Игры ангелов - Нора Робертс

— Отдай! Это моя сумочка.

— И ты получишь ее назад. Как только я кое-что отсюда достану. — Открыв сумку, он вытащил из внутреннего кармашка связку ключей. Пьяная или больная, заметил Броуди, она все равно следовала заведенным привычкам.

Сняв с кольца ключ от машины, он бросил остальную связку на стол, сам же ключ опустил себе в карман.

— Можешь отправляться куда угодно, но не на машине. Прогуляйся пешочком.

— Чудесно. Я иду к вашему бесценному шерифу и говорю ему то, что он хочет услышать. А потом оставляю позади эту историю, тебя и весь ваш городок.

Она успела сделать лишь несколько шагов, когда желудок ее сжался, как мокрая тряпка в кулаке. Схватившись за живот, Рис устремилась в ванную.

Броуди отправился вслед за ней. Случившееся ничуть не удивило его. Естественная реакция организма на идиотское поведения хозяйки.

В ванной он придержал Рис голову, а потом — когда все было кончено — сунул ей в руки мокрое полотенце.

— Ну что, может, теперь ты наконец-то ляжешь?

— Почему бы тебе не оставить меня в покое? — заметила Рис, прижимая к лицу мокрое полотенце.

— Именно это я и намерен сделать. Буквально через минуту, — он решительно взял ее на руки. — Что, опять тошнит? — спросил он, услышав, как она тихонько застонала.

Рис молча покачала головой и закрыла глаза, так что ее темные ресницы лишь подчеркнули мертвенную белизну кожи. Броуди отнес ее наверх и положил на кровать. Накинув сверху одеяло, он — на всякий случай — придвинул к кровати мусорную корзину.

— Постарайся уснуть. — Сказав это, он вышел из комнаты.

Оставшись одна, Рис свернулась в клубочек. Ее колотила дрожь, так что она поплотнее закуталась в одеяло. Вот только согреюсь и уйду, пообещала она себе.

И в тот же миг провалилась в сон.

Ей снилось, что она катается на чертовом колесе. Движение было быстрым и радостным, краски мешались перед глазами, и она громко смеялась от удовольствия.

У-ух ты!

Но колесо кружилось все быстрее и быстрее, музыка звучала громче и назойливей. Радость постепенно сменялась тревогой.

Помедленней, прошу вас. Нельзя ли помедленней?

Но нет — еще быстрее, пока она не начинает дрожать от страха. Колесо раскачивается из стороны в сторону, так что от ужаса у нее перехватывает дыхание.

Здесь не безопасно. Я хочу сойти. Остановите колесо и дайте мне сойти!

Но скорость нарастает, и музыка превращается в зловещий визг. И вот колесо срывается с места и несется к бездонной пропасти, унося Рис вместе с собой из света во тьму…

Проснувшись, она пару секунд лежала неподвижно. Пальцы ее судорожно сжимали простыню, а в голове раздавались отзвуки криков.

Она вовсе не на чертовом колесе. Не мчится по воздуху навстречу смерти. Это всего лишь сон, очередной кошмар. Рис попыталась успокоиться и вернуть себе ощущение реальности.

Возле кровати горела настольная лампа, из коридора тоже сочился свет. Но память упорно отказывалась объяснять, в чем тут дело. Когда же воспоминания наконец вернулись, Рис захотелось с головой залезть под одеяло и вновь погрузиться в забвение.

Даже чертово колесо показалось ей вдруг не таким страшным.

Как она сможет взглянуть Броуди в глаза? Да и не только ему. Может, стоит найти ключи и тайком ускользнуть из города?

Она осторожно приподнялась на локте, подождала — как на это отреагирует желудок? Затем так же осторожно села. Взгляд ее упал на серебристую кружку, стоявшую на столике возле кровати. Рис в недоумении сдвинула крышку, принюхалась.

Ее любимый чай. Он приготовил ей чай и оставил в этой кружке, чтобы Рис могла выпить его теплым.

Даже если бы он в упоении читал ей стихи, осыпая при этом белыми розами, она и то была бы тронута меньше. Она оскорбила его, вела себя просто отвратительно. А он приготовил ей чай.

Рис сделала глоток, позволив желудку наполниться живительным теплом. Когда до слуха ее донесся стук клавиш, она зажмурилась и попыталась собрать остатки мужества. Хочешь не хочешь, нужно было идти объясняться.

Заслышав ее шаги, Броуди оторвался от компьютера. Во взгляде его, устремленном на Рис, читались по очереди интерес, насмешка и раздражение. Затем все это ушло, уступив место полнейшему безразличию.

Уж лучше бы пощечина, подумала она.

— Спасибо за чай.

Он продолжал смотреть на нее все так же молча, и Рис вдруг поняла, что не готова пока объясняться.

— Не возражаешь, если я загляну в ванную?

— Надеюсь, ты еще не забыла, где она.

Он снова начал печатать, хотя в голову лезла полная чушь. От его внимания не ускользнуло, что Рис больше всего походила сейчас на привидение, а голос у нее был как у провинившегося ребенка. Не слишком-то приятное зрелище.

Рис беззвучно выскользнула за дверь. Услышав в скором времени шум воды, Броуди стер все, что напечатал за последние несколько минут, и пошел варить суп.

Это не потому, что он заботится о ней, думал Броуди. Признать такое — значило показать, что ты готов на уступки. Просто ей нужно поесть, чтобы хоть немного поддержать себя. Немножко супа, парочка тостов.

Интересно, весь ли тот яд, что скопился внутри ее, она выплеснула вместе с вином?

Если она снова примется за свое, ему не останется ничего другого…

Вот именно что ничего, подумал он. Если вдуматься, то сердится-то он не на Рис, а на самого себя. Ясно же было, что однажды она сорвется. В принципе, она неплохо держала удар. Но за последнее время ей пришлось проглотить столько страха, боли и гнева, что рано или поздно это должно было вылиться наружу.

Вот этот день и настал.

Сначала эта грязная война, развязанная против нее загадочным убийцей. Затем фотографии мертвой женщины. Ну а отсутствие укропа… даже не будучи великим психологом, Броуди понимал, что это стало для нее последней каплей.

Теперь она будет извиняться, а ему даром не нужны были ее извинения. Не исключено, что ее потянет уехать отсюда — в поисках нового убежища. А он-то как раз и не хотел, чтобы она уезжала. Чего ему не хотелось, так это терять ее.

Рис вошла на кухню. Волосы у нее были мокрыми, а от кожи пахло его мылом. Она изо всех сил попыталась скрыть тот факт, что плакала там, наверху. И от этого у Броуди еще сильнее защемило сердце.

— Броуди, мне так…

— Ешь суп, — оборвал ее он. — Не самая изысканная еда, но прожить можно.

— Ты приготовил суп.

— По рецепту моей матери. Открыть банку, вылить содержимое в чашку, а чашку поставить в микроволновку.

— Звучит обнадеживающе. Броуди, мне так жаль… и так стыдно за себя.