Пулемет для витязя - Антон Николаевич Скрипец

к ней куче ломаных клинков. Отправленная в него пуля цвиркнула о железо и отрикошетила в стену. Следующая дело не поправила — вместо того чтобы громыхнуть, выпустив ее во врага, пистолет сухо щелкнул.

— Ну, все, гад, — норд вскочил на ноги, с перекошенной ненавистью рожей направляя свое оружие в Тверда. Но сразу не выстрелил — вынужден был отбивать стволом своего автомата брошенный в его голову бесполезный пустой пистолет.

— И это все? — не удержался он от соблазна поглумиться над без двух секунд мертвым врагом.

Лучше бы стрелял сразу.

Тесак, вырванный из ножен на поясе за спиной, с сочным хряском врубился ему прямо в переносицу. Прямо по рукоять. Нурман молчаливой скалой рухнул навзничь на верстак, переворачивая его и заваливая свое тело ворохом оглушительно грохочущего железа.

— Теперь — все, — разлепил плотно стиснутые губы Тверд, тяжело облокачиваясь на стену и с трудом поднимаясь на ноги.

Он еще раз взглянул на свой шлем, так и оставшийся зажатым в руке застреленного им первого врага. Непохоже было, что его можно было снова надеть. А судя по тому, как переполошились эти покойники, уяснив, что за шлем нацепил на себя Тверд, у них были другие. Без такого чудесного наведения на цель.

Воевода резервного полка тяжело вздохнул, поднимая с пола оброненный автомат. Красная струйка света по-прежнему продолжала тянуться из-под его ствола. Видимо, теперь ему оставалось полагаться только на нее.

Впрочем, тоже неплохо.

Хотя бы жив.

* * *

Лестница, ведущая от двери вниз, показалась бесконечной. Поворотов и переходов, спускаясь по ней в темную неизвестность, ему под ноги легло такое множество, что он перестал даже их считать. И когда уже уверился в том, что она бесконечна и ведет во владения самого Чернобога, впереди вдруг появилось далекое пятно света. Словно выход в другой, более солнечный и теплый, чем этот, мир.

Когда добрался наконец до двери, из которой лился свет, понял, что засады тут не было. Но попенять себе за излишнюю осторожность позабыл, ошалевшими глазами уставившись на дверь. На железную дверь, толщина которой едва ли не достигала его собственного объема. А самое главное — она была лишь небольшой калиткой в огромных, исполинских воротах, перегородивших, казалось, вход в еще один город.

И сколько железа ушло на их изготовление, жутко было даже представить. Не говоря уже о том, каких размеров должна была быть кузня, где сработали такое исполинское чудо.

Шагнув через высокий порог, он услышал возню. Судя по лязгу, звону и сиплым хрипам — это был двобой. Бросившись вперед, он пронесся через освещенный такими же лампами, что заливали ровным светом Проков схрон под Киевом, простучал сапогами по закрученной спиралью железной лестнице, ведущей еще дальше вниз, и вылетел в огромных размеров зал, лишь немногим уступающий масштабами рыночной площади перед вынесенными воротами Палат. Зал этот был заставлен ларями, могучими и поменьше, большущими тюками, рядами многоуровневых железных полок, верхние ярусы которых терялись где-то под потолком, завален в буквальном смысле горами строительного леса. Многие конструкции, предназначенные явно для хранения чего-то, зияли сиротливой пустотой. Иные и вовсе были изломаны, топорщась вывороченными ребрами и прочими свойственными мебели суставами. Ровный свет, льющийся с потолка, поганила какая-то одна мигающая лампа, которая изредка шипела, пыхтела и, судя по звуку, даже плевалась. Прямо как настоящий факел.

И в этом неживом мерцании особенно жутко смотрелись разбросанные повсюду тела. Здесь валялись вперемешку и норды, и гильдийцы. Не меньше нескольких десятков человек, если судить на первый взгляд. Присмотревшись еще немного, он понял, что полыхнувшая здесь перестрелка, судя по количеству щерящихся отовсюду отверстий от пуль, по своему размаху мало чем отличалась от настоящей, полноценной войны.

Крадясь с самострелом наперевес, он пересек почти всю эту исполинскую подземную нору. И вылетел на выложенную гладкой каменной кладкой мостовую. Была она длинна, но не особо широка — круто обрывалась под прямым углом праворуч и тянулась куда-то вдаль аккурат вдоль этого обрыва. Не удержавшись, глянул вниз. Не глубоко. Сажени две-три. А внизу металлически поблескивает нечто, напоминающее двойную колею тракта. Только вместо выбитой колесами земли здесь тянулись, насколько хватало взгляда, две параллельные железные линии. Посередине через равные промежутки скреплены меж собой они были каменными брусками. Из-за чего вся эта конструкция больше всего напоминала положенную на землю лестницу. Бесконечную лестницу. Словно те люди, кто спрятал ее здесь, изначально надеялись забраться по ней на небо, но потом отложили эту затею до лучших времен.

От праздных ошалелых мыслей его отвлек повторившийся звук тяжелого удара. И тут же раздался недовольный голос:

— Остолоп! Хочешь завалить нас в этой берлоге?!

Знакомые лисьи нотки и хазарский акцент мигом выдали обладателя голоса. Выглянув из-за накренившейся конструкции, больше всего напоминавшей строительные леса, он искренне пожалел, что чудесный нордский шлем, верой и правдой послуживший ему наверху, там же и остался. Нордов было пятеро. Четверо диковатого вида викингов таскали какие-то увесистые тюки, складывая их на ровной, как стол, платформе, что стояла на дороге-лестнице. Еще один, явно не из их числа, поблескивал в тусклом свете лениво чадящих со стен ламп узнаваемым серым непробиваемым доспехом, укладывая эту поклажу. А по гладкой полированной поверхности длинной каменной мостовой, заложив руки за спину, нетерпеливо шагал Илдуган. Некогда аккуратно уложенное на его голове дерево из черно-белых волос сейчас заметно растрепалось и больше походило на пожухлую ботву репы.

«Ну, с тобой-то, тархан, я еще потолковать хочу», — злорадно подумал Тверд, прижимая оружие к плечу и наводя на единственного в этой компании автоматчика. Сдернуть с плеча повешенный на нем автомат тот не успел. Яркая вспышка, мягкий хлопок — и норд, дернув головой, отлетел назад, сверзившись бесполезным грохочущим железом кулем с загруженной тюками платформы.

— Я же просил — осторожнее! — взвился было хазарин, но на удивление резво смекнув, что дело тут нечисто, с проворством таракана метнулся за громоздкие, едва не в человеческий рост тюки, сложенные в пяти шагах от него. И исчез из поля зрения.

Зато остались норды. Эти оказались куда менее проворны и сообразительны. Двое из них без особых церемоний, словно не на них только что шипел Илдуган, призывая к осторожности, выпустили из рук увесистую свою ношу. Аскетичной формы сундук громыхнулся об пол, а хирдманы потянули из ножен оружие. Другая пара тягловых нордов так и осталась стоять на месте, замерев с вытаращенными глазами и явно не понимая, что теперь делать.

Этих он решил оставить на потом. С шустрыми да башковитыми разбираться нужно было в первую очередь.

Едва завидев