День гнева (сборник) - Александр Бачило

— Может быть, это и смешно, — признавался он с улыбкой, — но я в своей жизни еще ни разу не играл в покер.

— Еще не поздно научиться.

— Я обещал своей матушке, — говорил Торнтон, — что никогда не буду играть в азартные игры. И пока держу слово. Я не играл даже в колледже.

Чэт Молтон, которому уже целый час не везло, горестно усмехнулся.

— Хантли! — заметил он. — Жаль, что моя мать не вытребовала у меня такого обещания. Это сохранило бы мне кучу денег.

Чувства Чэта были вполне искренними. Он уже четвертый раз проигрывал Дону Фелтону пять долларов, имея на руках неплохую карту.

— Если бы я дал ей такое обещание, я сегодня был бы уже капиталистом. Кто знает?

— А если бы я дал такое обещание, — сказал Фелтон, тщательно складывая свои взятки, — я бы не взял сейчас банка.

— Судьба играет человеком, — ответил Чэт. — Ты еще можешь все проиграть.

— Могу и проиграть, могу и опять выиграть, — пробормотал Фэлтон. Он заглянул в свои карты, ухмыльнулся безутешному Чэту и запустил ломтиком хрустящего картофеля в песчаный холмик, возле которого они сидели. “Можем сыграть еще”, — вызывающе сказал он.

Такова была атмосфера, в которую Тони Клэгхорн затащил своего друга Билла Пармли, чтобы вкусить полноценный отдых.

3

— Твое появление будет здесь сенсацией, — пророчествовал Тони по дороге к катеру, который должен был переправить их на остров.

— Почему?

— Ты очень известная личность, Билл. Тебя здесь все знают, хотя ты сам никого не знаешь. Я думаю, здесь не найдется ни одного, кто не слышал бы о тебе.

— И ты называешь это каникулами?

— А что?

Бывший игрок покачал головой.

— Я никогда не любил рекламы в своем деле, — ответил он. — Мне было лучше, когда обо мне не знала ни одна душа. Послушай, — неожиданно спросил он, — ты говорил кому-нибудь, что я приеду?

— Нет, — неохотно сказал Тонн, — я хотел устроить им сюрприз.

— Ну так устроишь его попозже.

— Что ты имеешь в виду?

— Представь меня как своего приятеля Брауна — Билла Брауна — отличное, безобидное имя. Дай мне позабыть о моей прошлой жизни на несколько дней.

У Тони вытянулось лицо.

— Я же хотел познакомить с тобой ребят. Ты знаешь, сколько я рассказывал о тебе?

Билл засмеялся.

— Слушай, старик, — спросил он, — ты кому хочешь доставить удовольствие этими каникулами? Им или мне?

— Ну тебе, конечно.

— Тогда запомни, что меня зовут Билл Браун.

Расстроенный и обиженный, Тони представил его под этим именем Хантли Торнтону, Чэту Молтону? Стиву Форрестеру и еще двум — трем десяткам приятелей, которые сейчас временно жили на острове. Когда, согласно принятой здесь традиции, вновь прибывшие переоделись в плавки и были безотлагательно зачислены в ряды пляжных игроков. Тони чуть не разорвало от распиравшего его секрета. Фелтон спросил у Билла, играет ли он в покер, и Тони, который с негодованием крикнул “Конечно, играет!”, сразу же получил вежливое замечание о том, что нужно соблюдать тишину, подкрепленное хорошим тычком под ребро.

К несчастью, им пришлось на время разлучиться. Фелтон, который всегда играл на большие суммы, пригласил новичка к себе. Тони, бывший здесь постоянным посетителем, сел в свою прежнюю компанию метрах в четырех от них, и чуть не свернул себе шею, пытаясь увидеть, как идут дела у Билла. Время от времени до него доносились голоса. Иногда он видел Хантли Торнтона — одинокого наблюдателя, внимательно следящего за игрой, в которой он никогда не участвовал. Бывало, что игроки, с которыми сидел Тони, заставляли его быть более внимательным. Но пока вечерняя темнота не положила конец послеобеденным играм, Тони не мог получить истинных сводок с соседнего театра военных действий.

Улучив момент, когда их не могли видеть, Тони бросился к другу.

— Сколько ты выиграл? — с нетерпением спросил он. — Я проиграл, — сказал Билл.

— Ч-что? — заикаясь переспросил Тони. — Ты… проиграл?

— Да. И очень много.

Для Тони вообще казалось немыслимым, что такое может произойти.

— Понимаю, Билл, — догадался он. — Ты боялся, что они узнают, кто ты, и специально проиграл.

— Зачем мне специально проигрывать? — рассмеялся Билл. — Да еще больше пятисот долларов? Нет, Тони, я не хотел проигрывать. Я не филантроп. Я дрался, как аллигатор. Но тот парень играл лучше меня.

Тони судорожно глотнул воздух.

— Этого не может быть, — воскликнул он.

— Благодарю за комплимент, — улыбнулся Билл.

— Но этого действительно не может быть, — настаивал Тони. — Я это точно знаю, потому что я много раз играл с каждым из членов клуба. Ни один из них не тянет до твоего класса?

— Ну, а Фелтон?

— Дон Фелтон?

— Здоровый такой парень, блондин.

— Он что — много выигрывал? — ахнул Тони.

— Много, и главное — всегда.

Тони разинул рот:

— Я играл с ним в Нью-Йорке, в “Гималаях”, всего месяц назад, и раздел его дочиста.

Теперь уже Билл остолбенел.

— Ты… ты раздел его дочиста?

— Как младенца, — клятвенно заявил Тони. Он уже перестал что-либо понимать. — Я не корифей покера, продолжал он. — Я играл потихоньку — в обычном стиле. Я ведь играл с классными игроками и знаю, когда надо остановиться. Правда, я не такой уж специалист…

— А Фелтон?

— Фелтон такой же игрок для меня, как я для тебя. Мне вообще было скучно с ним играть.

— Сегодня он играл лучше меня. Он знал абсолютно все, что у меня на уме. Если он объявлял козырную масть, его карты были всегда лучше моих. А когда мне шла хорошая карта, он всегда объявлял мизер.

— Наверное, он за это время научился, — сказал Тони с идиотским выражением лица.

— Значит, он очень способный.

Глаза друзей встретились. Потом Тони вслух выразил то, о чем оба подумали одновременно.

— Конечно, много есть хитростей, — пробормотал он. — Но что может сделать человек, сидящий на пляже под солнцем, да еще в одних плавках.

— Вот и я о том же думаю, — сказал Билл.

4

Остаток дня Тони провел как на иголках. Спокойно поговорить удалось только после ужина. Призвав на помощь все самообладание, он удержался от намеков на людях, промучившись долгих полтора часа.

— Наверное, карты крапленые, — предположил он.

— Нет.

— Ты уверен?

— Я подобрал несколько штук после нашего разговора. Они у меня даже в кармане. Я их проверил под лупой — они нормальные.

— Может быть, Фелтон умеет передергивать.

— Я этого не замечал, — уверенно заявил бывший игрок. — Правда, я это делаю бессознательно, но я всегда слежу за руками, партнера.

— Как же он это все-таки делает? Голубые глаза Билла затуманились.

— А может, он проштудировал какую-нибудь хорошую книгу о покере?

— Билл, я с тобой серьезно разговариваю!

— Ну хорошо, серьезно так серьезно, — сказал Билл. — Честное слово, старик, я даже не представляю, как он это делает. Но я все-таки узнаю!

Теперь для Тони наступила очередь смеяться.

— Ну как, хорошенькие я тебе каникулы устроил? Вот ты и постарался забыть о картах на время.

Билл усмехнулся.

— Когда я узнаю что-то новое, я не жалуюсь.

— Особенно, когда ты хочешь узнать, как можно мошенничать, не передергивая, и карты не меченные, и на тебе только плавки.

— Совершенно верно, — кивнул в ответ Билл.

Эту ночь Тони плохо спал. Он ворочался с боку на бок, полный самых нелепых предположений, пытаясь найти разгадку. К рассвету он не продвинулся к решению ни на шаг. В отчаянии он опять обратился к другу.

— Билл, сегодня я хочу сам понаблюдать, как ты будешь играть.

— Зачем?

— Может быть, я что-то замечу…

Пармли решительно покачал головой.

— Тони, старик, ты все испортишь! Фелтон играет со мной, как с дурачком. Для меня это необычная роль и она меня устраивает. Как только он поймет, что я что-то подозреваю, он тут же спрячется. Нет, Тони, ты поможешь мне только в том случае, если оставишь меня с Фелтоном в покое.

— Послушай, — настаивал Тони, — раз ты не разрешаешь мне посмотреть, может быть, ты позволишь мне сказать пару слов Хантли Торнтону?

— На какой предмет?

— Пусть Хантли посмотрит. Он все равно болтается по пляжу.

Билл ответил с деланным спокойствием:

— Когда мне потребуется защитник, я дам тебе знать. Но пока я буду сражаться один. И если ты скажешь кому-нибудь хоть слово, я тебе шею сверну!

Эта угроза заставила Клэгхорна молчать все утро, но во время обеда он все-таки подсел к Биллу и потихоньку спросил, как дела.

— Грандиозно!