Комар - Виталий Руан

Чуб. — Но если они ворота выбьют, то тогда нас всех тут положат… Вон, даже переговоров с нами никаких вести не стали… Не уважают совсем. Пускай Комар, всех кто таран несёт перещёлкает, а то наши стрелы, в лучшем случае в щиты втыкаются. А он и между ними выцелить сможет.

— Ладно, — согласился княжич. — Но тогда пускай он лук свой кривой, после всего мне подарит.

— Подарит, подарит… — решил за меня староста. — Зачем он ему, без головы нужен будет. Надеюсь, никто в сказки про внука императора не поверил? Это же надо до такого додуматься! — я ничего не ответил. Мне главное было спасти свою семью и Милку.

Перекочевавший ко мне колчан с отличнейшими, хотя и большими чем у меня стрелами, удивительно быстро пустел. А его содержимое вонзалось в уже вовсю ломавших дубовые ворота, воинов. Я прекрасно понимал, что как только они выбьют ворота, их будет уже не остановить. И поэтому, замечая малейшую брешь в их обороне, я не жалел драгоценных стрел, не стесняясь тут же бить по ногам и рукам атакующих. А подбегавшие им на помощь воины, падали уже под стрелами казачков Чуба и отлично вооружённых и обученных, гридней княжича. Но не успел я опустошить последний колчан, как подымать тяжёлый таран было уже некому. Жители городка ликовали и праздновали, чуть ли не окончательную победу.

В очередной раз опустив окровавленные пальцы в снег, и ясно ощущая обнажёнными нервами каждую снежинку, я не разделял их неоправданного веселья. Хоть темник и положил здесь кучу народу, но это явно были неопытные пастухи, лишь недавно пришедшие к нему на службу, и ещё вчера пасшие отары овец и табуны лошадей. У которых и брони-то никакой не было. А все его опытные, закалённые в тяжёлых боях войска, так и продолжали рассекать на лошадях, периодически поливая нас дождём из стрел. А у меня теперь уже точно не осталось ни одной мелкой стрелы. Хотя… Одна стрела у меня всё же оставалась. Изначально забракованная мной кривая палка, непонятно как оказавшаяся в колчане у княжича, всё же одиноко выглядывала из деревянной сумы…

Сделав выводы, темник наконец-то пустил в бой треть спешившейся боевой конницы. Остальные, всё так же прикрывали их редкими стрелами. Поставив несколько лестниц на крутые склоны перед городом, они наконец-то перестали все переться по одной и той же, заваленной трупами дороге, а под прикрытием воинов с высокими щитами, идущих впереди несущих лестницы, начали наступать со всех сторон. Чуб, только что сбросив горящую смолу на всё ещё представлявший собой опасность, огромный таран, замахал дымящимся обрубком. И тут же, почти всё поселение, включая женщин и подростков, полезло на стены, держа в руках рогатины, деревянные вилы, или просто заострённые палки.

Не успели ордынцы поставить лестницы, и огромной толпой пойти на штурм, как сотни камней, палок и других, довольно неприятных предметов, включая и расплавленную смолу, полетели на их головы. Мне же в этой ситуации, очень пригодился мой медвежий коготь, который я привязал на конец длинной палицы, и раз за разом втыкал в лезущие тела. Отец и Чуб тоже не отставали. Отец отлично работал топором, мастерски коля вражьи головы, а Чуб своей невероятно быстрой саблей.

Вот, всё же зря я забивал на тренировки, отдавая предпочтение играм с ребятами. Которые тоже были на этой стене. Благо, что построена она была очень даже хорошо и со знанием дела. Да здесь, ещё столько-же людей спокойно бы уместились, настолько широкой она была. Я время от времени поглядывал на княжича, в надежде что его кто-нибудь ненароком зашибёт, что ли. Но этот шустрый малый, хоть и заметно хромая, но со своим новым мечом управлялся и вправду очень здорово. И как минимум одного нападающего, самолично заколол. Причём левой рукой. В общем, нашему противнику сегодня явно не везло. На одного взобравшегося на стену воина, набрасывалось сразу с десяток разъярённых жителей, мгновенно превращая того в дырявое сито.

Была среди них и внучка старосты. И не просто наблюдала, а одев поверх платья чёрную кольчугу Сартака, вооружённая коротким копьём, старалась не отставать от своего деда и повсюду следующего за ней Белого, со всех сил тыча вместе со всеми, острой сталью.

Чуб практически всех поставил на стену. И как ни странно это осознавать, в этой залитой кровью и тесной от толкающих друг друга людей обстановке, яростно борясь за свою жизнь, они побеждали напавшую на них профессиональную армию. Пускай и не всю армию, а лишь совсем небольшую, наименее опытную её часть, но когда в долине забарабанили отход, народ чуть с ума не сошёл от радости. Я же их ликующего оптимизма, снова не разделил, прекрасно понимая кто там всем заправляет. А эти две попытки с ходу взять, как оказалось неплохо укреплённое поселение, было ничем иным, как разведка боем и заодно боевое крещение для молодняка. Ведь несмотря на все наши усилия, их почему-то меньше не становилось. А наоборот, основные силы только-только начали подтягиваться. Об этом говорило и то, что я заметил там очень знакомую мне, стройную фигуру Ахмета с двумя сотнями всадников, и красавца Такту, с его отлично экипированной сотней. Да и вокруг началась какая-то подозрительная деятельность. Развели костры и подвезли странное нагромождения связанных между собой брёвен на огромных телегах. И привязав к задней стороне телеги ещё одну четвёрку лошадей, начали растягивать эту кучу дров в разные стороны. И невзрачная куча, прямо на глазах превращалась в довольно сложную конструкцию, очень напоминающую стенобитную машину, с корзиной для метания камней.

Наблюдающее за тем, как в их сторону развернули две такие машины, защитники крепости заметно приутихли, а темник, обговорив что-то с другими командирами, развернул белый флаг и вместе с десятком высших чинов, поскакал к поселению…

***

— Я буду говорить со старостой этой общины! — на ломаном местном, вдруг проорал отец Мерзы. Был здесь и сам, чудом выживший сотник. Я его с трудом узнал. До того тот изменился. Сильно похудел и выглядел на десяток лет старше. Но всё так же предусмотрительно прятался за широкой фигурой своего отца.

— Я, — староста! — выглянул между брёвен старик. — Чего вам, иродам надо?

— Послушай, старик! — продолжил чеканить слова темник. — Я скажу как есть. И хочу что бы ты меня понял. Самое главное что ты должен услышать, это то, что я не хочу здесь всё разрушить до основания, или сжечь. Мне этого не нужно. В своей долгой жизни во славу Императора, я стёр с лица земли сотни