанного вдоль. На рисунке,

выполненном в коричнево-черно-белой гамме, с возбуждающей четкостью и талантом был изображен

темноволосый юноша, раскинувшийся на белом постельном белье. Его бедра прикрывала простыня, часть

которой была оторвана, голова была повернута набок, рот приоткрыт в страстном вдохе или выдохе, волосы

почти скрывали лицо. Но там, где у всех людей располагается сердце, у нарисованного юноши, диссонируя

с общим тоном рисунка, было грубо намалевано красное нечто, весьма напоминавшее кровавую рану. А над

ней неведомая рука все той же красной краской намалевала несколько странных символов.

От прилившей к голове (одновременно? :) не может быть:) - ОК, я не знаю анатомии :)) крови Деннису

стало жарко, зато страха не осталось вовсе. Уложив рисунок на полу, он навел фотоаппарат и сделал

несколько снимков. И нетерпеливо сунул руку за обивку с другой стороны - он уже не сомневался, что

найдет там вторую половинку рисунка.

Так оно и было. На второй половинке был изображен еще один юноша, с гладкими светлыми волосами;

сложенные вместе, половинки давали прекрасно нарисованную и потому очень возбуждающую картинку -

белокурый юноша нависает над темноволосым, опираясь одной рукой на постель за его головой, вторую

просунув между ними, под простыню, что прикрывала их бедра, а языком приникнув к шее брюнета. Кто бы

не разделил две половинки рисунка, он сделал это крайне аккуратно, отделив юношей друг от друга.

Но, глядя на лицо белокурого юноши, Деннис содрогнулся. Он знал, что оно должно быть красиво; сейчас

же лицо юноши на рисунке была залито какой-то желто-зеленой дрянью. И чем дольше Деннис смотрел на эту

странную массу, тем явственнее понимал, что где-то он уже что-то похожее видел.

Шорох за спиной выдернул его из задумчивости. Помертвев, Деннис оглянулся, но сзади никого не было.

Шорох, впрочем, нисколько не напоминал шаги, и Деннис нахмурился, потому что звук этот, тем не менее,

был ему знаком. Пока он размышлял над природой странного шума, шорох раздался вновь. Нервы не

выдержали, и Деннис, вскочив, распахнул дверь…

* * *

Пронзительный девичий крик перекрыл вой болельщиков и вопли Дина Томаса, но Малькольму не было до

этого никакого дела. Через секунду после того, как свербящий уши и леденящий душу визг, не хуже воплей

банши, разрезал воздух, пальцы Малькольма сомкнулись вокруг трепещущего снитча, и Драко улыбнулся ему

своей замечательной, солнечной улыбкой.

Они опустились на землю одновременно, и тут же воздух сотряс усиленный заклинанием голос профессора

МакГонагалл:

- Всем студентам срочно пройти в свои гостиные! Не выходит оттуда до специального распоряжения!

Старосты и учителя, на главную трибуну!

- Умница, - Драко поцеловал сияющего Малькольма в губы и легким шлепком пониже спины отправил его к

прочим слизеринцам. - Ступай в гостиную. Я скоро подойду.

- Нападение на ученика, - произнес Дамблдор, когда старосты факультетов и учителя собрались на

центральной трибуне. - К счастью, Деннис Криви не мертв, но он окаменел. Старосты, я прошу сообщить об

этом факте ученикам. Никто не должен бродить один по Хогвартсу даже днем. Комендатский час соблюдать

строжайшим образом - мистер Малфой, это касается также и вас с мистером Поттером.

- Что это, профессор? - спросила МакГонагалл, прижимая руки к груди. - Опять василиск?

- Не знаю, Минерва, - Дамблдор обвел быстрым взглядом старост, которые - все, кроме Драко и спешно

примчавшейся Гермионы - взирали на него с жадным любопытством. - Я знаю только, что Тайную комнату

никто не открывал. Пожалуй, следует поговорить с профессором Трелони, поинтересоваться, что нам делать

дальше…

Гермиона громко хмыкнула; профессор МакГонагалл покачала головой, явно не одобряя шуток в такое время.

Драко же замечание о Трелони словно и не услышал - подняв глаза на Дамблдора, он спросил:

- Сэр, а где нашли Криви?

- Его нашла мисс Уизли, Драко, - ответил Дамблдор. - На берегу озера, неподалеку от драконария.

* * *

Мистер же Поттер, особо упомянутый директором Хогвартса, на совещании преподавателей и старост не

присутствовал, и потому замечания Дамблдора о Тайной комнате не слышал. В этот самый миг длинные ноги

несли его по школьному коридору - но не в гостиную Гриффиндора, где всем учащимся этого факультета

надлежало быть, а в редко посещаемый уголок третьего этажа - к туалету Плаксы Миртл.

Он остановился у двери, держась за ручку и молясь, чтобы внутри не оказалось ни одной девочки. То ли

небо было к нему благосклонно, то ли девочки все попрятались, но туалет бы абсолютно пуст. Сейчас он

ничем не отличался от тысячи других туалетов для девочек, и Гарри, возможно, взгрустнул бы об

утраченном своеобразии этого места, душой которого была Плакса Миртл, но сейчас ему было совершенно не

до того. Трепеща от радостного нетерпения, пузырьками вскипавшего в крови, Гарри приблизился к

заветной раковине.

С нее счистили ржавчину, но изображения маленькой змейки на кране никуда не делось. Может быть, ее

просто не заметили, а может, ошпарила Гарри неожиданная мысль, он был единственным, кто мог ее видеть.

Ну… почти единственным.

Гарри склонился над краном. Змейка смотрела на него блестящими глазами.

- Откройся! - приказал Гарри. Она чуть качнула маленькой головой, признавая его господство, и