По лезвию судьбы - Ольга Ларгуз

Остановите землю, я сойду! Не успела отдышаться после первой лавины, а продолжение уже следует.

— Что значит — нет детей? А мальчик Петя, а Алиса и ее второй ребенок?

— Это Сашкины дети. Алиса — его любовница, не моя…

Сюр какой — то! Балаган лимитед, а не высшее общество!

— Ничего не поняла… Тогда почему любовница брата пришла к тебе? И мальчик на тебя очень похож…

Вместо ответа Серковский достал телефон, произвел пару манипуляций и протянул мне фото.

— Читай.

Это был бланк экспертизы ДНК. Много слов, непонятных терминов, в которых сам черт ногу сломит. Ага… вот и результат. Близкое родство.

— Я — не отец Петьке, а его дядька. Экспертиза это подтвердила. То же самое касается второго ребенка. И, кстати, это тоже мальчик, а не девочка, как говорила Алиса.

— Дядька… — от избытка информации у меня в голове стоял гул, словно неподалеку ударили в колокол.

— Именно так. Поскольку Сашка женат, а его супруга — дама крайне ревнивая, то отец попросил меня присмотреть за Алисой и ее детьми, моими племянниками. Серковские детей не бросают.

Угу, не бросают. Фигня вопрос! Они делают их направо и налево, а затем пытаются стыдливо прятать. Ссылают в Черногорию на полный пансион. Этакий аналог сибирской ссылки на современный лад. Нормально, что уж! О, времена! О, нравы! Свобода в любви имеет побочные эффекты, и ревность жены — лишь один из них.

Ревность… фото… Слова рвались с языка, но я удержалась. Хотела спросить, и, кажется… да.

— И по поводу тех фото, Ника… — словно между прочим обмолвился царевич.

— Каких?

Невозможно поверить, что Барс отзывается на мои мысли, но это факт. Кажется, сегодня я утону в изобилии информации. Он решил меня добить? Так мне уже много не нужно. Слегка подтолкнуть и я улечу…

— Фото из Китая. Ты прекрасно поняла, о чем я говорю, не так ли?

— Допустим.

— Те фото — постановка. Я заказал съемку и принял в ней участие.

Опаньки! А я уже думала, что могу расслабиться и ничему не удивляться. Может, Лизу позвать? Пусть вернется вместе с Соней, мне нужен перерыв на усвоение информации. Держись, моя крыша!

— Зачем тебе нужна такая грязь? — не сдержалась, вспоминая «веселые картинки» с возрастным цензом восемнадцать плюс. — Любишь сниматься в порно?

— Чтобы ты наверняка выбрала Мишу. Не меня. Его.

С тихим мычанием я уронила голову на сложенные на столе руки. Слов не было, понимания ситуации — тоже, а значит…

— Это бред, Андрей! Полный бред! Я в жизни в это не поверю! — я вскочила из — за стола и подошла к окну, с трудом гася порыв что-нибудь разбить. — Когда я тебе сказала, что выбираю Мишу, ты был зол! Больше скажу, ты был в бешенстве!!! Как можно злиться, что тебе предпочли другого и при этом делать компромат на себя же?! Ты сумасшедший?!

Если я начала злиться, но Серковский — наоборот — вмиг стал спокоен и невозмутим. Он стоял у меня за спиной. Когда успел — не знаю. Не видела.

— Я не сумасшедший, Ника. Я люблю тебя, но решил уступить, отойти в сторону, потому что Мишка тоже тебя любил, а я слишком много ему задолжал. Одной рукой я подталкивал тебя к другу, а другой старался удержать рядом с собой, — в отражении панорамного окна наши отражения были хорошо видны на фоне ночного неба. — Мишка очень сильно тебя любил… очень… Может в моем поступке есть доля сумасшествия, не знаю.

Карусель, карусель… Перед глазами все плыло. Хотелось спрятаться в темный уголок, чтобы прийти в себя и все обдумать. Оставался еще один вопрос, но ответ на него я уже предполагала.

— Почему ты снимался сам?

— Арбатов.

Да, я так и думала. Мир элиты тесен, а то, что Барс общался с женихом Лизы, я видела собственными глазами. Кир наверняка поделился с другом историей про грязный фотошоп.

— Ты слишком внимательна к деталям, Ника. Чтобы не рисковать, пришлось раздеться и сделать несколько кадров.

— Выглядело убедительно, — это все, что я могла сказать. На большее не было ни сил, ни слов, ни желания. Мои ресурсы на сегодняшний день подошли к концу. Хочу домой. В тишину, к Роме.

=55=

— Наверное, мне лучше уйти. Спасибо, что выслушала. До свидания, Ника.

Еще несколько мгновений назад думала, что самый лучший финал — замолчать и разойтись, — уж слишком много было сказано — но сейчас я не готова была его отпускать…

— Уже уходишь? Почему?

Я успела перехватить его по дороге к входной двери, поймала за руку и развернула на себя. Пальцы прошило молнией, в кровь словно впрыснули пузырьки шампанского. Колючие, сумасшедшие, они прокачивались сердцем, с бешенной скоростью разлетались по телу, заряжая неведомой энергией. Рядом с Барсом я чувствовала себя стоящей на краю кратера вулкана или внутри мощного пламени. Этим они и отличались. Два друга — две стихии. Огонь и вода.

— Такое ощущение, что я вывернулся перед тобой наизнанку, показал то, что нормальный мужик должен скрывать от любимой женщины. Это неправильно, Ника. Я должен быть сильным.

В этих простых словах не было позерства или желания представить себя в выгодном свете, только описание состояния. Сейчас передо мной стоял не Берсерк и даже не Барс. Влюбленный мужчина, распахнувший душу настежь. Андрей выглядел уставшим, опустошенным. Было видно, что откровения дались нелегко, и я не могла отпустить его вот так, без ответа.

Глаза цвета ртути смотрели настороженно, словно чего — то ожидали. Наши взгляды встретились. Я улыбнулась и провела пальцем по шраму на его скуле, почувствовала легкий укол в сердце. С сегодняшнего дня эта тонкая белая линия, едва заметная постороннему глазу, соединила двух мужчин, живущих в моей душе.

— Я услышала тебя, Андрей. Спасибо, что все рассказал, но мне нужно время, чтобы ушла боль. Не хочу, чтобы ты стал заплаткой на моем сердце, рана должна затянуться сама. Знаешь, я ведь до сих пор не отпустила Мишу. Жду его вечерами, прислушиваюсь, не хлопнет ли входная дверь… Даже когда прощалась с ним на мосту, на границе света и тьмы видела силуэт мужчины. Мне показалось, что на мгновение вернулся Марс. Пришел, чтобы мы встретились в последний раз, и исчез…

Во взгляде Серковского полыхнуло темное пламя, а дыхание на миг прервалось. Я это видела, чувствовала. Не может быть…

— Это был ты?!

Даже не вопрос. Утверждение. В ту ночь мое измученное сердце выдало желаемое за действительное, а на самом деле рядом был Андрей.