Земля вечерних звёзд - Людмила Минич

Тай остановился. Убедил он Старейшину или нет?

– И еще, – решился он вдруг, – я люблю Ак Ми Э и не причиню никакого зла ей и ее Роду. И духам вашим я тоже обещал, а мы, адья, уважаем чужих богов. Не для того я умирал, чтобы, возвратившись, идти той же дорогой. Ведь это она привела меня к смерти.

Замолк. Женщины завороженно следили за тем, как два человека, побывавшие на краю и вернувшиеся оттуда, взирали друг на друга.

Старик повернулся к Матушке, что-то сказал, и та кивнула безрадостно, потом заговорил с Ак Ми Э.

– Тай ясно знает, как уговорить Старейшину Хаадида? – спросила Ак Ми Э. – Он знает до конца?

– Нет, – Тай покачал головой, – но я буду стараться. Изо всех сил. Раньше мне всегда везло, даже со смертью повезло. Потому можно попробовать. Но обещать я не могу ничего. Мо-

Может случиться, что ничего не получится, и будет еще поход, и не один… Что ж, тогда постараюсь снова попасть в отряд и не допустить резни вельдов.

Больше нечего сказать. Старик опять обернулся к Матушке, повторил уже знакомые слова. Тай разобрал «слово», «круг». Потом спустился с крыльца мимо Тая, тяжело опираясь на палку. Оглянулся напоследок, еще что-то пробормотал, уже подлиннее, и зашагал прочь.

– Что он сказал? – Тай схватил Ак Ми Э за руку. За другую ее тянула Матушка к раскрытой двери.

– Он будет говорить свое слово за Тая. Пусть Тай завтра I говорит Старшим сам, если они будут слушать. Он еще сказал,

будет приводить за собой людей, ты будешь идти с ними. Ночью тебе сидеть за замком. Все.

Только ее головка виднелась уже из-за дверного полога.

– Не надо убегать, надо сидеть, – сказала она. – Надо ждать, терпеть.

И даже не улыбнулась. Тай остался один дожидаться людей Старейшины. Его запрут и будут стеречь… Это как же, поверил старик ему или нет? Не понятно. Да разве у Тая есть выбор? Куда бежать? В лес? Его и так туда скоро выгонят. И что он там будет делать? Ак Ми Э явственно сказала: для него это – смерть. Если здесь не примут, то где его приютят? И что он там, в лесу, будет делать без привычного ему оружия, девушки и ти-коя? И Ак Ми Э одна останется… Похоже, она уже и так одна, вздохнул Тай. Она переменилась в один день. Как и не было ничего между ними.

Люди Старейшины явились скоро. Четверо. Не многовато ли? У одного даже обнаружилось в руках легкое копьецо, для пущей серьезности, наверное. Ножи у пояса – охотники, ясное дело. Такой же широкий нож был у Тарута. И в таком же кожаном наножнике. К удивлению Тая, вельды даже меч у него не потрудились отобрать. Один хмуро кивнул, указал вдоль тропы: туда, мол, пойдем. Вставай, показал. Тай встал, с сожалением оставил покрывало на деревянных ступенях. Не тащить же его от старухи? Да и вид – обхохочешься. Двинулся за неприветливым охотником, стараясь не ежиться от холода. Солнце уже опустилось за окрестные холмы, начинался жуткий осенний вечер, из тех, что Тай уже успел возненавидеть.

Еще трое пошли сзади. «Конвоиры!» – невольно усмехнулся Тай. Да если он вдруг решит их покинуть, то ни копье, ни ножи вельдам не помогут против его меча, даже такого нескладного и изрядно затупившегося. А вчетвером они, верно, для важности явились. Далее если б Старейшина одного человека прислал, Тай все равно не улизнул бы. Куда бежать? Некуда. Но привычка была сильнее, потому он и прикидывал невольно, как отшвырнул бы вот этого… кинулся влево, нырнул за тот домишко… потом… Он даже головой потряс, отгоняя соблазн. Сам Тай, даже если бы трижды не сомневался, что пленнику некуда деваться, все равно оружие бы отобрал, людей правильно расставил… Одно слово – охотники.

Вельды повели его прямо через поселок. Люди И Лай получили теперь возможность оглядеть чужака со всех сторон. Тай тоже не терялся – пусть не думают, что он боится, – и разглядывал их так же пристально, как они его. Пусть сейчас он жалок и на себя не похож, но остается все тем же Таем из рода Кальги. Кажется, ни старик, ни Хранительница так и не рассказали никому его историю. Он встречал и хмурые взгляды, и подозрительные, но больше было любопытных. Ни ненависти, ни злости. Но это пока, до времени. А когда они подходили к поселку, люди куда суровее их приветствовали. Неужели это вельды Ак Ми Э так встретили?

Он вовсю разглядывал этих людей, их домишки и удивлялся, какие же они одинаковые. Похожие одежды, похожие лица, и деревянные избы мало чем отличаются. Род. Ак Ми Э говорила, у них все для всех одно. Дома вместе строят, как принято отцами и дедами, вот и похожи, как дождевые капли, друг на друга. Даже неинтересно стало. Другое дело, это куда его ведут.

Стражи замедлили шаг у большого видного дома, побогаче да попросторнее, чем остальные, обвели вокруг, потащили Тая к бревенчатой халупе, то ли хлеву, то ли сараю, впихнули внутрь. И все-таки кто-то из них спохватился – меч напоследок отобрали. Даже проверили, нет ли ножа. Это на случай подкопа, с несвойственным ему терпением подумал Тай, уже ничему не удивляясь.

В темноте он принялся обследовать свое временное жилище, слишком низкое для него. Приходилось то и дело наклонять голову, чтобы не стучаться о потолочные балки. Это оказался не хлев, а сарай. Под руки попадались все какие-то мотыги, лопаты, еще какие-то штуковины, тонкие и толстые. Тай, конечно же, ходить за плугом не привык, но видел много раз, на ощупь ему показалось очень похоже. Ну и другого барахла полно. Зачем столько одной семье? Сарай-то немаленький, а забит почти до отказа. Таю и места нет как следует расположиться.

Он не поленился ощупать стены там, где добраться было легче. Сработано на славу, но кое-какие щели можно и расширить, под рукой ведь столько всего! А потом и вывернуть какое-нибудь бревно. Ох уж эти вельды! Зачем же было меч-то отбирать, если тут, в сарае, столько всего валяется: и подкопаться можно, и обработать какого-нибудь незадачливого охотника, что сюда сунется.

Тай уселся на пол, устланный жесткой соломой. Залез под нее пальцами и нащупал голую землю. Его уже била крупная дрожь. Что ж они за люди такие, дали б хоть что-нибудь укрыться! Он просидел так недолго, принялся прыгать, стараясь хоть как-то вернуть кровь в руки и ноги, потом попытался нагрести под себя соломы, но подстилка оказалась жидковатая. Собрал все, что было, в кучу и сел на нее. Когда уже подумал, что точно замерзнет этой ночью, послышались шаги. Дверь отворили, осветив внутренность сарая дрожащим пламенем, закинули ему какой-то тюк, потом поставили широкую миску и кувшин у дверей. И опять полная темнота.

Тай кинулся к тюку, с хвалой всем богам Адья развернул два одеяла и сразу же обернулся ими. Кинулся к миске, надеясь найти там что-то горячее. Но еда оказалась холодной. Какая-то каша-размазня и кусок вяленого мяса. Не то чтобы мало, но уж больно солоно. За дни в лесу Тай отвык от такого.