Персона грата: Фантастические повести и рассказы - Фредерик Браун

— Они делали фальшивые деньги, их невозможно было отличить от настоящих. Даже эксперты не могли. Это привело к инфляции, которая едва не прикончила всю мировую экономику. Поэтому военный совет государств обратился к ученым и те придумали банкноты, которых арктуриане не могли подделать. Я не знаю тайны этих денег, ее не знает никто, кроме нескольких специалистов на монетных дворах.

— А почему их нельзя подделать? — спросил Кейт.

— Все дело в бумаге. Какой-то секретный технологический процесс, а не компонент, который арктуриане могли бы обнаружить, придаст банкнотам специфическое желтоватое свечение, заметнее в темноте. Теперь любой может обнаружить фальшивый банкнот — достаточно взглянуть на него в темном месте. И ни один фальшивомонетчик не в состоянии сделать такую бумагу, даже арктуриане.

Кейт кивнул.

— И поэтому доллары заменили кредитками?

— Да. Когда изобрели новую бумагу, новые деньги ввели во всех странах одновременно. Каждое государство печатает свои банкноты, но денежная единица везде кредитка, а паритет обмена делает ее мировой валютой.

— А старые деньги изъяли и запретили хранить?

— Да. За их хранение грозит очень высокий штраф, а в некоторых странах даже тюремное заключение. Однако есть коллекционеры, они охотно рискуют. А из-за того, что монеты можно купить только на черном рынке, цены на них очень высоки. Коллекционировать монеты опасно, но большинство людей не считают это серьезным преступлением.

— Как выпивка во времена сухого закона?

— Как что? — удивилась Бетти.

— Неважно, — ответил Кейт.

Он вынул из кармана сверток — монеты и банкноты — развернул его и осмотрел сначала бумажные, потом металлические деньги.

— У меня здесь пять монет и два банкнота, они выпущены до тысяча девятьсот тридцать пятого года. Сколько, по-вашему, это может стоить?

Он подал их Бетти, и девушка осмотрела их при свете свечей.

— Я не в курсе цен черного рынка, — сказала она, — знаю только, что они зависят от датировки и состояния монет. Очень приблизительно я могу оценить их в десять тысяч кредиток… это тысяча долларов по-старому.

— Всего-то? — спросил Кейт. — Аптекарь в Гринвилле дал мне две тысячи кредиток за четвертак и сказал, что она стоит больше.

Бетти вернула ему деньги.

— Может, на ней была редкая дата. Одна из этих тоже может оказаться редкой. Я назвала вам приблизительную цену, полагая, что это среднеценные экземпляры. Может, какая-то из них одна стоит тысяч десять — если была выпущена в определенный год. А что это за деньги, которые вы отделили от остальных?

— Те, что могут принести только неприятности — выпущенные после тысяча девятьсот тридцать пятого.

— Значит, они фальшивые, арктурианские. Лучше избавьтесь от них, чтобы их при вас не нашли.

— Вот этого я и не понимаю, — сказал Кейт. — Именно эти деньги не могли быть сделаны арктурианами, но скажите бога ради, зачем они выпускали монеты, датированные теми годами, когда правительства Земли перестали чеканить монету?

— Их действия порой глупы, порой гениальны. Когда реформа денег сделала невозможной подделку, они заставили своих агентов получать средства, продавая монеты коллекционерам. Правда, сглупили, выпуская монеты и банкноты с поздними датами. Почти двадцать арктурианских шпионов попались на том, что пытались продать коллекционерам фальшивые деньги. Например, совсем недавно где-то неподалеку арктурианский шпион пытался…

Она вдруг умолкла, и глаза ее широко раскрылись.

— Ой! Это были вы, да?

— Это был я, — подтвердил Кейт. — Правда, я не арктурианский шпион, а монета не была подделкой — ни арктурианской, ни какой другой.

— Если она не была подделкой, то откуда же на ней такая дата выпуска?

Кейт вздохнул.

— Если бы я это знал, то мог бы ответить и на многие другие вопросы. Как бы то ни было, выйдя отсюда, я брошу эти монеты в первый же канализационный сток. Еще вопрос об арктурианских шпионах: неужели арктуриане настолько похожи на нас, что могут изображать людей?

Девушка вздрогнула.

— Они совершенно другие. Это чудовища. Внешне они больше всего похожи на насекомых, только больших, и такие же разумные, как мы. Но они очень злобны. Когда-то, в первые дни войны, они захватили несколько человек. Надо сказать, что они могут подчинять себе человеческие тела и пользоваться ими, как орудиями шпионажа и саботажа. Правда, теперь их уже немного, большинство уничтожили. Рано или поздно они чем-нибудь выдают себя, потому что их мышление настолько отличается от нашего, что они не в состоянии понять нашу цивилизацию. Арктуриане совершают грубые ошибки, и тогда их разоблачают.

— Это я легко могу себе представить, — заметил Кейт.

— Во всяком случае эта опасность постепенно уменьшается. Наша оборона так крепка, что им уже много лет не удавалось никого схватить. Порой они ухитряются прорваться и разбомбить какой-нибудь город, но пленных взять не могут. А из тех, кого поймали в начале войны, осталось немного.

— Даже если так, — сказал Кейт, — почему дан приказ стрелять без предупреждения? Почему их не пытаются арестовать? Если их разум настолько отличается от нашего, психиатры должны без труда установить, арктурианин перед ними или нет. А то гибнут невинные люди.

— Да, конечно, на каждого настоящего шпиона гибнет около сотни человек. Однако… в общем, они настолько опасны, что лучше исключить малейший риск. Даже если бы на каждого убитого шпиона приходилось по тысяче невинных, это имело бы смысл. Понимаете, если они выкрадут хотя бы пару наших научных секретов, то в соединении с их знаниями это может склонить чашу весов в их пользу, нарушить существующее сейчас равновесие. По крайней мере, я думала, что оно существует, пока Мекки не сказал мне того же, что и вам: положение критическое. Может, они уже получили преимущество над нами. А проигрыш в этой войне означает гибель человечества. Они не хотят нас завоевывать, хотят просто уничтожить, а потом захватить Солнечную систему.

— С их стороны это просто свинство, — сказал Кейт.

Глаза девушки гневно сверкнули.

— Не шутите над этим! По-вашему, гибель человеческой расы — подходящий повод для шуток?

— Простите, — примирительно сказал Кейт. — Просто я как-то не могу… Ладно, оставим это. Пожалуй, я понимаю, что вы имели в виду, говоря, насколько может быть опасен такой шпион. Однако я по-прежнему не вижу, что за беда, если сначала проверять, а потом стрелять. Не может же он удрать, если его держат на мушке.

— А вот и может, причем в большинстве случаев. Поначалу их пытались арестовывать, но слишком многие бежали по дороге в тюрьму и даже из-за решетки. Они имеют особые способности, физические и психические, и такого мало просто взять на мушку.