Алые крылья огня (Охота на страх) - Алексей Бессонов

«Хоть бы он нас не заметил, – подумал он. – Пока есть высота…»

В следующую секунду Больт увидел, как за кромкой правого крыла поворачивается аккуратная, словно игрушечная, площадка с ангарами и врезавшимся ему в память странным круглым строением из железобетона. Дальше он уже не думал ни о чем, кроме одного.

Положив самолет на правое крыло, Больт скользнул вниз, убрал шаг винта и выпустил закрылки. Белая стрелка альтиметра завертелась на циферблате как сумасшедшая.

– Он разворачивается на нас! – закричал Лок.

– Это твоя работа, – ответил сквозь зубы Больт. – Только, бога ради, не отстрели мне хвост.

Он свалил машину с переворотом через правое крыло, но тут же понял, что промахивается. Пикировать под углом более пятидесяти градусов было невозможно, а в любом другом случае цель оставалась за хвостом. Бросать с горизонтали Больт побаивался, опять-таки из-за неуверенности в попадании. Отсюда, с высоты в четыре тысячи метров, искусственное плато казалось ему неправдоподобно миниатюрным, ощущение было такое, что предстоит попасть камешком по мелкой монете. Коротко выругавшись, Больт сыграл педалями и вывел «штуку» из пике.

Пилот немецкого истребителя точно распознал его намерения и скользнул следом за неповоротливым «Юнкерсом», норовя пристроиться ему в хвост. Обернувшись, Больт увидел, что Лок вцепился в рукоятки пулеметов и ведет прицелы вслед за плывущим по небу самолетом. Открыть огонь пока не позволяло расстояние.

Больту вдруг стало все равно. Натужно ревущий двигатель вытащил его почти на пять тысяч, когда за спиной гулко загремели пулеметные очереди. Тело пикировщика затряслось от отдачи. Больт поглядел вниз, прищурился и резко дал ручку, сваливая машину – на сей раз уже не через правое, а через левое крыло.

По хвосту резанула волна короткой дрожи.

– У нас несколько дырок в левом стабилизаторе, – хладнокровно доложил Лок.

– Плевать, – пробурчал Больт. – Сейчас я открою тебе его справа, готовься.

«Юнкерс» скольжением провалился на несколько сотен метров, и за спиной пилота вновь загремели пулеметные очереди.

– Попал! – торжествуя, выкрикнул Лок.

Больт увидел, как левее крыла промчались две дымные струи вражеских залпов. Не обращая на них внимания, он уложил машину точно в пятидесятиградусное пике и теперь, уже четко видя цель, почувствовал, как дрожит палец, лежащий на кнопке бомбосбрасывателя. «Штука», преследуемая «Мессершмиттом», неслась точно на цель. Это были страшные секунды. Ни отвернуть, ни качнуться Больт не мог, и ему оставалось надеяться только на то, что яростная стрельба Лока, который возвел за хвостом пикировщика настоящую стену огня, собьет пилота «стодесятки» с толку и не позволит ему взять верный прицел. Меж тем дымные трассы продолжали полосовать небо совсем рядом с «Юнкерсом». Грызя от ярости губы, Больт нажал на гашетку спрятанных в крыльях пушек, и к земле понеслись белесые нити очередей, кромсая крыши жилых бараков.

– Есть! – гаркнул Лок.

Обернувшись – всего на мгновение, – Больт увидел, что «Мессершмитт» с дымящим левым двигателем ложится на крыло и отворачивает в сторону, стремясь выбраться из затянувшегося снижения. Через миг Больт понял, что пора. Сейчас огромная инерция забросит бомбу точно в строение с железной крышей, на которое он смотрел так, словно прожил в нем всю жизнь.

…Кай содрогнулся от острого укола в затылке. Что-то, напоминающее собой пульсирующий, вращающийся поток, пронеслось в глубинах его мозга, и в то же мгновение он увидел своего врага. Это длилось меньше секунды, но ему ее хватило. Матка висела почти рядом с ним, ему требовалось лишь развернуться.

Двигатели наполнили рубку «Дельты» мягкой вибрацией. Истребитель рванулся вперед, следуя за поворотом штурвала. Справа появилось туманное пятно Венеры. Кай слегка качнул машину, удаляясь от планеты, и выпустил носовые батареи.

Через несколько секунд его ладонь легла на выдвинутый пульт управления оружием. На прицелы Кай не смотрел, он и без них знал, куда именно должен навести нос своей алой машины смерти. Еще один легкий поворот штурвала, сброс газа – и темная Бездна вспыхнула пронзительной молнией залпа.

Батарея ударила веером, поразив плоскость в пятьсот километров шириной.

Голова Кая взорвалась отчаянным криком миллионов глоток, низвергающихся в ад. На секунду он ослеп и оглох, погруженный в этот визжащий, нечеловечески мучительный вопль, а когда к нему вернулось зрение, увидел, как прямо перед ним медленно вращается, странно извиваясь, нечто, похожее на пару гигантских тележных колес, надетых друг на друга.

Лойт не имел цвета – точнее, человеческий мозг не был в состоянии описать его цвет, ибо то было что-то постоянно меняющееся, плывущее искрами и пульсирующими пятнами. И он, несомненно, умирал, потому что «колеса», корчась в смертной муке, медленно перетекали одно в другое, съеживались и потихоньку распадались.

Пораженный открывшимся перед ним зрелищем, Кай облизнул губы и подал истребитель назад. Потом, слегка опомнясь, он навел нос на уже поверженного монстра и выстрелил снова. Ответом была тишина. Перед ним, слабо подергиваясь, вращалось в воздухе некое подобие крупных хлопьев грязного бурого снега, ничем уже не напоминавших могучее тело страшного лойта.

…В те секунды, пока ржавый цилиндр, отделившись от бомбодержателя, несся, словно выстреленный из пращи, к земле, Больт неожиданно вспомнил свой странный, вперемешку с восторгом, ужас, охвативший его в тот день, когда он первый раз взмыл в небо без инструктора. Его полотняный биплан легко оторвался от травяного поля летной школы в окрестностях Мюнхена, и в лицо курсанту Больту рванул упругий поток ветра, готовый, казалось, сорвать с него очки-консервы, закрывавшие глаза. Ему хотелось петь и одновременно кричать от страха: он был один в бескрайнем небе, и лишь тонкий слой фанеры и лакового полотна отделял его от пустоты.

Нечто подобное он испытал в те мгновения, что были отведены ему на выход из пике. Надсадно ревущий мотор тяжко выносил его в небо: при выходе «Юнкерс» хорошо просел, и Больт, помня о необходимости убраться как можно дальше от цели, полез вверх с креном на правое крыло, разворачиваясь в сторону низких на юге гор.

Взрыв он ощутил всем телом – и своим, и самолета. Оглянувшись, Больт увидел нечто невероятное: плато было закрыто сплошным куполом желто-коричневой пыли, а над ним возвышался туманный пылевой конус, который, расширяясь, уходил в небо. Внутри конуса пыль дрожала, по ней пробегали какие-то загадочные волны; из-за этого страшная картина выглядела живой, словно из преисподней вдруг поднялся титанически громадный джинн пустыни.

Больт испытал страстное желание перекреститься.

– Лок, – спросил он, – ты цел?

– Вполне, – тихо ответил тот. – Ты видел? Мне казалось, что я сойду с ума…

– Все в порядке, – улыбнулся Больт. – Следи за воздухом.

– У меня почти не осталось патронов.

– Но одного фраера ты все-таки поджарил!

– Он упал сразу после взрыва: мне показалось, что его подбросило в воздухе, и он сразу же развалился на части – так быстро, как будто в нем самом что-то взорвалось.

Больт на секунду стиснул веки. Вот что ждало бы нас, промахнись я с выходом, подумал он. Вот почему Кай так настойчиво твердил, что бросать нужно с большой высоты. Но с большой я просто не попал бы…

Только сейчас он понял, как ему повезло.

«Юнкерс» неторопливо полз на юг. Снизившись до двух тысяч метров, Больт сдвинул назад фонарь своей кабины и принялся высматривать ровную площадку, на которую мог бы посадить свою металлическую птицу. Под ним продолжали медленное движение невысокие коричневатые горы. Наконец справа мелькнуло русло какой-то речушки. Больт развернул самолет, и пошел вслед за ней.

Его надежда была вознаграждена: вскоре впереди появилось довольно ровное поле, на котором можно было сесть без особого риска. Больт выпустил щитки и с первого же захода пошел на посадку. После сегодняшнего он ощущал себя непобедимым асом. «Юнкерс» мягко плюхнулся колесами в песок, пробежал, подпрыгивая на неровностях, около сотни метров и встал, почти упершись остановившимся пропеллером в пологий склон холма.

– Все!.. – выдохнул Больт и откинулся на спинку сиденья.

Сзади хлопнул, раскрываясь, фонарь. Лок выбрался на крыло и подошел к передней кабине.

– Тебе плохо? – спросил он.

Больт вылез из кокпита, потянулся, разминая спину, и вдруг обнял своего стрелка, стукнувшись своим шлемом об его. Лок мягко вывернулся из его рук, спрыгнул на песок и подошел к ручью. Опустившись на корточки, он снял свой шлем и опустил лицо в желтоватую воду.

В небе над крошечной долинкой раздался прерывистый свист. Больт опасливо задрал голову, но пугаться было нечего: из призрачно-голубой пропасти опускалось алое тело «Дельты».