Сын охотника на медведей - Карл Май

— Я убил белого бизона. Все сиу-огаллала знают об этом!

— Но никто из них не присутствовал при этом. Никто не видел, что он действительно его убил. Ты принес шкуру, мы это знаем, но больше — ничего.

— Может, вы думаете, что бизон сам отдал мне свою шкуру?

— Нет! Но когда он подыхает в прерии, то Вокаде может прийти, взять его шкуру, принести ее своим и сказать, что он его убил. Бизон, однако, издох сам.

— Ты лжец! — вскипел Вокаде. — Ни один издохший бизон не лежит невредимый в прерии. Грифы и койоты тут же пожирают его.

— Койот — это ты! — глаза вождя сузились в щели.

— Уфф! — воскликнул Вокаде, напрягаясь всем телом, чтобы порвать ремни. — Если бы я не был связан, я показал бы тебе, кто из нас трусливый волк прерий!

— Ты уже показал это. Трус ты, ибо не осмеливаешься сказать правду!

— Я солгал не из страха!

— А из-за чего же тогда?

— Из уважения к другим людям, попавшим к вам в плен.

— Уфф! Значит, теперь ты сознаешься, что виновен?

— Да!

— Тогда расскажи, что ты сделал!

— Что мне рассказывать? Для этого не нужно много слов. Я пришел к вигваму Грозы Медведей сообщить, что он взят в плен. Потом мы отправились в путь, чтобы освободить его.

— Кто?

— Нас было пятеро. Сын Грозы Медведей, Джемми, Дэви, Фрэнк и Вокаде.

— Больше никого?

— Нет!

— Выходит, Вокаде вдруг сильно полюбил бледнолицых?

— Да! Любой из них стоит больше целой сотни сиу-огаллала.

Вождь скользнул взглядом по кругу воинов и втайне порадовался впечатлению, которое произвели последние слова краснокожего юноши. Потом он спросил:

— Знаешь ли ты, чем рискуешь, сказав нам такое?

— Да! Вы убьете меня!

— Но сначала ты примешь мучения!

— Я не боюсь их.

— Так пусть они сейчас же и начнутся. Приведите сюда сына Грозы Медведей!

Привели Мартина и поставили рядом с Вокаде. Этот момент и видел Олд Шеттерхэнд.

— Ты слышал и понял, что сказал Вокаде? — спросил его вождь уже на английском.

— Да, — ответил Мартин спокойно, ибо по именам и интонации нетрудно было догадаться, о чем шла речь.

— Он привел вас, чтобы вы освободили пленных. Пять мышей выползли, чтобы сожрать пятьдесят медведей! Глупость затмила ваш разум. Так пусть теперь она проглотит его весь! Вы умрете!

— Это мы знаем! — Мартин нашел в себе силы улыбнуться, — Ни один человек не живет вечно!

Вождь понял его не сразу. Когда смысл слов дошел до него, он ответил:

— Но вы умрете от наших рук!

— Пока это лишь намерение.

— Но оно очень скоро станет явью. Или вы еще надеетесь улизнуть от нас? — вождь хитро ухмыльнулся. — Такой случай мы вам предоставили. Вы уйдете от нас уже сегодня — умрете немедленно!

Он пристально взглянул на обоих, чтобы увидеть, какое действие произвели его слова. Вокаде вел себя так, как будто вообще ничего не слышал. Мартин побледнел, но потом ему, хоть и с огромным трудом, удалось подавить охвативший его ужас.

— Тяжелый Мокасин видит, что вы большие друзья, — продолжил вождь. — Он хочет порадовать вас и даст вам умереть вместе.

Он был уверен, что тем самым умножил страх обоих. Но Вокаде, весело улыбнувшись, произнес:

— Ты лучше, чем я думал. Я не боюсь смерти. Если я могу умереть вместе с моим белым другом, то смерть будет казаться мне наградой.

— Наградой? — вождь язвительно засмеялся. — Что ж, вы получите награду, но не сразу всю. Уйти в Страну Вечной Охоты вам суждено по-особому.

Он поднялся, вышел из круга и подошел к насыпи кратера.

— Это ваша могила, — сказал он. — Через несколько мгновений вас похоронят в ней.

Он указал на бездну, откуда вверх поднимались зловонные испарения.

Такого никто не ожидал. Это было более чем бесчеловечно. Мартин стал еще бледнее, а его отец издал тот самый крик ужаса, который услышали на другой стороне реки Олд Шеттерхэнд и его спутники. Бауман едва не порвал на себе веревки.

С первого момента своего пленения вплоть до сегодняшнего дня старший Бауман ни звуком, ни взглядом не выдал, как он глубоко потрясен и несчастен. Для этого он был слишком горд. Но теперь, когда он услышал, что грозило его сыну, он не смог с собой совладать.

— Только не это, нет! — крикнул он. — Бросьте в кратер меня, а не его, только не его!

— Молчи! — приказал ему вождь. — Ты будешь выть от ужаса, зная, что тебе, прежде чем умереть самому, суждено увидеть смерть твоего сына.

— Нет, нет, вам ни звука от меня не услышать, ни одного!

— Ты взвоешь уже от описания этой смерти. Ты думаешь, мы просто бросим в эту пасть твоего мальчика и предателя Вокаде? Ты ошибаешься. Ил поднимается и опускается так же регулярно, как прилив в море, который, как мне рассказывали, следует ходу Луны. Точно известно время, когда ил приходит и когда он уходит. Известно также, как высоко он поднимется. Мы свяжем предателя и твоего сына лассо и бросим их в дыру. Но они не упадут вниз, поскольку крепкие ремни удержат их. Поначалу они зависнут так, что ил будет доходить им только до стоп. В следующий раз мы опустим их пониже — по колено. Так они будут опускаться все глубже и глубже, и их тела снизу будут медленно поджариваться в горячем иле. Ты все еще хочешь умереть вместо твоего сына такой смертью?

— Да! — вскричал почти обезумевший Бауман. — Возьмите меня вместо него! Меня!

— Нет! Тебе суждено умереть вместе с другими у могилы вождя. А пока тебе предстоит посмотреть, как твой сын погружается в раскаленное болото!

— Мартин! Мартин! — закричал несчастный отец.

— Отец! — отозвался сын, упавший духом.

— Молчи! — шепнул ему Вокаде. — Мы будем умирать как герои, не доставив им радости видеть боль на наших лицах.

Бауман снова рванул свои веревки, но это привело лишь к тому, что путы резанули его плоть почти до костей.

— Слышишь, как скулит и воет твой сын! — крикнул Бауману вождь. — Молчи и радуйся, ибо ты увидишь все лучше, чем мы. Отвяжите пленных от камней и привяжите к лошадям, чтобы они сидели высоко и могли наблюдать за происходящим. Обоих парней туго свяжите и несите к дыре!

Приказ вождя тотчас исполнили. Несколько сиу схватили Вокаде и Мартина, чтобы связать их еще крепче.

Бауман крепко стиснул зубы, стараясь не издавать громких стонов. Вместе с другими теперь он сидел высоко в седле.

— Ужасно! — пробормотал Дэви, повернувшись к Джемми. — Для этих храбрых ребят помощь придет слишком поздно. Мы оба виноваты в их смерти. Мы с тобой не должны были соглашаться на эту глупую авантюру!

— Ты прав, и… Чу!

Где-то вдали послышался сиплый крик грифа. Занятые пленниками огаллала не обратили на него никакого внимания.

— Это знак Олд Шеттерхэнда, — прошептал обрадованный Джемми. — Он часто говорил о нем и показывал, как это делается.