Император желает услышать «да» - Анастасия Медведева

мои покои тем утром, я действительно не понимала, чего его сердце жаждет больше – отомстить вам или окончательно впустить вас внутрь, – негромко отвечает герцогиня, отведя взгляд. – Но потом его величество выдохнул и обратился ко мне…

– Что он сказал тебе? – Я неожиданно начинаю испытывать волнение.

– Он сказал, что переживает о вас. Что вы поглотили молнию – и неизвестно, сможете ли вы справиться с ее энергией. Что вы не знаете о том, как эта сила влияет на сознание… что вам никак нельзя оставаться одной в этот момент… И тогда мне пришлось сказать ему, что у вас есть лекарство – то самое, которое я обнаружила у себя в кармане платья. Простите меня, но я очень испугалась за вашу жизнь! – Алинэ берет меня за руки, взглядом умоляя извинить ее за невольное предательство.

– Так вот как Сюй Кай узнал о пилюлях Бай Цзюня… – киваю я. – Что он с ним сделал?

– Я не знаю. Я вообще ничего не слышала о Втором генерале с тех пор, как вы бежали, – отвечает Алинэ.

– Хочешь сказать, он тоже сбежал? – уточняю удивленно.

– Нет, – качает головой герцогиня, – хочу сказать, что Второй генерал действительно серьезно наказан, если не лишен звания.

Невольно поджимаю губы. Я не хотела такого исхода для брата Сюань Цзюня. Не знаю, что я испытываю к нему, но в одном уверена точно: он не хотел мне навредить…

– Простите меня, ваше высочество. Я не знала, что друг, о котором вы беспокоились, – это Второй генерал, – тихо произносит Алинэ, отпуская мои ладони.

– Я же просила звать меня по имени, – произношу через паузу.

Затем сжимаю ее руку в ответ и ободряюще улыбаюсь.

– Вы не злитесь на меня? – изумленно уточняет герцогиня.

Точнее – подруга. Моя настоящая подруга.

– Я благодарна тебе за твою заботу. У меня никогда не было кого-то, кто так же переживал бы обо мне, как ты, – отвечаю с теплой улыбкой.

– Да я… да я ради вас… – выдавливает Алинэ и ни с того ни с сего вдруг начинает плакать.

– Ну что ты! – Я обнимаю ее, крепко обнимаю. И начинаю гладить по спине.

Знала бы она, как я счастлива сейчас…

– Мы отправляемся, – слышу голос Сюй Кая за опущенной шторкой.

– Прошу прощения, – тут же отстраняется Алинэ и вытирает слезы.

Кажется, она боится помешать моему общению с императором севера. Хмыкаю, подумав об этом.

– Ты хочешь, чтобы я поехала в ночной сорочке? – обращаюсь к жениху через шторку.

– Так ты точно не наделаешь глупостей и никуда не сбежишь по дороге, – с убийственной честностью отвечает Сюй Кай.

– Мне в любом случае придется выходить из экипажа, – напоминаю ему о простейших потребностях организма.

– В лесу ты никого не шокируешь. А в других городах мы останавливаться не будем, – звучит бесстрастный ответ.

– Ты довезешь меня до самой столицы в нижнем одеянии?! – Я все же отодвигаю шторку и устремляю на Сюй Кая гневный взгляд.

– До самого Холодного дворца, – хмыкает император севера.

– А как же остановка в герцогстве? – напоминаю ему.

– Вам, моя дражайшая невеста, на ней выходить необязательно.

– И как тебе это нравится, Алинэ? – спрашиваю, разворачиваясь к подруге.

– Мне это очень нравится, – серьезно кивает та с красным носом.

Забыла, к кому обратилась…

– Герцогиня не будет против, если я поцелую свою невесту? – уточняет Сюй Кай, не отрывая от меня темных глаз.

– Не будет, – тут же подтверждает та.

И император направляет своего коня ближе к экипажу, склоняясь к моему лицу.

– Мы не можем так просто уехать, – произношу едва слышно в самые его губы. – Из-за меня сгорел целый постоялый двор…

Полагаю, все мое семейство с замиранием сердца следило за пожаром, надеясь, что все северяне вместе со мной сгорят в огне. По крайней мере, людей для тушения огня к нам из дворца направлено не было.

– Думаю, Солнечный дворец вполне может потянуть компенсацию владельцу, – произносит Сюй Кай и, подхватив мой подбородок, одаривает меня коротким собственническим поцелуем.

– Это неправильно… – Я прикрываю глаза, теряя нить: что именно неправильно?..

– Не говори мне, что правильно, а что нет, пока сама в этом не разберешься, – только и произносит Сюй Кай, явно имея в виду нечто иное, нежели вопрос выплат владельцу постоялого двора. И пришпоривает лошадь.

– Нам еще многое нужно обсудить, – говорю ему вслед, вспоминая о Втором генерале, да и вообще… обо всех наших проблемах и перспективах взаимоотношений.

– Обсудим. Когда ты будешь дома, а я буду спокоен, – отрезает его величество и дает знак подчиненным отправляться в путь.

Что ж, пока я не стану допытываться до истины…

Не стану требовать всех ответов прямо сейчас. Хотя я полна опасений и все еще не справилась со своей неуверенностью в завтрашнем дне…

Но я дам ему возможность удивить меня. И дам шанс открыться мне и поговорить обо всем честно – когда он будет готов.

Это уступка ради нас и ради нашего общего будущего.

Надеюсь, его величество не обманет мое доверие…

Глава 25

Финальная

На границе столицы нас ждал отряд из двухсот лучших воинов, и это было понятно: Сюй Кай не вошел бы на территорию врага без подстраховки. Но когда на границе самой Цай я вижу отряд в тысячу бойцов, моя бровь непроизвольно поднимается.

– Ты готовился к битве? – спрашиваю у него прямо, когда мы останавливаемся заночевать в стратегически выгодном месте.

– Я не знал, чего ждать от твоих родственников, поэтому на всякий случай послал им весть о количестве своих охранников на обеих границах, – спокойно отвечает Сюй Кай. – Так мирная делегация с севера имела больше шансов на достойный прием.

Вот почему дядя так суетился вокруг него! У императора была мини-армия в кармане – его никак нельзя было ущемить или обидеть…

Цай хоть и велик, но не имеет большого числа первоклассных бойцов в регулярной армии: все они присоединяются к основным силам лишь во время войн или вынужденного военного положения. В то время как лучшие бойцы севера мобилизованы всегда, потому что империя Го всегда против кого-то воюет.

– Ты же понимаешь, что так не может продолжаться вечно? – негромко спрашиваю, грея ладони о походную кружку, полную горячего травяного настоя.

– Ты говоришь его словами, – с сухим недовольством замечает Сюй Кай.

«Его» – это он про Бай Цзюня?..

– Воины со временем устанут от казарм и захотят теплого женского тела под боком, – произношу, опуская взгляд на содержимое кружки. – У тебя есть какой-то план, в котором ты видишь конец эпохи