Дамочка с фантазией - Елена Арсеньева

Ни-че-го себе! Она вошла в подъезд, где живет Долохов! Человек, который меня привез в Нижний после того, как я была выброшена из поезда!

Мать честная… Уж не комитет ли по встрече Ярушкиной Е. Д. собирается сегодня в квартире номер?.. А черт ее знает, какой там номер, помню, что эта нехорошая квартира находится на шестом этаже и принадлежит господину Долохову… Может быть, если немножко потусуется в этом грязном дворике, она увидит, как тяжелой походкой протопает в тот же подъезд и полный, обрюзглый черноволосый мужик, в котором есть что-то бабское?

Везет мне на гермафродитов, честное слово! Из одного поезда меня выкинул женоподобный проводник, в другом меня доставала мужеподобная пассажирка!

А вот, кстати, о мужике. Могу спорить на весь свой сегодня полученный и еще до конца не потраченный гонорар, что его фамилия будет – Долохов!

Такое подозрение уже приходило мне в голову, теперь оно превратилось в уверенность.

Да, хороша была бы я, появившись тут сегодня после девяти вечера – готовенькая… Во всех детективах перед всеми тайными убийцами возникает вопрос: куда девать труп? Интересно, эти гады уже обдумали, куда они денут мой труп?

Первое побуждение – дать отсюда деру, и поскорей. И бежать как можно дальше…

«Стоп, угомонись, перестань нагнетать страхи-ужасы! – приказываю я себе. – Трупа пока нет. А вот бог определенно есть. И он на твоей стороне, Алена, если позволил увидеть эту «висельницу». И вообще, он в последнее время стабильно выводит тебя из очень крупных неприятностей. Ненавязчиво подсказывает, словно профессор – любимой студентке. Взять хотя бы это озарение – не ехать нынче поездом, а лететь самолетом. Или вот это – переодеться в бесформенное пальто и платок, который скрывает твое лицо, точно капюшон. Ты неузнаваема, помнишь это? Жуткая проводница только скользнула по тебе взглядом – но не узнала. А значит, у тебя есть преимущество перед твоими врагами. Ты вполне можешь войти в подъезд и попытаться увидеть, услышать, узнать о них как можно больше».

Разумное решение. Однако мне кажется, что для его исполнения необходимо отваги побольше, чем та, которой обладаю я. Требуется немало физических усилий, чтобы сдвинуть с места сначала одну ногу, потом вторую. Но третий и четвертый шаги даются мне уже легче. Ну а дальше, как водится, – мелкими пташками… Другое дело, что ног я совершенно не чую, но это, право, совершенно незначительные детали!

Вхожу в подъезд и слышу гудение лифта над головой. Ускоренным маршем поднимаюсь на пятый этаж и замираю. Долохов живет на шестом этаже. Однако лифт, похоже, открылся еще выше.

Странно: «проводница» (буду пока называть эту тетку так, хотя ей, конечно, больше подошло бы имя «висельница») перепутала этажи, что ли? Я отчетливо слышу, как она блуждает по седьмому и звонит в двери. То в одну, то в другую, то в третью.

Такое ощущение, что «проводница» толком не знает, куда пришла. Может, запамятовала, где обитает ее подельник?

Неслышно поднимаюсь на лестничный пролет. Теперь мне лучше слышны шаркающие шаги, звонки, которые отдаются в пустых квартирах…

Ага! Ответили!

Взмываю на еще один пролет и вся обращаюсь в слух.

– Здесь Валентина Залесская живет?

Это голос «проводницы». Видимо, ее спросили: «Кто там?» – она и ответила:

– Меня из консультации прислали. Кое-что вам передать.

Заскрежетал замок. Я еле подавляю порыв крикнуть: «Не открывайте!» А впрочем, уже поздно. Слышу незнакомый женский голос:

– Вы? Да как вы смели сюда прийти?!

Очень темпераментное восклицание – видимо, не у одной меня «проводница» вызывает живейшие эмоции! Мигом проникаюсь симпатией к своему эмоциональному двойнику. Но тут я слышу какой-то шум, будто один человек пытается закрыть дверь, а другой вцепился в ручку и не пускает. Понятно, что не пускает «проводница». И пыхтит:

– Да погодите! Дайте слово сказать!

Возня прекратилась.

– Ну? Что вам еще нужно? – послышался холодный, презрительный голос. Надо понимать, он принадлежит этой самой Валентине Залесской. – Какой бред вы еще решили выдумать?

– Может быть, мы войдем в квартиру и спокойно поговорим? – спросила «проводница».

– Вы меня, очевидно, ненормальной считаете? – насмешливо осведомилась Залесская. – Впустить вас, чтобы вы у меня что-нибудь украли? А потом оговорили меня же перед моим начальством, как только что проделали?

– Это вы у меня кое-что украли! – тяжело дыша, сказала «проводница». – Отдайте мне это, и я схожу к вашей заведующей, скажу, что ошиблась, что вы не виноваты.

– Знаете, да вы просто ненормальная! – запальчиво воскликнула Залесская. – Что я у вас украла? Деньги, да? Две тысячи рублей? Ну вы-то сами знаете, что это полный бред, какого черта несете эту чушь? Зачем?!

– Я же сказала: отдай мне то, что взяла, и я уйду, – повторила «проводница».

– Точно, одна из нас сумасшедшая, – почти беспомощно проговорила Залесская. – И я знаю, кто это. («Я тоже знаю», – мысленно добавляю я.) Ну что вы городите? – И тут она срывается на крик: – Я! У вас! Ничего! Не! Брала! Понятно?!

– Вот он! Вот он лежит! – вдруг орет «проводница», а потом я слышу яростный шум, испуганный крик Залесской – и лечу наверх, забыв об осторожности.

Ничего себе, сцена! «Проводница» рвется в коридор. Хозяйка изо всех сил пытается ее задержать. Это высокая женщина примерно моих лет, худой и слабой ее никак не назовешь, однако «проводница» сметает ее, как ураган, и уже готова перепрыгнуть через лежащую на полу хозяйку, чтобы попасть в квартиру.

И тут мои терпение, осторожность, страх от меня отлетают. И идут, образно говоря, ко всем чертям. Я кидаюсь вперед, хватаю «проводницу» за плечи и дергаю ее с такой силой, что она заваливается навзничь. Я с трудом удерживаюсь на ногах, потому что меня тянет назад висящий за спиной ноутбук. Слава богу, что удержалась, иначе на площадке немедленно образовалась бы куча-мала, а ноутбуку падать на пол очень даже не полезно.

Итак, я удерживаюсь, схватившись за перила, «проводница» валится, но тотчас проворно вскакивает и начинает наступать на меня, выставив скрюченные пальцы. Валентина с трудом приподнимается и смотрит на нас обеих с ужасом.

Да уж, картина кошмарная, конечно. Что на мне, что на «проводнице» пальто болтаются, как на пугалах. Обе мы похожи на каких-то сварливых ворон – если бывают вороны синие и серые. Но у серой в данном случае вид гораздо более угрожающий. Все-таки ее физиономия способна напугать любого ниндзя. А у меня платок наехал на лицо. Конечно, надеюсь, по силе внушаемого ужаса я уступаю противнице, однако платок мешает оценить ее должным образом. Поэтому я резко откидываю его назад – и тут же глаза «проводницы» натурально выкатываются на лоб.