Наследник - Денис Старый

не способный к интригам уже потому, что признался в участии в покушении, то его вина заключалась лишь в том, что он взял деньги от прусского посла Акселя фон Мардефельда, тем более, что я знал об этом. Но в этом времени все брали деньги. Так можно было и Екатерину обвинить, которая взяла, вернее ее мама, деньги у короля Фридриха. Бестужев вообще кормился с рук англичан, получая ежегодные выплаты не менее чем в двенадцать тысяч рублей, как и некоторые другие сановники. Уверен, что и мне бы предложили ефимок или рубликов, и я бы взял, но послы и другие шпионы не глупые люди и понимают, что лично я в деньгах, не нуждаюсь. Зря, конечно, нуждаюсь. Да и подарки в виде штуцеров я принимал и от Фридриха и от Марии Терезии и от дядюшки шведского. Чем не взятка?

Но произошедшее с Минихом пошло на пользу дела и он, подобрав из беженцев команду, как и пятьдесят семей с мужчинами, могущими держать оружие в руках, уже направляется к станице Магнитной. Инспекция крепости, создание засечных черт на наиболее опасных участках, система безопасности у рек, пусть и на отдельных участках – вот задачи, поставленные перед гениальным инженером, но в меньшей степени военачальником.

* ……… * ……… *

Берлин, Потсдам Дворец Сан-Суси.

15 сентября 1746 г.

Берлин! Город контрастов и веротерпимости. Сюда сбежали некогда до десяти тысяч гонимых французскими католиками гугенотов, здесь жили и лютеране, были и те самые католики. Король Фридрих даже подумывал построить в Берлине мечеть, еще за долго, как в Европе это стало мейстримом. Музыка флейты и свободное общение короля хоть с бюргером, хоть и крестьянином – вот какой был просвещенный король Бранденбургского дома.

Видимо, поэтому, а не из-за немалого содержания в полновесном серебре, в Берлин, а после в Потсдам переехал и известный человек Просвещения Франсуа Вольтер. Этот француз находил Фридриха самым просвещенным монархом Европы, по крайней мере, так он говорил прусскому королю. Вольтера не смущало и то, что Фридрих просто ненавидел женщин, унижал их и презирал.

Во дворце Сан-Суси не было ни одной женщины, которая бы имела шанс попасться на глаза королю. Что-то случилось в юности у Фридриха, что отвернуло того от женщин, а его брак с принцессой Брауншвейской был столь номинальным, что супруги годами не видели друг друга, не говоря уже и о том, чтобы спать в одной постели, это не было ни-ко-гда.

Может быть, взяв себе кумиром короля Фридриха, и Петр Федорович противился близости со своей женой. Он все делал так, как вел себя прусский король. Мальчик, который, как был уверен король, еще окажет услугу своему дядюшке Фридриху восхищался прусской армией и уже писал королю, что мечтал быть полковником в ней. Глупец, он может быть фельдмаршалом в русской армии и стоять рядом со своим дядюшкой и наслаждаться руинами Парижа и развалинами Вены.

Но король был умен и прозорлив и чувствовал изменения в Карле Петере Ульрихе. Мальчик даже не направил письмо с поздравлениями ему, Фридриху с заключением мира с Австрией и признание Силезии за Пруссией. Письмо пришло не так давно, и там были написаны те же слова восхищения наследника русского престола перед гением Фридриха. Однако, и нескрываемого раболепия не было, как будто мальчик поднабрался смелости или начинал ощущать себя причастным к России. Тем более о его религиозности уже докладывают и давно.

Поэтому и не особо сокрушался король Фридрих, давая свое молчаливое согласие на акцию по убийству Карла Петера и подставы Швеции под русский удар, когда наиболее боеспособная армия России находится в Голштинии. Все указывало, что шведы организовали покушение, и Елизавета должна была начать войну, вот только взять шведские крепости Россия не смогла бы, поистощилась, да и от европейских дел отказалась.

- Эти русские варвары, они непонятны цивилизованному человеку, поэтому опасны, - ни с того ни с чего сказал король Фридрих за обеденным столом, пока Вольтер прикидывал в уме сколько денег ему утром доставили от русского фаворита Ивана Шувалова и что ему отписать этому человеку. Король говорил на французском языке, который предпочитал немецкому, считая родное наречие грубым.

- Отчего же, король, среди них есть люди Просвещения. Взять Ивана Шувалова, к примеру, или саму императрицу, пусть она и не читает мои книги, но и не жжет их, - сказал Вольтер, которого Фридрих обычно слушал с удовольствием и в хорошем расположении духа, но не сейчас.

- Не смейте, месье, упоминать женщин в этом дворце, они не имеют права управлять государством. Это же унизительно, что существуют дьявольские «санкции», которые разрешают править женщинами в Священной Римской империи. Я заставил Марию Терезию передать корону своему мужу, но она продолжает считаться королевой Богемии и Венгрии. И война не закончилась. А Россию я просто ненавижу, русские – не солдаты, и эта Елизавета… Она убила моего Мардефельда, я знаю это, - кричал Фридрих, а Вольтер спокойно поедал гусиную печень.

Философу было все равно, он прощен и его вновь зовут в Париж, он же может поехать и в Россию, там будут больше платить, но, оттуда сложно оставаться популярным и востребованным. А Фридрих своими победами и устремлениями притягивает взоры всей Европы. Пусть кричит монарх, не важно. Даже не важно женоненавистничество, а может и мужеложство Фридриха, но Вольтер не знал точно так ли это, по крайней мере, философ не видел короля с мужчиной.

- Мой друг, Франсуа, - обратился к французу прусский король. – Вы не разделяете моих убеждений?

- Отчего же, король, вполне, пусть мне и не хватает общения с женщинами при Вашем дворе, но я так же считаю, что дикость России в ее жестокой позиции в религии. Общество может зависеть от религиозных чувств подданных в той степени, чтобы люди опасались совершать преступления. Нет ничего, пока Просвещение не победит в умах людей, чтобы остановить человека от дурного поступка – боязнь божественного гнева останавливает человека, а в России ортодоксальная вера, сдерживая Просвещение, - с глубокомысленным видом вещал французский просветитель.

- Вы правы, пусть и не разделяете моего противления женской роли в политике. Женщин слишком много: Мария Терезия, Елизавета, а уже то, что Францией управляет не король, а его любовница Помпадур – это