Пепел и кровь - Дмитрий Шебалин

водами, метрах так в 20-ти под нами. Она проточила серьёзное ущелье, и перебраться на другой берег было практически невозможно, если бы не каменная арка, причудой природы оставленная в этом месте в качестве естественного моста между краями пропасти.

На одном из её концов и возвышался этот небольшой каменный бастион, который и крепостью-то назвать язык не поворачивался. Впрочем, свою основную задачу — преграждать путь потенциальным захватчикам, ну или обычным нарушителям княжеской границы, аванпост исправно выполнял уже много лет. Те же случае поимки беженцев или контрабандистов, решивших пройти малыми перевалами, были далеко не редкостью.

Сам каменный мост был шириной не больше 4-х метров, а в самой узкой своей части — и вовсе трёх, поэтому взять штурмом преграждающую путь башню было делом архисложным. Из-за ландшафта и сложной дороги враг не притащит сюда ни осадных орудий, ни достаточно припасов, чтобы устроить длительную осаду, да и просто, проделав такой длинный путь, будет напрочь измотан.

Со смотровой площадки открывался не только красивый вид, но и хорошо просматривалось всё ущелье. Вереница людей, лениво извиваясь подобно сытой змее, неумолимо приближалась к нашим позициям. Не пройдёт и часа, и они будут готовы штурмовать их. Оставалось лишь узнать, будут они это делать сразу, или же встанут лагерем на ночь?

Кстати, мучавший меня вопрос, почему захватившие башню вражеские наёмники не остались её охранять, решился довольно быстро. Как и в случае с Заставой, настоящей крепостью она была лишь с одной из сторон. Тыловая же её часть представляла собой хозяйственные постройки для проживания гарнизона и хранения припасов, не везде даже огороженные забором. Сама же каменная башня едва бы вместила даже треть того отряда противника. Видимо, идея с ловушкой-камнепадом и последующей атакой сверху им показалась более верным решением. Как по мне, оно было глупым и непрофессиональным. Но это я сейчас рассуждал как победитель, попадись мы в неё, ещё неизвестно бы было, помог бы нам наш перевес в силе или нет.

От самой башни по обе стороны вдоль обрыва расходились невысокие стены из сложенных друг на друга булыжников неправильной формы, кое-где для верности подпёртые деревянными балками. Те давно иссохлись и особого доверия не вызывали. Но сама кладка выглядела прочно и внушительно, в ближайшее время обвал ей вроде не грозил. В стене на равном удалении друг от друга были проделаны бойницы для лучников, а еще деревянные помосты, взобравшись на которые можно было швырнуть копьё или дротик в сторону моста.

В общем-то, место было действительно идеальным для обороны, и форпост здесь разместили неспроста. Оставалось большой загадкой, как хорошо укомплектованный гарнизон пропустил врага внутрь? Ни следов боя, ни трупов или крови… ничего не говорило о хоть каком-то сопротивлении. Бесовщина какая-то… И тем абсурднее выглядел приказ Гунделя убивать всех пленных. Или же не всех?

Крики с мольбой о пощаде отвлекли меня от созерцания окрестностей с верхотуры башни. Я поспешил туда, где, возможно, будут даны хоть какие-то ответы, способные прояснить произошедшее.

— Говори, где гарнизон, а не то лишишься второго уха! Куда исчезли люди⁈ Сколько вас было⁈ Сколько людей в том отряде, который идёт сюда⁈ Отвечай паскуда!

Но человек, закрывший окровавленными руками левую часть головы, не спешил делиться ответами. Он лишь затравленно смотрел на окруживших его воинов и повторял как мантру:

— Пощадите! Я же никого не убивал, никого! Я проводник, не воин. Я не убивал, не убивал…

— Может, если задавать вопросы по одному, и при этом не калечить человека, то он куда охотнее будет отвечать?

— Вот только твоих поучений мне тут не хватало, Мазай, — огрызнулся Гундель, лично занимающийся допросом. — Скройся лучше с глаз, и без тебя дел хватает. На нас вот-вот нападут, между прочем, а мы **#*#** не знаем!

— Тем ценнее его сведения, — я кивнул на испуганного мужика.

— Не ответит этот, спросим другого. Парочку мы «приберегли» на этот случай. Слышал? — это он уже к проводнику. — Не ответишь ты, спросим у тех, кто посговорчивее. А тебя на полоски порежем. Ну что, **#*#**, будешь отвечать⁈

— Я? Я… Я же ничего не знаю! Ничего не знаю! Пощадите! Я не убивал, не убивал!

Гундель потянулся за оружием, видимо, чтобы воплотить свою угрозу в жизнь, но я его осадил.

— Ты попробовал, теперь наша очередь. В конце концов, ты всё одно занимаешься полнейшей хренью. Ведёшь расспросы при помощи ножа и угроз, когда у тебя под боком 10 сильных магов. Неужто никто из них не умеет определять ложь?

— А вот представь! — выпучил он на меня глаза. — Они больше специалисты по другому делу. А наш сиятельный командир Кромвель зачем-то уединился и настойчиво просил его не тревожить. Так что иди ты…

— И всё же мы попробуем, — словно из воздуха между нами возник Тиммель. — А ты пока попробуй «поработать» с кем-то другим.

Гундель, глядя на нас, хотел сказать что-то ещё, явно матерное, но лишь сплюнул под ноги и направился к другим раненым пленникам. Я же пристально глянул на юного мага.

— Ложь я отличать умею, — ответил он на мой немой вопрос. — Да и знаю пару приёмов, чтобы разговорить человека.

— Если можешь что-то выведать, то действуй. Не забудь только узнать, что тут произошло, и чего нам ожидать.

Тот кивнул и несколькими пасами успокоил называвшего себя проводником мужика. Ещё пару секунд назад его била крупная дрожь, а сейчас он расслабленно внимал вопросам Тиммеля.

— Кто ты?

— Хромой Пит, уроженец Грозового княжества.

— Чем ты занимаешься?

— Я проводник, помогаю пройти малым перевалом.

— Кому?

— Кто заплатит, тому и помогаю. В обе стороны вожу.

— На этот раз тебе заплатили приозерцы?

— Нет. Заплатил господин в плаще и капюшоне, имени не назвал, с ним были ещё трое.

— А сотня наёмников, которую мы разбили недавно?

— Они пришли следом, к тому моменту ворота были уже открыты.

— Как это открыты? А где был гарнизон?

— Половина спрыгнула с обрыва, вторая отправилась с теми, кого я привёл.

На несколько секунд Тиммель замер, переваривая информацию. Немудрено, меня это удивило неменьше. Я хотел было уже сам задать очередной вопрос, но маг наконец-то «отвис» и продолжил допрос.

— Куда пошли те четверо?

— Они отправились дальше, со вторым проводником, моим сыном.

Воспоминания о сыне ослабили контроль, глаза проводника нервно забегали, руками снова завладела дрожь, но