Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны - Уильям Блум

Роль ЦРУ в этом решающем разгроме повстанцев лаконично описывается бывшим высокопоставленным сотрудником ЦРУ Виктором Маркетги (Victor Marchetti):

«В этой операции, которая была крупнейшим вмешательством ЦРУ в дела Латинской Америки со времен вторжения в заливе Кочинос (Залив Свиней), участвовали «зеленые береты». Это произошло в середине 1960-х годов, когда управление тайно пришло на помощь перуанскому правительству, не справлявшемуся с партизанами в отдаленных восточных районах. Оказавшись неспособной самостоятельно справиться с повстанческим движением, Лима обратилась за помощью к США, которую последние незамедлительно и скрытно предоставили.

ЦРУ профинансировало строительство в неспокойных перуанских джунглях того, что один опытный наблюдатель описывал как «Форт-Брэгг» в миниатюре, включая столовые, учебные классы, казармы, административные здания, парашютные вышки, морские десантно-высадочные средства и все остальные атрибуты полувоенных операций. Под прикрытием официальных программ военной помощи были поставлены вертолеты, а самолеты ЦРУ доставили оружие и иную боевую технику. Боевую подготовку вели инструкторы из Управления специальных операций ЦРУ и «зеленые береты», прикомандированные к сухопутным войскам США» |8].

В феврале 1966 года министр обороны Роберт Макнамара (Robert McNamara) подвел итоги операции на слушаниях в Сенате: «В Перу правительство уже достигло значительных успехов в борьбе с партизанами, а перуанские сухопутные и военно-воздушные силы, подготовленные и оснащенные Соединенными Штатами, сыграли заметную роль в этой противопартизанской кампании» [9].

Как обычно — и как ни парадоксально — такая подготовка привила перуанским офицерам мотивацию к борьбе в первую очередь с повстанцами. Как указывал американский военный исследователь Майкл Клэр (Michael Klare):

«Многие латиноамериканские офицеры предпочли бы командовать каким-нибудь элитным подразделением или частью вроде истребительной авиационной эскадрильи, военно-морской флотилии или танковой бригады, а не воевать против партизан в ходе долгих, не особенно эффектных военных операций в джунглях. Поэтому американские программы боевой подготовки нацелены на то, чтобы подчеркнуть важность противопартизанских операций (и тем самым намекнуть, что США вознаградят тех из них, кто хорошо себя проявит в войне подобного рода)» [10].

Масштаб непосредственного участия американского личного состава в боевых действиях в Перу неизвестен. Однако американцы развернули свой штаб в деревне Мазанари, посреди района, в котором велись ожесточенные боевые действия. В сентябре 1965 года газета «Нью-Йорк тайме» сообщила о том, что когда перуанская армия начала крупное наступление на партизан, «по меньшей мере один американский специалист по противоповстанческой борьбе помогал планировать наступление и руководил им» [11].

Одновременно в населенных пунктах прошли аресты сторонников партизан на основе разведданных, предоставленных ЦРУ — в частности, списка «подрывных элементов», регулярно составлявшегося резидентурами ЦРУ по всему миру как раз для подобных случаев [12]. ЦРУ обычно гораздо удобнее собирать сведения подобного рода, чем правительству той или иной страны, ввиду огромного опыта «фирмы» в данной области, финансовых средств для найма информаторов, наличия оборудования для организации прослушки и более высокой заинтересованности в результате.

Пока в Перу происходили вышеописанные события, заголовки американских газет были заполнены новостями о войне во Вьетнаме и активных антивоенных протестах. В этой связи единственное сообщение о перуанских событиях в «Нью-Йорк тайме» прошло практически незамеченным. Однако американская цель в Перу — сокрушение движения за проведение настоящей земельной реформы и общественно-политические перемены, неизбежно вытекающие из таковой реформы, — была та же самая, что и во Вьетнаме. Применяемые методы тоже были схожими: дома крестьян и целые деревни сжигали в наказание за поддержку партизан, сельскую местность подвергали воздействию дефолиантов для уничтожения мест базирования партизан, бомбардировки велись «ковровым методом» с применением помимо обычных бомб напалма, пленных выбрасывали из вертолетов в воздухе [13].

Ряды перуанских повстанцев не пополнялись хоть сколько-нибудь заметным количеством крестьян-индейцев. И это было существенным отличием их борьбы — отличием, обрекшим их на поражение. Революционное сознание крестьян-индейцев было слабо выраженным, и еще слабее выражалась их смелость. Четыре века обесчеловечивайия практически лишили их какой-либо надежды на улучшение и осознание своего права на восстание. А когда такое осознание (даже слабое) наступало, как, например, в случае с Уго Бланко, то органы государственного насилия обрушивали на него всю свою мощь, чтобы оно не окрепло.

В странах третьего мира большинство личного состава вооруженных сил, чьей задачей было удержание в узде крестьян, состояло из солдат, которые сами были выходцами из крестьян. Со стороны перуанского и американского военного командования было высшей мерой цинизма отправлять солдат служить подальше от дома, чтобы они не отказывались стрелять в народ, когда получали такой приказ [14].

У них все получилось. И получилось настолько эффективно, что до следующего вооруженного восстания отчаявшихся людей в Перу прошло более десятилетия.

29. Доминиканская Республика, 1960-1966. СПАСЕНИЕ ДЕМОКРАТИИ ОТ КОММУНИЗМА ПУТЕМ УСТРАНЕНИЯ ЕЕ САМОЙ

Ночью 30 мая 1961 года генералиссимус Рафаэль Трухильо (Rafael Trujillo), массовый убийца, палач и диктатор с неограниченной властью, был застрелен на дороге в окрестностях столицы Республики Сьюдад-Трухильо.

Это убийство привело к череде событий в последующие пять лет, которые характеризовались таким интенсивным и грубым вмешательством США во внутреннюю политику Доминиканской Республики, какого не было во всей Латинской Америке со времен расцвета американской дипломатии канонерок.

Соединенные Штаты сыграли ключевую роль в убийстве человека, которого они сами продвигали наверх и поддерживали на протяжении более 30 лет. Это был один из тех редких случаев, когда правительство США решило убрать ультраправого деспота, хотя главной мотивацией по-прежнему оставалась борьба против коммунизма.

Какое бы отвращение к вопиющим нарушениям Трухильо прав человека ни испытывал ряд парламентариев Вашингтона, его абсолютная преданность политике США, его репрессии в отношении левых и, как следствие, та поддержка, которой он пользовался в Конгрессе (где деньги Трухильо также сыграли немаловажную роль) и в других влиятельных американских кругах, были достаточными основаниями, чтобы одна за другой администрации США закрывали глаза на его преступления.

Когда в январе 1959 года Фульхенсио Батиста (Fulgencio Batista) потерпел поражение от сил Фиделя Кастро на соседней Кубе, США поняли необходимость пересмотреть поддержку ультраправых режимов. Историческое событие на Кубе показало, что поддержка правых сил не всегда теперь является способом контроля и сдерживания революционного движения в Латинской Америке, а наоборот, только усиливает его. И действительно, в июне силами доминиканских эмигрантов началось военное вторжение в Доминиканскую Республику с Кубы. И хотя само по себе вторжение оказалось полностью провальным, американские власти уже всерьез обеспокоились тем, кто же плавает в «американском озере», каковым они считали Карибское море.

«После Батисты — Кастро, а после Трухильо —…» — таков был скрытый тезис, и Вашингтон хотел во что бы то ни стало заполнить этот пробел выгодным для себя образом», как сформулировало проблему одно из аналитических исследований. Соответственно, США необходимо было избавиться от Трухильо и одновременно подобрать достойную кандидатуру, которая смогла бы заменить его [1]. По иронии судьбы убежищем Батисты была именно Доминиканская Республика Трухильо.

Решение свергнуть Трухильо укрепилось в начале 1960-х, когда власти США задумали организовать оппозицию режиму Кастро в Западном полушарии. Эта политика, однако, вела напрямую к знакомым обвинениям в том, что США выступают только против левых правительств и никогда против правых, какими бы деспотическими они ни были. Тесные ассоциации с Трухильо, широко известным как протеже Вашингтона, становились весьма неудобными. Обстоятельства складывались таким образом, что президент США Эйзенхауэр вынужден был признать: «Очевидно, что американское общество не будет осуждать политику Кастро до тех пор, пока США решительно не выступят против режима Трухильо» [2]. В данном случае вера президента в независимость американского мнения могла быть завышенной, ибо Вашингтон поддерживал правые диктаторские режимы в Гватемале, Никарагуа, Гаити и где бы то ни было как до, так и после убийства Трухильо, но это не мешало американской общественности с энтузиазмом осуждать политику Кастро.