Мистер Морг - Роберт Рик МакКаммон

натянулась — так сильно, что он в муке обнажил зубы. На его лбу и щеках блестел пот. Узенькие щелочки его глаз смотрели на Мэтью вроде бы в упор и в то же время рассеянно, будто сквозь пелену ночного кошмара, и, быть может, различали сквозь Мэтью какое-то далекое видение. Индеец стоял на одном колене, тело его дрожало.

В свете возродившегося костра блеснул нож, и вдруг лезвие неуловимым движением оказалось прямо у горла Мэтью.

— Странник, — твердо сказал Мэтью. Он не осмеливался пошевелиться; лицо индейца приблизилось к нему, словно тот хотел разглядеть, чье это обличье плывет в темноте оранжевым фонарем. — Странник, — повторил Мэтью, и на этот раз его голос предательски дрогнул. — Я не демон.

Индеец ощупывал взглядом его лицо. Шли секунды. Наконец Мэтью увидел, что безумие оставляет его, будто стая ворон, подобием одеяла накрывшая унылое поле, а теперь взлетающая. Вот только что она была здесь, а в следующий миг распалась на части и вихрем унеслась прочь, оставив лишь воспоминание о бьющих по воздуху черных крыльях.

Странник сел на корточки и посмотрел на нож у себя в руке. Мэтью, при всей своей усталости, сомневался, что сможет в ближайшее время снова уснуть. Он сел, потер горло в том месте, где нож чуть не вырезал ухмылку мертвеца, и уставился на огонь, словно надеясь найти в нем какое-то утешение.

— Ух, — сказал Странник усталым, скрипучим голосом. Он сунул нож в ножны на поясе с бахромой. — Теперь вы знаете.

— Что знаю?

— Почему у меня нет жены и вряд ли когда-нибудь будет.

— Такое с вами уже бывало?

— Несколько раз, в вашей стране. Нож мне, конечно, носить не разрешалось. Но были случаи, когда я пытался напасть на женщин, которые соглашались меня принять. Здесь это произошло только один раз, но одного раза было достаточно. — Странник сидел, опустив голову, стыдясь того, что он не в состоянии владеть собой. — Можете представить себе, какой я тут пользуюсь… — Он опять стал подыскивать нужное слово, и Мэтью подумал, что во время таких запинок Странник старается вспомнить заученные слова, которые ему нечасто приходится употреблять, а оттого почти забытые. — Популярностью, — закончил он.

Мэтью кивнул.

— Что вам снится? — спросил он; Странник молчал. — Вам страшно об этом говорить?

Странник ответил не сразу. Он подобрал несколько палочек, переломил и одну за другой отправил в огонь.

— Мои демоны мне кое-что показывают, — наконец сказал он. — Только у демонов хватает жестокости показывать такое человеку.

— Это называется «много сказать и не сказать почти ничего», — заметил Мэтью. — Что именно они вам показывают?

— Конец света, — ответил Странник и дал этим словам повисеть в воздухе, прежде чем продолжил. — То есть конец моего света. Ваш-то никуда не денется, но, может быть, однажды… однажды вам самим не захочется, чтобы он продолжал существовать.

— Не понимаю.

Странник открыл свою сумку из сыромятной кожи, где лежало вяленое мясо, а также кремень и кресало, и извлек из нее знакомый предмет — сломанные серебряные часы. Он положил их на ладонь левой руки и время от времени посматривал на них, как будто проверяя — а вдруг ожили.

— Когда мне было одиннадцать лет, — начал Странник, — в нашу деревню прибыли несколько англичан с проводником, который говорил на нашем языке. По виду — богатые люди. В роскошных плащах, в шляпах с перьями. С собой они принесли мешки подарков: яркие ткани, стеклянные бутылки, бусы и браслеты, шерстяные шапки и тому подобное. Люди это и правда были богатые, и они хотели, чтобы мы это знали. Дочери вождя они подарили глиняную куклу со светлыми волосами — я это очень ясно помню, потому что вокруг нее столпились все дети, всем хотелось посмотреть. А потом эти люди сказали, что хотят кое-что получить в обмен на свои подарки и что это будет выгодно и им, и нашему племени. Они сказали, что им нужны трое детей, дабы отвезти их с собой через темные воды и показать мир, именуемый Англией, и великий королевский город Лондон.

Странник помолчал, глядя в огонь.

— На том и порешили, — продолжил он. — Договорились о том, что будут отобраны трое детей, которых потом посадят на одно из летучих каноэ-облаков, что стояли на воде у Филадельфии. Выбор пал на Ловкого Верхолаза, Красивую Девочку, Которая Любит Сидеть Одна, а третьим был я. — Он взглянул на Мэтью. — Меня тогда звали Тот, Который Тоже Быстро Бегает. Моего отца зовут Тот, Который Быстро Бегает. Вы его видели. Он и мои младшие братья вытащили вашего друга из колодца. Сейчас он уже бегает не так быстро, но все же.

— Я благодарен им за это, — сказал Мэтью.

— Ему приятно было бы это услышать, но не от меня — мы с ним больше не разговариваем. Я сумасшедший, и этим его опозорил.

— Почему сумасшедший? Потому что видите дурные сны?

— Позвольте, я расскажу дальше. Нам, троим детям, и людям нашего племени сказали, что мы увидим мир, именуемый Англией, и город Лондон сами, а когда нас привезут обратно — не позже чем через два года… мы расскажем о том, что увидели, нашему народу. Чтобы установить между двумя народами, сказали эти люди, более тесные, братские узы. Но, заметьте, им нужны были только дети, и на то была своя причина. — Странник покачал головой, не сводя глаз с огня. — Детьми намного легче управлять. Они такие доверчивые, такие наивные.

— Вы хотите сказать, что эти люди не выполнили своего обещания?

— В Англию нас привезли, это да. — На его челюсти задвигался мускул, как будто он жевал горький сухарь. — Что за плавание это было! Качка, морская болезнь, и всю дорогу понимаешь, что твой дом дальше и дальше, а чтобы вернуться обратно, нужно будет проделать весь путь заново. Как вспомню это путешествие, душа сжимается. Мне никогда не понять, как вы, англичане,