ДНЕВНИКИ - Александр Шмеман

"Пушкин! Тайную свободу

Пели мы вослед тебе!

Дай нам руку в непогоду,

Помоги в немой борьбе!"1

" Тайную свободу " подчеркнуто в рукописи, воспроизведенной в альбоме. Этот призыв, это рукопожатье – обращенные к Пушкину перед уходом в ночную тьму – это возносит Блока, делает его слова – словами гибнущей России (об этом хорошо писал Ходасевич в "Некрополе").

Только что под мелким дождем и низким небом – прогулка по университетскому campus'у2 . Готика, простор, великолепие. И куда ни посмотришь – шпили церквей, башни, готические окна храмов. Все, буквально все создано богатой, уверенной в себе, торжествующей религией. И это же все от нее отреклось, ее отбросило и насаждает и разрабатывает под сводами этих cloisters3 , в тени этих храмов, в лучах, отраженных этими витражами, – культуру, весь пафос которой, сознательно или бессознательно, направлен против христианского видения мира.

Вечерня в Троицком соборе. После вечерни – лекция… Я уже как в тумане их читаю, словно не я, а кто-то другой. Много народу, почти все духовенство Чикаго во главе с влад. Иоанном.

После этого – ужин у молодого греческого архимандрита, необыкновенно умного и открытого (о.Феохарис Хронис).

Crestwood. Пятница, 5 марта 1976

Вчера бесконечно трогательный финал в Чикаго. Даже приводить всех похвал и хороших слов не хочу. За ними, однако, – радостный опыт встречи.

1 Строфа из стихотворения "Пушкинскому Дому".

2 Campus (англ.) – территория университета, колледжа и т.п.

3 крытая аркада, галерея (англ.).

Вечер с Л. – в ресторане, потом дома. Радость, но и страх от завтрашнего (то есть сегодняшнего) погружения в эту все более и более невыносимую суету.

Дома нашел: третий том "Архипелага" – еще толще, чем первые два… А сегодня получил "с приветом от автора" книжечку Вейдле "Зимнее солнце": о его детстве. За завтраком начал читать. Книга вся в тональности счастья и благодарности и этим сразу – близкая мне…

Понедельник, 8 марта 1976

Великий Пост. И, как всегда в эти дни, – в памяти длинная, в самое детство уходящая гряда "прощеных воскресений".

Эти дни, в субботу и воскресенье, читал по очереди и вперемежку – третий том "Архипелага" и "Зимнее солнце" Вейдле. "Архипелаг" снова потрясает силой, объемом, каким-то "половодьем" солженицынского таланта. Поражает буквально каждая страница. Точность и гибкость языка, богатство интонации, напор "воплощения". Казалось – после двух томов пресыщение, невозможность снова погружаться в тот кошмарный мир. Но вот – так же захватывает, так же несет эта могучая волна…

А из книги Вейдле льется, другого слова не сыщешь, свет. Это книга о свете, собирание жизни, памяти – светом. Та "тональность", которую я больше всего люблю и в которой больше всего нуждаюсь – как в воздухе и пище.

Вторник, 9 марта 1976

Вчера – почти весь день в церкви: пять служб! Погружение в великопостную стихию. Как-то по-новому слушал и слышал псалмы, поразительное столкновение в них человеческого отчаяния и веры. Ничто с такой силой не доказывает условность, призрачность всех "эволюций" человека. Вот он – на поверхности. Все основное – вечно и потому по-настоящему "современно". Устарел – хотя бы отчасти – "византинизм". Чувствую это, читая канон Андрея Критского. Но не псалмы, на тысячелетия опередившие "византинизм".

Кончил "Зимнее солнце" Вейдле. "Религия без искусства немеет", – пишет он. Книга, родившаяся из радости. "Ныне отпущаеши", снова повторенное. Собираюсь писать ему.

Вчитываюсь в третий том "Архипелага", который начал с конца, а теперь читаю с начала. Поразительная – не просто сила, а именно "силища".

Разговор вчера – с Томом и Л. – о гомосексуализме. (в связи с рассказом Тома о P.H., о его защите гомосексуализма и расхождении с женой. Почему так слабы тут (в безоговорочном осуждении гомосексуализма, осуждении для меня самоочевидном, как, скажем, и невозможность рукоположения женщин) – все "доказательства"? Не потому ли, что все самоочевидное (религиозно) не доказуемо? Ибо самоочевидность укоренена в "светлом знании", в причастии "уму Христову". А доказательства, чтобы быть доказательствами, должны развертываться в темном знании , в логике "мира сего". А в этой логике "мир сей" всегда сильнее, ибо он и логику-то эту изобрел для самооправдания. Христос извещает нас о грехе. Без Христа грех есть всего лишь

"проблема", и ее с упоением решает мир сей, причем решение это всегда "либерально", "терпимо", "любовно", "положительно"… Ужас современного христианства поэтому только в том и состоит, что оно эту логику приняло и ею измеряет и судит веру… И получается, что "свет, который в нас, – тьма"1 …

Среда, 10 марта 1976

Вчера после обеда весь вечер и всю ночь – снежная буря. А сегодня утром – яркое солнце и ослепительная белизна.

Разговор с Л. о Мортоне, о том, в чем бы я мог (и, по мнению многих, должен) его "обличить"; три пункта, общих, увы, в разных степенях всей нашей и особенно американской – культуре:

1) в отвержении самой возможности аксиологических суждений, наличия в мире "черного" и "белого", не только Бога, но и дьявола. Отсюда – одержимость "встречами", "диалогами", взаимными "углублениями", отсюда – глубочайший релятивизм;

2) в типичном для Америки, особенно для американских либералов, дешевом самоотождествлении со "страждущими". Дешевый культ Шавеза, индейцев, мексиканцев. Поза "праведного гнева", направленного всегда, догматически, априорно, "направо", никогда – "налево". Зуд "самобичевания";

3) в смешении "религиозности" с "верой". Псевдодуховность, псевдомистика, псевдоаскетизм. Присущее всякой "религиозности" – идолопоклонство.

Исповедь вчера Н. Совершенно счастлив, благополучен. "Что мне "делать"?" Христос, может быть, ответил бы: "Отдай все…" Но я не могу. У меня, в сущности, то же счастье и то же благополучие, только "прикрываемое", "оправдываемое" церковной "деятельностью" (которую я тут же постоянно проклинаю и которой тягочусь). Я сам ничего не "отдал". Я сказал: будь счастлив, благодари за это счастье Бога и, главное, стой перед Ним, так чтобы услышать Его, когда Он позовет …

Исповеди студентов – вечный "sex"…Я начинаю думать, что этот грех "полезен" – иначе все они возомнили бы себя святыми и бросились бы в "старчество"! Они и так в этом наполовину убеждены. Отсюда – спасительность этого "жала в плоть". Оно одно, пожалуй, не даем нам погибнуть в гордыне, cuts us down to size2 …

Канон Андрея Критского: ужасающая мертвенность его в английском переводе. Исчезло то, что "оправдывает" его, – рыдание души. Остался какой-то суконный, безжизненный, искусственный аллегоризм.

Вчера до двенадцати часов ночи следил по телевидению за результатами primaries3 во Флориде. Победа Форда над Рейганом, Картера – над Уоллесом

1 Ср. Мф. 6:23.

2 сбивает спесь (англ.).

3 Primary (англ.) – первичные, предварительные выборы, голосование (сторонников какой-л. партии) для определения кандидатов на выборах.

и Джексоном. Пустяки как будто. Что же меня, в сущности, так в этом занимает? Думаю – ненависть к демагогии, которую так ощущаю у людей типа Рейгана и почти у всех демократов. И потому желание, чтобы им "намазали на бутерброд". Ужас от всех этих "спасителей". Форд – говорят – "прозаичен". Но государство должно быть прозаично, иначе оно становится идолом и рано или поздно "тоталитаризируется". Демократия – необычайно скучная вещь, но в принятии "скуки", "правил игры", в отталкивании от всякого "вождизма" – ее единственное величие . "Величие" мотора – когда можно о нем не думать, когда, будучи необходимым, он освобождает нас от себя…

Четверг, 11 марта 1976

Все утро вчера писал письма, главным образом отказы от всевозможных предложений и приглашений. Только одно писал с радостью – Вейдле, благодарность за его "Зимнее солнце". Все это время мне бы писать свою "Литургию"…

С трех до пяти исповеди, потом первая Преждеосвященная.

В 6.30 ужин с Philipp Potter, главным секретарем Всемирного Совета Церквей, которого я знаю с 1975г., с Амстердама. Сделал "экуменическую карьеру". Весь разговор – о "дипломатических ходах") (М.[осковская] Патриархия, греки, Константинополь и т.д.). Так что с радостью возвращаюсь к восьми в церковь на канон Андрея Критского.

Очередной кризис в Spence1 , в обсуждении которого проводим поздний вечер. Радость от полного, моментального, самоочевидного согласия – поступать по совести, не задумываясь о последствиях…

"Архипелаг" III: удивительно! Потрясающая книга.

Пятница, 12 марта 1976

Вчера закончили Великий Канон, литургическую "массивность" первых дней Поста, и он вступил в то, что – внутри себя – я называю его "легкостью" и в чем вижу и чувствую его главное и содержание, и цель. Сегодня утром – вот именно такая "облегченная" утреня, вся как бы в полутонах, вся светящаяся и звучащая "светлой печалью".