Колдовской мир — 2 (Поворот): Бури победы - Андрэ Нортон

Уна! Одета, как днем, в руке у нее свеча, ее пламя дрожит, хотя она прикрывает его рукой. Глаза у нее широко раскрыты и лицо слишком бледное, чтобы объяснить просто временем суток и недостаточным светом. Тарлах увидел, что в рукав женщины вцепилась Брейвери.

Фальконер впустил Уну и плотно закрыл за ней дверь.

— Миледи, что случилось? — Он даже не подумал задать обидный вопрос, не испугала ли ее буря.

— Она приходила ко мне. Моя сестра. Вторая Уна.

Он почувствовал, что сам побледнел. Хотя в комнате холодно, он стоял обнаженный по пояс, забыв, что хотел накинуть плащ.

— Сюда? — прошептал он.

Она кивнула.

— Да, Она говорит, что может свободно появляться в любом месте Древних.

Он усадил Уну в одно из двух кресел.

— Что ей нужно?

Уна глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

— Я не ложилась, составляла отчет о сборе урожая и занималась другими делами, которые запустила. И уже собиралась ложиться спать…

— Ты была одна?

Она кивнула.

— Не считая Брейвери. Я часто работаю допоздна и всегда отпускаю служанок.

— И тогда она пришла?

— Да, уже вышла из своего прохода, когда я поняла, что он образовался, и очень торопилась. Оказавшись здесь, она сразу же рассказала о причине своего прихода. Сначала она говорила о своей сущности, потом подтвердила то, во что верят многие: в нашем мире некогда яростно сражались силы Света и Тьмы. После страшных разрушений силы Тьмы наконец были побеждены. Не совсем, но все же удалось восстановить равновесие жизни и заточить тех многочисленных слуг Тени и Тьмы, которых не смогли уничтожить.

— Скажи, какова была роль второй Уны в этой войне?

— Она всего лишь ее отдаленная жертва. — Уна вздрогнула, но не от холода, — В определенном смысле ты оказался прав относительно нее. Она это я, вернее я, какой была бы, если бы Тень никогда не нашла дорогу в этот мир. Но она не завершена. У нее нет материального тела, нет существования ни в нашем времени, ни в каком другом.

Уна прикусила губу, стараясь сохранить самообладание в присутствии этого человека: опасалась, что он возмутится малейшими проявлениями слабости и истерии, хотя испытывала и жалость, и страх.

— Она приняла свою роль и была ею довольна… Она только надеялась, что со временем ее ждет лучшая участь, но наш мир постоянно меняется так, что она больше не испытывает удовлетворения. Старое равновесие сил нарушено. Не только в Высоком Холлаке, но по всему нашему миру проснулось то, что долго спало. Она говорит, что у нас осталось очень мало времени, так мало, что она опасается за само существование жизни.

Она увидела, как, напрягся Тарлах, поняла, что он собирается сказать, и резко опередила его:

— Уна хочет соединить свою душу со мной, чтобы она стала частью меня, а я — частью ее…

— Нет!

Женщина нетерпеливо покачала головой, заставляя его замолчать.

— Для нее это жизнь, к которой она так стремится, а я получу знания и ключ к Силе, которая, как она говорит, заключена во мне.

— Уна, ты не должна…

Пальцы его впились ей в плечо так, что она поморщилась, хотя даже не вскрикнула. Он, казалось, даже не заметил этого.

— Уна, что ты ответила?

Владелица долины опустила голову.

— Я хотела согласиться. Она так страстно умоляла, но я испугалась. Что-то в глубине меня восставало против, самой этой мысли. Я боролась с собой, со своим эгоизмом, но не могла заставить себя дать согласие.

И тут на меня напала Брёйвери. Всей силой своего сознания и всем телом она выгоняла меня из комнаты, толкала сюда, к тебе. Тут я вспомнила данное тебе обещание и сказала Уне, что не могу сразу принять такое решение, основываясь только на чувствах и возбуждении, что я должна все взвесить, успокоиться и подумать.

Она рассердилась, назвала меня малодушной, ложной подругой, говорила, что я должна смотреть жизни в лицо. У меня есть оружие, но я не умею им пользоваться, оно вечно в ножнах. А потом она… она бросилась в свой проход и исчезла.

— Слава Рогатому Лорду! — прошептал Тарлах.

Он понял, что у него дрожат руки, и торопливо спрятал их. Тупо подумал, что был слеп, намеренно слеп, но эта страшная опасность заставила его прозреть. Теперь он знает, что значит для него Уна из Морской крепости. Он не просто хочет насладиться ее прекрасным телом. Ему нужна эта женщина как спутница жизни, он должен беречь и охранять ее, становясь все ближе ей, вся его оставшаяся жизнь должна принадлежать Уне.

— Уна, это предложение Тьмы. Если бы ты согласилась, поддалась, ты погибла бы навсегда, погибла бы… как твоя сестра.

— Нет! Она не…

— Может быть, не она сама. Но тень бывает очень соблазнительной. Подумай, что она предложила. Разве не такова была судьба наших женщин в древности? Они тоже потеряли свою индивидуальность, стали просто продолжениями кого-то другого. — Он помолчал, потому что голос его задрожал, выдавая охватившие фальконера чувства. — Неважно, с какой целью она об этом просила. Каждое существо уникально. Все, что уничтожает эту индивидуальность, что ограничивает или ухудшает мысль, волю, душу, угрожает самому основанию жизни, ее величайшей силе, ее ядру. Твои великодушие и верность едва не завлекли вас обеих в ловушку, которой вы не заслуживаете и которую для вас создали.

— И она тоже? Ты действительно в это веришь? После всего сказанного?

— Если вы с ней одно, я не могу поверить, что она намеренно увлекала тебя к черному Злу.

— Благодарю от ее лица, — негромко сказала Уна. Она подняла голову и посмотрела на него. — Больше, чем жизнью, я обязана твоему здравому смыслу. И еще Брейвери.

— Не забудь и собственный здравый рассудок. То, что в глубине твоей души протестовало против ее предложения, совсем не трусость, леди.

— Может быть, хотя это и не разум. Ты думаешь, она права? Относительно того, что нарушено древнее равновесие и у нас осталось мало времени? У тебя больше опыта общения с Силой, чем у меня. Руфон мне рассказывал, как ты многое потерял из-за этого в боях с всадниками-оборотнями. Это правда?

— Да, правда, — коротко ответил он. — А что касается остального, не знаю, леди. Да, высвободилась огромная Сила, могу подтвердить, что она проснулась, но сказать больше… — Он пожал плечами. — Человек не может прочесть будущее.

— Может, это и к лучшему.

Женщина встала.

— Я много отняла у тебя времени, птичий воин, но я считаю, что ты должен все это знать.

— Меня зовут Тарлах, — промолвил он устало, словно признавая поражение.

И хмуро посмотрел на дверь.

— Если бы ты была лордом, владельцем крепости, после таких событий я не позволил бы тебе выйти из этой комнаты ночью.