Сат Чит Ананда - Бхагаван Раджниш

Он выбрал Чжуан-цзы своим учеником просто из-за того, что Чжуан-цзы всех смешил. Он придумывал такие смешные истории, что никто не мог с ним сравниться, вы не могли понять, к чему они ведут. Но каким-то образом они выводили вас из равновесия и смешили. Наступал миг, когда внезапно вы начинали смеяться. Лао-цзы любил Чжуан-цзы по той простой причине, что он был совершенно несерьезным человеком.

Кроме этих двух просветленных, никто не смеялся. Но из-за того, что они были такие странные, они не смогли создать религию, как, скажем, христианство, мусульманство, иудаизм, индуизм. То, что они создали, осталось индивидуальным подходом. Они никогда не создавали никакой организованной церкви, папства, священников, имамов, шанкарачарий. Никто не стал их преемником. Только некоторые люди понимали, кто они такие. Они даже не назвали свою религию. Она просто звалась дао. Дао означает путь без цели. Они поняли в точности то, о чем я просил. Они понимали, что цели нет, но есть только путь.

И до тех пор, пока вы не научитесь наслаждаться самим путешествием, вы будете становиться все более и более серьезными, потому что цели нет. Чем дальше вы движетесь по пути, тем более мертвыми и сморщенными вы становитесь. Если вы хотите оставаться в гармонии с жизнью, все время празднуйте. Найдите в каждое мгновение, в любой ситуации возможность праздновать. Я не знаю ни одной ситуации, в которой нельзя было бы радоваться.

Даже смерть учит вас празднованию. Кто-то освободился от тела, и вы плачете. Стыдитесь! Кто-то вышел из тюрьмы, а вы плачете. Вы что, хотите, чтобы этот бедняга вечно оставался в тюрьме? До тех пор, пока вы не научитесь видеть положительные стороны в отрицательных ситуациях, вы не поймете истинной сущности саньясы.

Поэтому я, определенно, смеюсь для вас, ем для вас, живу для вас, но это ни в коей мере не делает вас обязанными мне. Это просто моя радость. Вы не должны быть мне даже благодарными за это. Это выражение моей радости, и я буду продолжать радоваться с вами столько, сколько времени быть на этом берегу даст мне еще существование.

Мое время закончилось. Это очевидно. Это длилось тридцать пять лет. Но существование понимает меня прекрасно, оно разумно и очень сострадательно. Оно знает, что я живу не для себя. А забрать меня -- это не просто забрать, это значит забрать смех у миллионов, забрать их радость, возможность цветения. Существование пока не сделает этого. Оно позволит мне еще немного радоваться с вами. И я не спешу достигнуть другого берега, потому что я знаю о том, что оба берега одинаковы. Один берег с этой стороны реки, а другой берег с другой стороны реки. Когда вы достигаете другого берега, вы понимаете, что это не другой берег, это тот же самый берег, никакой разницы.

Существование, определенно, понимает, что мое тело, или мой ум больше не тяготят меня. Я больше не обусловлен ими. Я уже свободен. Смерть не спешит освободить меня. Я буду продолжать до тех пор, пока не проникну в самые глубины вашего бытия. Все, что я испытал, мне бы хотелось передать вам. Поэтому у меня нет тайн от вас.

Профессор психологии на уроке в классе говорил своим ученикам, что он собирается прочитать им лекцию про секс. Он сказал: «Если вы занимаетесь сексом один раз в день, поднимите руки». Пятнадцать процентов студентов подняли руки. «Хорошо, - сказал профессор, - тот, кто занимается сексом три раза в неделю, поднимите руки». Сорок процентов учеников подняли руки. «Интересно, - сказал профессор, - если вы занимаетесь сексом один раз в неделю, поднимите руки». Еще двадцать процентов подняли руки. Профессор продолжал: «Тот, кто занимается сексом один раз в месяц, поднимите руки». Поднялось несколько рук. «И последнее, те, кто занимаются сексом раз в год, поднимите руки», - сказал он. Маленький мальчик на задней парте начал поднимать руку с выражением неподдельного счастья на лице. «А чему ты радуешься?» - спросил его профессор. Тот начал танцевать и петь: «Сегодня ночью это случится снова!»

Папа решил посетить Америку. Когда его самолет приземлился, собралась большая толпа встречающих. И когда папа вышел из самолета, толпа начала воспевать: «Элвис, Элвис, Элвис!» Он сказал им: «Дети мои, спасибо вам огромное, но я не Элвис, я папа». Его повезли в большом белом лимузине, на борту которого большими буквами было написано «Элвис».

Папа сказал с растущим раздражением: «Спасибо, дети мои, но я не Элвис!»

В конце концов он добрался до своей комнаты и начал раскладывать свои чемоданы. Дверь открылась, и вошли три красивые девушки, одетые в нижнее белье. Папа посмотрел на них и сказал: «Ну ладно, на счет раз, два, три раздеваемся - и поехали».

Вопрос: Возлюбленный Ошо, Я уверен в том, что ни одного мужчину еще не любило столько женщин. Как вы себя чувствуете из-за того, что у вас самое большое количество поклонниц в мире?

Дева Манджа, это действительно прекрасное чувство. Я могу повторить слова этого папы: «Раз, два, три, и поехали!»

То, что ты говоришь, правда. Ни одного мужчину еще не любило столько женщин. Но ты не знаешь одной тайны. Одна женщина опасна, но когда женщин много, они не так опасны, потому что они ссорятся друг с другом. Я полностью расслаблен. У них нет времени для того, чтобы ссориться со мной, в этом красота того, чтобы иметь столько поклонниц. Это самое большое множество.

Ты должна понять еще одну тайну. Это не обычная любовь. Это та любовь, которая имеет тот же вкус, как и молитва. Это та любовь, которая есть высшее выражение доверия. Она не противопоставляется ненависти. Это та любовь, которая полностью очищена от борьбы противоположностей. И более того. Послушайте эту маленькую шутку.

Женщины в гареме сидели в кругу и бросали кости на роскошный персидский ковер. Кости медленно сделали полный круг и упали в руки восхищенных участниц жеребьевки. И внезапно послышался крик: «Сегодня Камелия, бедная Камелия!»

Камелия поднялась с глубоким стоном и понурой поступью двинулась за вельветовую занавеску.

Глория сказала: «Не дай Бог оказаться на ее месте! Уже третий раз за неделю ей приходится мыть посуду!»

Женщины, которые любят меня, вынуждены мыть тарелки. Им приходится стирать мое белье, готовить мне пищу, гладить одежду. Им приходится заботиться о саде и о моем теле. Это совершенно другой вид гарема. Это не тот гарем, который описывается в арабских сказках.

Любовь здесь - это молитва. Из-за того, что она подобна молитве, нет ревности. Иначе столько женщин... если бы это была любовь в биологическом смысле, они бы начали убивать друг друга, просто из ревности. Но я знаю моих людей: ревность не имеет к ним никакого отношения.

Это касается не только женщин. Мой гарем имеет особенность. В нем есть также мужчины. Еще не было такого гарема в мире, в котором были бы мужчины в таком радостном, веселом состоянии, которые бы танцевали и пели. Но ты права, раньше такого действительно никогда не было.

Несмотря на то, что Махавира давал посвящение женщинам, все те, кто заботился о нем, были саньясинами, вокруг него не было ни одной женщины. Я вижу повсюду подавленный страх. Подавленная сексуальность все еще прячется где-то в тени. Она не слишком-то сильная, но он не забыл еще о своем прошлом полностью. По крайней мере, одно в уме присутствует точно. Женщина может потянуть его вниз.

То же самое относилось к Гаутаме Будде, несмотря на то, что, в конце концов, ему пришлось сдаться. Его мать умерла после родов, и сестра его матери никогда так и не вышла замуж просто для того, чтобы ухаживать за этим маленьким ребенком. И эта вторая мать, Махамайя, пришла в старости просить его о посвящении. И он не отказал ей. Он отказывал практически двадцать лет разным женщинам, но ей он отказать не мог. Он был слишком многим обязан ей. Она дала ему больше, чем дала бы любая другая мать. И он никак не мог сказать ей «нет». Поэтому скрепя сердце ему пришлось дать ей посвящение в саньясу. Но после того как он дал посвящение одной женщине, он не мог отказывать другим женщинам. И тогда вошли сотни других женщин.

Но что касается личного окружения, тех, кто заботился о его теле - они все были мужчинами, среди них не было ни одной женщины. Даже Маха-майю к нему не подпускали. Порою мне кажется, что даже не стоит об этом вспоминать, потому что я очень люблю Будду, - но что поделать? Я могу увидеть то, что неправильно. Это все мелочи. Никто не замечал их. Двадцать пять столетий никто не критиковал его за то, что он не допускал к себе женщин. Женщины лучше готовят. Они следили бы за ним лучше. Они могли бы заботиться о его здоровье лучше.

Каждая женщина рождается матерью. Даже маленькие девочки обладают качествами матери. Мужчина может делать то же самое, но это не исходит из его внутреннего бытия. Есть мужчины-няни в госпиталях, в Индии пока их еще нет, но в американских тюрьмах я сталкивался с ними. В моей первой тюрьме было пять нянь, среди них один был мужчиной. Этот мужчина-няня выглядел просто тупым. В Индии няня - всегда женщина. Мы не можем представить себе няней мужчину. Он может быть врачом - но няней? Это кажется совершенно непостижимым. Я видел мужчину, который был няней, потому что каждую неделю раз в день ему приходилось заботиться обо мне. И я мог увидеть разницу. Женщина-няня сделала даже тюрьму моим домом. Они пытались принести мне лучшую одежду, они меняли мне постельное белье, наволочки. Обычно это делают раз в месяц. Они меняли все каждый день.