Когда Стихиям нечем заняться - Наталья Козьякова

Глава десятая

Обед, что называется, прошел в теплой дружественной обстановке.

Великан оказался не совсем, чтобы и великаном. Конечно, по сравнению с мелкими в древние времена жителями Земли, он, со своими двумя метрами и еще половинкой - это навскидку- и впрямь мог считаться великаном.

- А все остальное – оптический обман зрения, - сообщил папаня, приобщившийся, оказывается, к российской кинематографии, и особенно полюбивший наши мультики.

Так вот: Фин Мак-Кул оказался весьма симпатичным мужиком. Круглолицым, синеглазым, белокожим. Конечно, его голосок птичьим щебетом не назовешь, басит он не по-детски, на таких низких частотах, что окрестности дребезжат и подпрыгивают. Дядюшка Аскольд даже предложил нацепить на него глушилку, чтобы резонансом случайно ничего не развалить.

Фин, обряженный по шотландской моде в клетчатые пледы, кожаные штаны, высокие сапоги –сколько на них кожи-то пошло, мама дарагая!- за импровизированным столом вел себя вполне прилично, руками куски не хватал, филигранно орудуя скромным мечом в метр длиной. Соплю об землю не бил, жирные руки об соседа не вытирал. Короче – хороший он мужик, я так считаю. Правда, нашего кулеша ему на глоток – так что он вежливо отказался. Дядюшка повздыхал утрированно, да и добыл из пространственного кармана свежезапеченного оленя. Выкатил оттуда же пару симпатичных бочонков с элем, ковригу хлеба с тележное колесо, и скромно отхватил от оленя заднюю ногу, проворчав, что это нам на ужин.

Мужики тут же присоседились к Фину, гордо поводя носами и обсуждая что-то, мне недоступное.

Они и мне отрезали малипусенький кусочек «на попробовать». Не сказать, что это было вкусно. Не то олень попался старый, не то вертел на эльфийской кухне сломался….

В общем, не люблю я дичь.

Ладно, все это мелочи.

Мне, как девице бестолковой, ничего в мужских делах не смыслящей, слова в беседе не давали, да я и не стремилась. Ну их! Знаю я – вот так выдашь на-гора идею, и тебя тут же припашут ее осуществлять. А мне оно зачем?!

У меня и без мужских тайн был интерес. Крутилось что-то в голове. Странное. Мысль, которая никак не желала оформиться во что-то членораздельное.

Дождавшись, когда мужчины перешли от чавканья к хлюпанью, я взяла свою кружку с ароматным травяным настоем – дядюшка какой-то секретный сбор лично заварил – я побрела вдоль ручейка. Гм… ручеёчек-ручеек, брала я воду на чаёк…

Неправильный он какой-то. Вроде бы вода, а вроде бы… и не совсем вода.

Впрочем, тут все какое-то не такое. Как будто здесь все нереальное, кроме нас.

Так! А племянничек-то царственный, читай, кронпринц Алексис, где? За импровизированным столом его нет. Около входа в пещеру нет. Вдоль ручья тоже не видно… хм… я ж его послала! Рыбку ловить…

-Папаня-а-а-а! Дядюшка-а-а-а! Свети-и-и-ик!

Не, ну а чо?! – я девушка слабая, робкая, магии не обученная, а тут –вот последний принцев зуб даю – не все так просто. Если это измерение встроено в мир иной, то не мне поисками пропажи заниматься. Да и… на что тогда мне столько мужиков выдали? Пусть отрабатывают.

Тут в моей голове кто-то снова таинственно захмыкал.

-«Папаня, ты, чо ли? – мысленно поинтересовалась я. – Смешно тебе, да»?

- «Нет, дочушка, - ласково отозвался папаня. – Не смешно. Куда ты наше нещечко послала, говоришь?»

-Рыбку ловить, - вслух ответила я, поглаживая встопорщившуюся Ксю. –Он вдоль ручья пошел, туда, вверх по течению.

-Так, мимо нас в пещеру он просочиться никак не мог, - глубокомысленно заключил дядюшка Аскольд, - Я полог сразу укрепил, чтобы остальных не пробудить…

-Сейчас поищем, - стряхнул с ладони разноцветный искрящийся шарик папаня. – Не мог он никуда убрести дальше контура, Ас?

-Не мог, - задумчиво кивнул дядюшка, что-то пристально рассматривая под ногами. – Это не твои следы, Аринка… Но женские, похоже… и странные такие… как будто… Да ну, не может быть! Или может… Или не может…

И вся эта стая сгрудилась вокруг дядюшки, выставив в небеса пятые точки. Смотрят, пальцами тычут, спорят…

23:38 06.07.2023

Они спорят, а меня прямо-таки затягивает в очередной поток. Нет, не уносит никуда, но вот ментальный зов тянет в чужой – и чуждый – разум.

А я не хочу! Вот не хочу, и всё.

А когда я чего-то не хочу… особенно, если идти не желаю… а в ментальный поток я точно не хочу… так, где у нас тут что – зацепить якорёк.

Ёк-макарёк, где же этот якорёк… Светик? М-м-м… возможно… Листик -точно нет. Слаб, малыш, слаб. Не удержит. ПапА? Делом занят, как и дядюшка.

- «Держи, девочка, - прогудел в моей голове бас. – Я тебя удержу».

И в мой разум влетел якорь. Такой себе якорь, на толстенной якорной цепи, перевитой чем-то вроде не менее толстенного каната. Или троса. На втором конце которого сиял точно такой же якорь. Разве что в полтора раза толще, длиннее, и… могучее, что ли.

-«Фин? Фин Мак-Кул?» – я постаралась не удивляться. В самом деле, чему удивляться. В магии я, как свинья в апельсинах, в ментальной тоже. А если у меня что и получается – так это по наитию. Вылезает в определенные моменты что-то этакое… подсознательное, неизвестно, каким образом туда попавшее. А если вспомнить, что я в сказках читала…

-«Когда-то, в те далекие времена, у меня была жена, - как-то неуверенно прогудел бас. - Ты на нее похожа… не лицом, насколько я могу вспомнить ее облик. Скорее – содержанием. Она… Хочу, чтобы ты была».

И как это понимать? Ай, понимай не понимай, а в чужой ментал ныряй.

Вот ни разу я не садо-мазо. Никакого наслаждения от чужой, а тем более от собственной боли не испытываю. А тут извольте радоваться: этот самый ментал оказался таким жгуче-щипучим, что у меня собственный зазудел. Вот прямо как крапивы в него напихали, причем от души. Бр-р… Залипательские очучения, ничего не скажешь.

Кажется, во мне вновь пробудилось нечто глубинное, давнее, древнее – по-другому и не скажешь. Вся моя внутренняя суть вдруг пошла волнами, встрепенулась, потянулась и вцепилась в тот самый виртуальный якорь. А он засиял и будто укрыл зеркальным щитом. Зуд, жжение и щипучесть исчезли, внутреннее зрение очистилось, и я увидела самую странную фигуру, какую только могла себе представить. Настолько ужасное, что почти прекрасное лицо. Струящееся нечто вместо физического