Уолл-стрит и революции в России 1905-1925 - Ричард Б. Спенс

делом Рейли было рассмотрение его иска против "Baldwin Locomotive" по контракту с "Эддистоуном". В конце августа Рейли написал Харрисону в Госдепартамент, срочно требуя встречи. Харрисон проигнорировал его.

Так получилось, что возвращение Рейли в Нью-Йорк в 1923 году совпало с появлением нового советского эмиссара Исайи Хургина, который должен был основать новое коммерческое агентство, "American Trading Organization", или "Амторг". Совсем недавно Хургин служил в Берлине помощником московского специалиста по внешнеторговым вопросам Леонида Красина. В столице Германии Хургин связался с Клиффордом М. Карвером, местным представителем инвестиционного банка с Уолл-стрит "W. A. Harriman & Co". В погоне за российскими концессиями Аверелл Гарриман, сын железнодорожного магната Э. Х. Гарримана, приобрёл большую долю в германо-советской судоходной компании "Derutra".[945] С помощью Карвера и Гарримана Хургин получил американскую визу и 1 июня 1923 года прибыл с номинальной миссией главы американского отделения "Derutra". У Хургина не было никакого опыта в бизнесе и он абсолютно не был знаком с Америкой. У Рейли всё это было, и он был бы идеальным человеком, чтобы дать новичку советы и контакты.

Другим советским путешественником, который появился в Нью-Йорке, был Виктор Ногин. Старый соратник Ленина, Ногин был ещё одним сотрудником Красина. Его миссией в Америке было представление интересов "Всероссийского текстильного синдиката" и заключение контрактов на поставку американского хлопка. Однако Ногин также стал главой Центральной ревизионной комиссии Коммунистической партии — органа, который контролировал партийные счета и казначейство. Секретная работа Ногина заключалась в организации финансирования операции Хургина в Нью-Йорке. При содействии вечного любителя большевиков Рэймонда Робинса Ногин посетил Вашингтон и помог новому президенту Кэлвину Кулиджу отправить приветственную телеграмму в Москву.[946] Ещё одним знакомым лицом, вернувшимся в то время в Штаты, был закадычный друг Рейли Энтони Джекальски. Он был занят налаживанием контактов в нефтяной промышленности, в частности с Синклером, и выразил "явное одобрение [советскому] правительству".[947]

В конце декабря Рейли отправился обратно в Европу, но 17 мая 1924 года снова появился в Нью-Йорке. Это было ровно за день до того, как Хургин официально объявил о создании "Амторга". В течение следующих двух месяцев Рейли общался с Дюксом и Уайзманом, занимаясь "делами" таинственного характера. Затем он пересёк Атлантику в июле, чтобы отправить выгоревшего Савинкова обратно в Москву.[948]

21 октября 1924 года Рейли снова был в Нью-Йорке, на этот раз всего за день до возвращения Хургина в Москву. Хургин будет отсутствовать 7 месяцев, что поднимает вопрос о том, кто управлял "Амторгом" в его отсутствие. В ноябре того же года нью-йоркский судья отклонил иск Рейли к Болдуину, что, предположительно, привело к тому, что он остался без средств к существованию. Тем не менее, всего через месяц Рейли каким-то образом получил 100 тыс. долларов (любезно предоставлено "Амторгом") для финансирования новой импортно-экспортной компании "Trading Ventures, Inc". Первоначально он открыл её на Бродвее 115, а позже переехал в Кунард-билдинг на Бродвее, 25. Сотрудник SIS описал офис как "хорошо обставленный" и укомплектованный людьми, которые, казалось, все были немецкого или еврейского происхождения, атмосфера была явно "чужой".[949] Партнёрами Рейли в этом предприятии были Пол Херцог, известный адвокат с Уолл-стрит, и Яков А. Маллер, бывший российский бизнесмен и, что неудивительно, партнер Абрама Животовского. Маллер прибыл в Нью-Йорк в июне 1924 года и работал в другом экспортном агентстве, "Russian-American Commercial Agency", которое с 1919 года поставляло американское оборудование в Россию.[950]

В январе 1925 года Рейли написал бывшему партнеру Эдварду Спирсу, что "у меня отличные отношения с "Kuhn, Loeb & Co"., "Metropolitan Trust Co.", "National City Bank", "Blair & Co." и несколькими другими мелкими банками".[951] Его связь с "Kuhn Loeb", несомненно, проходила через Уайзмана. В декабре 1924 года, как раз в то время, когда Рейли основал "Trading Ventures", специальный агент Госдепартамента Шарп установил, что Уайзман не только был в курсе местонахождения Рейли, но и активно участвовал с ним в различных зарубежных деловых сделках.[952]

Характер одной из таких сделок раскрывается в досье Рейли из MI5. В 1924 году Рейли и сэр Уильям были замешаны в схеме поставки России 2 млн. винтовок.[953] Это, конечно, означало винтовки для Красной Армии Троцкого. Также были замешаны партнёр Рейли во время войны Чарльз Флинт и два других шулера с Уолл-стрит, Франклин Хелм и Джеймс Слевин. Хелм был связан со "Standard Oil" и нью-йоркским инвестиционным банком "Harvey Fisk & Sons".[954] Корни сделки восходили к осени 1921 года, когда Красин по настоянию Троцкого попытался тайно закупить оружие и боеприпасы в США. Его первоначальные усилия потерпели неудачу из-за отказа Государственного департамента выдать ему визу. Однако в ноябре 1921 года другой закадычный друг Рейли, Генри К. Мангер, учредил компанию "China & Japan Trading Co.", которая закупала и отправляла в Маньчжурию большое количество излишков военных припасов.[955] Часть этой добычи перешла в руки сотрудничающих китайских военачальников, но остальное нашло дорогу в Сибирь.

Также в январе 1925 года Рейли начал переписку с двумя своими бывшими коллегами из британской разведки в Прибалтике, Джорджем Хиллом и Эрнестом Бойсом. История слишком сложна, чтобы подробно описывать её здесь, но достаточно сказать, что Бойс внезапно призвал Рейли приехать в Финляндию, а в конечном счёте и в Россию, как можно скорее. Что действительно объединяло Рейли, Хилла и Бойса, так это общая преданность советской разведке.[956] Хилл и Рейли служили "красному" делу по крайней мере с 1918 года, в то время как Бойс, предположительно, был более свежим новобранцем. Письма Бойса и Рейли содержат загадочные ссылки на "недавнюю борьбу за контроль над акциями" среди московского "Совета директоров" и позицию "миноритарных акционеров", которые должны "решиться пожертвовать значительной частью своих оригинальных идей ... способом, который будет приемлем как для внутреннего, так и для международного рынка".[957]

Чтобы понять, что происходило, нам нужно вернуться к 1922 году, когда у Ленина началась серия изнурительных инсультов. В том же году Иосиф Сталин был возведён на высокий пост секретаря Коммунистической партии. Болезнь Ленина и, что наиболее важно, его смерть в начале 1924 года вызвали борьбу за преемственность ("борьбу за контроль над акциями") в большевистском Политбюро ("Совете директоров"), двумя главными претендентами на которые были Сталин и Троцкий. К началу 1925 года Троцкий, казалось, проигрывал соревнование. 15 января под давлением он ушёл с поста