Битва за Родину - Алекс Шу

— Там же собака брехала, — напоминаю Андрею Ивановичу, — уверены, что уберете её тихо?

— Уверен, — улыбается ГРУшник, — ладно, нам пора работать.

Седой открывает дверку «нивы» и пружинисто выпрыгивает из машины. Недалеко, слившись с деревом, стоит Зорин. Наставник и седой одеты в удобные черные куртки и брюки с множеством карманов и отделений, чем-то напоминающие форму морской пехоты. Немного дальше, нервно переминается с ноги на ногу Проценко. Несмотря на свой солидный возраст и большой опыт работы в милиции опер немного волнуется. Всё-таки формально уголовное преступление совершают — несанкционированное проникновение в частный дом. Он принадлежит цеховику Бадри Микеладзе, замазанному в криминальных и коррупционных схемах. Но милиционер все равно переживает.

Кстати, первое впечатление опер произвел хорошее. Видно, что битый жизнью, матерый мужик, немного циник, но в целом идейный. Может схитрить по мелочи, подхалтурить на стороне, но никогда не возьмет взятку и не пойдет на преступление. И помощником Виктор Кузьмич оказался незаменимым. Сообщил, что у Бадри в городе квартира, где он прописан. Там живет его жена, и две младшие дочери. Сам цеховик появляется по месту прописки редко. Он предпочитает проживать «на даче» под Ставрополем. Свою двухэтажную «берлогу» Микеладзе построил в чаще, в паре километров от своего друга, заведующего лесхозом. Видимо не хотел привлекать к себе внимание. Если бы соседи постоянно видели дружков цеховика и бандитов, регулярно заезжающих «решать вопросы» или просто погулять и пожарить шашлыки, а также постоянно привозимых девиц легкого поведения, поползли бы слухи. Могли бы и заявление накатать. А лишние проблемы с правоохранительными органами Микеладзе были не нужны.

Уединенное расположение дома цеховика было нам на руку. К особняку Бадри вела небольшая тропа, по которой с трудом могла проехать легковая машина. Если бы мы воспользовались этим путем, остались бы следы. Не говоря уже о том, что машины под домом нас демаскировали.

И здесь снова помог Проценко. Он показал дорогу, позволившую нам выехать на небольшой холм. С него отлично просматривался дом цеховика. Мы просидели в засаде пару часов, пока Микеладзе не приехал на своей белой «волге». Цеховик оказался маленьким усатым мужичком с большими залысинами, лет 45-ти. С собой он привез веселую девицу, которая только хохотала, когда этот колобок хватал её за задницу и ляжки.

Ворота открывал здоровенный мужик звероватого вида. Как пояснил Проценко, это охранник дачи. У Микеладзе таких было двое, работавших посменно. Цеховик привез их из Грузии. По слухам они были борцухами, вольниками или классиками, приходились «хозяину» дальней родней, и были преданы ему как собаки.

Парочка заехала во двор, закрыла за собой ворота. Потом в доме засияли желтым светом окна. Мы выждали полчаса, Проценко и Зорин, поочередно наблюдали за дачей с холма, используя бинокль, выданный ГРУшником.

План был такой. Когда Микеладзе со своей телкой начнут расслабляться, Зорин и седой проникают на территорию дома, нейтрализуют охранника, собаку, хозяина и гостью. Затем впускают опера, и начинают «колоть» цеховика. А мы с Серегой, стоим «на шухере», контролируем пути подъезда к дому, чтобы предупредить в случае появления незваных гостей.

Две черные тени бесшумно растворились в темноте. За ними потянулась серая фигура оперативника. Когда они сделают свою работу, милиционер должен находиться поблизости. Проценко старался передвигаться незаметно, но с нашей стороны был отлично виден. И ветки у него под ногами хрустели громко, в отличие от двух черных размытых фигур ловко перемещавшихся спереди. Метрах в тридцати от дома опер притормозил и замер у дерева. Остановились и Зорин с седым. Несколько раз неуверенно гавкнула собака.

ГРушник быстро и ловко забрался на дерево, вытащил из кармана миниатюрную трубочку оптического прицела, оглядел двор. Быстро достал и собрал миниатюрное устройство, похожее на маленький игрушечный арбалет. Прикрепил к ложу дротик, вставил оптический прицел, оттянул рычагом тетиву, прицелился и выстрелил. Потом удовлетворенно кивнул и махнул рукой Зорину. Наставник рванул к высокому каменному забору, прыгнул, зацепился руками за ограждение, быстро подтянулся и исчез внутри. Через минуту тихонько открылась калитка, встроенная во въездные ворота. И седой с арбалетом в руках просочился вовнутрь.

— Всё, охранника и собаку они нейтрализовали. Сейчас хозяина начнут подготавливать к встрече с опером, — удовлетворенно сообщаю Сереге, продолжая наблюдать за особняком цеховика.

Свет в доме погас, а потом через тридцать секунд снова вспыхнул. Ещё через минуту, дверка на воротах открылась, на пороге появился Зорин. Он махнул рукой притаившемуся за деревьями милиционеру, приглашая зайти.

Виктор Кузьмич трусцой побежал к дому. Наставник впустил опера, и аккуратно закрыл дверь.

— Будут раскалывать урода. Думаю, за час-другой справятся, — передаю бинокль Мальцеву. Серега ведет наблюдение с холма, спрятавшись за деревом, а я отправляюсь в машину немного подремать.

Минут через тридцать здоровенная лапа Мальцева трясет меня за плечо.

— Леха, просыпайся, там огни на дороге. Кто-то едет к дому.

8–9 ноября 1978 года

Сон моментально улетучивается. Я резко открываю глаза, и рывком принимаю сидячее положение.

— Наших предупредил? — спрашиваю у Сереги.

— Первым делом, — кивает Мальцев, — сказали, чтобы мы выдвигались к дому, а там действуем по обстановке. Наши будут сидеть тихо. Свет уже потушили. Может гости сами уедут. А если нет, атакуем их. Гостей запустят, откроют дверь, и когда первый зайдет, действуем мы. Зорин сказал, стрелять в самом крайнем случае. Только если без этого обойтись нельзя. А так, можно работать жестко, руки ноги ломать, головы разбивать. Но не перестараться. Давай Леха, времени мало.

— ПСМом умеешь пользоваться? — уточняю я.

— Конечно, — Серега даже обижается, — мне Андрей Иванович всё показал. Да и с оружием на «ты» с детства. Сам знаешь, мой батя тоже военный, хоть и на пенсии. Я, как и ты, с рождения по гарнизонам кочевал.

— Тогда пошли.

Хватаю НРС, лежащий между передними сиденьями, резко распахиваю дверку «нивы» и выпрыгиваю на улицу. Серега уже там, и мы аккуратно спускаемся с холма к дому, стараясь не трещать ветками. А огоньки машин уже видно и без бинокля. Метрах в ста пятидесяти от «берлоги» Микеладзе с другой стороны холма. Правда, из-за узкой тропинки и ночной мглы, машины двигаются очень медленно и осторожно. Первая — темная «волга» двадцать четвертая, вторая «жулька», но в темноте не видно,