Сотканный мир - Клайв Баркер

Он в панике устремил взгляд в центр галактики, где все они кружились, и увидел там себя – себя, спящего на склоне холма.

«Я сплю»? – подумал он и внезапно проснулся, выскочил из сна, как пузырек из воды. Перед ним, как глазницы черепа, зияли темные провалы пещер, и в один миг он почувствовал, что умирает, но тут нахлынувший поток света подхватил его и вынес на поверхность.

3

В какой-то части его сон оказался правдой. Он в самом деле скинул с себя две шкуры – одежду, разбросанную вокруг, и грязь предыдущего дня, смытую росой или дождем. Но он сам был сухим: тепло земли, на которой он лежал, высушило его. Он чувствовал себя отдохнувшим и сильным.

Он сел. Де Боно стоял рядом, глядя в небо. На его спине и ягодицах отпечатался узор травы.

– Тебе понравилось? – спросил он.

– Понравилось?

– Ты видел приятные сны?

– Да, очень.

Де Боно мечтательно улыбнулся.

– Не хочешь мне рассказать?

– Я не знаю, как...

– Или стыдно?

– Нет... мне снилось, что я... был планетой.

– Что?

– Мне это снилось.

– Я привел тебя в место, которое у нас считают публичным домом, а тебе снились планеты? Странный ты, Муни.

Он собрал одежду и начал натягивать ее на себя, продолжая качать головой.

– А тебечто снилось? – спросил Кэл.

– Потом расскажу. Когда ты повзрослеешь.

4

Они молча оделись и пошли вниз по склону, думая каждый о своем.

XI

Свидетель

1

Хотя день начался для Сюзанны удачно – ее чудесным спасением от Хобарта, – настроение ее быстро ухудшалось. Ночная тьма, как ни странно, успокаивала ее; рассвет нес множество безымянных опасностей.

И не только безымянных. Она лишилась проводника и имела самое смутное представление о том, где находится. Поэтому она решила идти в направлении Круговерти – единственного ориентира, четко видимого отовсюду.

По пути она видела множество признаков того, что события в Фуге развиваются по наихудшему пути. Над долиной стоял дым, и, хотя ночью прошел дождь, во многих местах еще полыхали пожары. Она миновала несколько полей сражений. В одном месте с ветвей огромного дерева свисал развороченный остов машины, неведомо как поднятый туда. Она не знала, какие силы столкнулись между собой и каким оружием они пользовались, но борьба велась не на жизнь, а на смерть. Шэдвелл своими пророческими речами разделил народ некогда мирной страны и заставил брата пойти против брата. Такие войны всегда были самыми ожесточенными, и ее не удивило, что трупы, встреченные ей, были брошены без погребения, на поживу птицам и лисам.

Единственное, что утешало ее, – это то, что вторжение Шэдвелла встретило сопротивление. Его план завоевать Фугу сладкими речами сгорел вместе с Домом Капры. Теперь ему приходилось брать с боем каждый клочок земли.

Зная по себе, как опасны могут быть чары здешних обитателей, она лелеяла слабую надежду, что они смогут победить. Но какой урон они понесут, прежде чем это случится? И что останется от прекрасных, таких мирных пейзажей Фуги?

Среди одного из таких пейзажей, теперь знакомого с войной и смертью, она встретила первого за этот день живого человека. Вокруг небольшого пруда стояло с десяток колонн, и на вершине одной из них восседал мужчина средних лет, который то и дело смотрел на горизонт в бинокль и записывал что-то в блокнот.

– Ищешь кого-нибудь? – спросил он.

– Нет.

– Все умерли, – сообщил он бесстрастно. – Видишь? – дорожка вокруг пруда была вся в крови. На ней и в воле неподвижно лежали трупы.

– Твоя работа? – спросила она.

– О Господи, нет. Я только свидетель. А ты за кого?

– Ни за кого. Я сама по себе.

Он это записал.

– Я не очень-то тебе верю. Но настоящий свидетель должен фиксировать все, что он видит и слышит, даже сомнительные вещи.

– И что ты видел?

– Смятение. Везде люди, и никто не знает, кто есть кто. И кровопролитие, какого я не видел никогда в жизни, – он пристально посмотрел на нее. – Ты не из Чародеев.

– Нет.

– Зашла поглядеть?

– Что-то вроде этого.

– Тогда я на твоем месте уносил бы ноги. Здесь слишком опасно. Многие уже сбежали в Королевство.

– А кто же сражается?

– Варвары. Я не должен так говорить, но у меня сложилось такое впечатление. Одичавшие люди.

Где-то поблизости послышалась стрельба. Варвары позавтракали и взялись за работу.

– Что ты там видишь? – поинтересовалась она.

– Развалины. И бегущих людей, – он переводил бинокль то туда, то сюда, комментируя увиденное. Из Невидали вышел военный отряд. Так, мятежники на Ступенях, и еще к северо-западу отсюда. Пророк не так давно оставил Свод, и сейчас его люди расчищают ему проход.

– Куда?

– К Круговерти.

– К Круговерти?

–Я думаю, пророк стремился туда с самого начала.

– Он никакой не пророк. Его зовут Шэдвелл.

– Шэдвелл?

– Да, запиши это. Он Кукушонок, торговец.

– Ты в этом уверена? Расскажи подробнее.

– Никогда. Я должна найти его.

– Он твой друг?

– Наоборот, –она посмотрела на трупы в пруду.

– Ты не доберешься до него, и не надейся. Его охраняют день и ночь.

– Найду способ. Если его не остановить, то ты даже не представляешь, что он может натворить.

– Если Кукушонок войдет в Круговерть, нам всем конец. Это я представляю. Значит, я пишу последнюю главу?

– Тогда кто будет ее читать?

2

Она оставила его на колонне думать над ее последней репликой. Настроение ее ухудшалось еще больше. Хоть она и владела менструмом, она ничего не знала о том, как действуют силы, управляющие Фугой, и что будет, если Шэдвелл вторгнется в их работу. Быть может, Круговерть взорвется, как только торговец переступит ее порог? Свидетель, похоже, имел в виду именно это.

С тех пор, как она ушла от пруда, ей не встречались ни звери, ни люди. Даже птиц не было в молчащих кронах деревьев. Она вызвала менструм, готовая пустить его в ход при первых признаках опасности. Теперь для колебаний не осталось времени. Она убьет всякого, кто преградит ей путь к Шэдвеллу.

Ее внимание привлек шорох из-за разрушенной стены. Она окликнула того, кто прятался там, но не получила ответа.

– Я не стану повторять. Кто там?

Из-за стены нерешительно вышел мальчик лет четырех-пяти, одетый только слоем грязи.

– О Боже, – прошептала она. Ее защитная реакция сразу ослабла, а в следующий момент ее уже окружала толпа вооруженных людей.

Мальчик прижался к одному из них, и тот с одобрительной улыбкой потрепал его по голове.