Легенда Лукоморья. - Юлия Набокова

— Говори уже! — в сердцах рявкнула я.

— Я узнавала, я всю грязную работу сделала, а тебе все сливки достанутся,— заканючила Агаша.

— Не хочешь моей помощи, тогда я пошла! — едва сдерживаясь, чтобы не вытрясти из нее сведения силой, я отвернулась и сделала два шага по дорожке.

— Все дело в молодце! — выкрикнула вслед Агаша.

С самыми недобрыми предчувствиями я обернулась.

— Чернослав сказал, что прощает Василисе ее увлечение, но не женится на ней, пока его соперник живой.

— Что? — ошеломленно переспросила я.

— И царь решил...— очень медленно отвечала Агаша.

— Перенести свадьбу? — перебила ее я.

— Не свадьбу. Казнь.

— Когда? — прошептала я.

— Сегодня вечером.

— Ты туда не пойдешь! — кричал кот, забегая впереди меня и путаясь под ногами, пока я быстро шагала к месту у забора, откуда появилась Агаша.

— Еще как пойду.

— Ты не можешь!

— Еще как могу.

Я тебя не пущу!

— Это не обсуждается.

— Погубишь и себя и Ивана!

— Я должна попробовать.

— Это безумие!

— Брысь!

Варфоломей обиженно поджал хвост, а я, убедившись, что стражники, курсировавшие по ограде, далеко, нырнула в кусты и принялась ощупывать бревна в поисках тайного хода, через который Агаша попадала в терем.

— Но что ты можешь сделать? — увещевал меня кот.— Там тьма народу, там стражники, там Агриппина. Тебя увидят и схватят.

В ладонь, шарившую по абсолютно гладкой поверхности, впился сучок. Я с ликованием ощупала бревно и обнаружила зазоры между деревом. Люк! Пальцы обхватили выступ, рванули на себя. Дерево поддалось с трудом, в бревне показался круглый лаз...

На глазах уже закипали слезы, а я все ощупывала дыру в заборе и не могла поверить в то, что ничего не выйдет.

— Бесполезно,— озвучил приговор кот.— Ход для тебя слишком мал, даже пытаться не стоит. Сюда пролезала Агаша, и я сюда пролезу. Ну я пошел! Чую силушку в себе богатырскую. Ох, набью щас там всем бока!

Я за шкирку вытащила кота, уже ринувшегося в дыру, обратно.

— Молчи уж, богатырь! Куда ты против отряда стражников?

Кот обиженно насупился:

— Раз я маленький, то сразу ни на что не годен?

— Без меня ты туда не пойдешь. И это не обсуждается,

— Да? И как же ты собираешься попасть в терем? Ход для тебя слишком мал,— зарядил кот.— даже пытаться не стоит.

— Не стоит,— согласно кивнула я.

— Правда? — непонятно чему обрадовался Варфоломей.— Мы не будем тайком пробираться в терем?

— Конечно. Я войду туда через главные ворота.

— Ты сошла с ума! — шипел кот, едва поспевая за мной, пока я шагала от царского терема обратно к ярмарке. — Тебе не одолеть Агриппину!

— Ты прав.

— Ни одному человеку ее не одолеть! — с воодушевлением продолжил кот.

— Ты прав.

— Но зато ее под силу одолеть мне, первому коту-богатырю Лукоморья! — расхрабрился он.

— Агриппине твоя богатырская сила до фонаря,— охладила его я.— Ей все равно кого на месте испепелить — кота ли, богатыря ли.

Варфоломей сник.

— Тогда что ты задумала? Может,— он покосился на узелок в моих руках,— съешь яблоко богатства и попытаемся подкупить стражу?

— А ты думаешь, не успею я выкинуть огрызок, на нас свалится куча золота? Сомневаюсь. С этими яблочками все очень непросто. И чтобы разбогатеть, самому придется хорошенько попотеть. А у нас нет времени на то, чтобы открывать купеческую лавку и ждать прибыли. Так что засунь-ка ты свое яблоко...

— Тогда,— надрывно мяукнул кот,— что же ты собираешься делать?! Никому не под силу одолеть Агриппину!

— А вот тут ты ошибаешься.

— Ни одному человеку…— завел свою пластинку кот.

— Одному — да, сотне — вполне по силам.

— Да ты с ума сошла!

Агашу я заприметила в самом начале рядов. Девочка прилипла к прилавку с леденцами на палочке и грызла палец, голодными глазами разглядывая сладости, Нам повезло. Еще немножко — и девочка бы затерялась в толпе, где шансы ее разыскать были бы невелики.

Солнце подмигнуло из дорожной пыли, и я подняла с земли копеечную монетку. Не бог весть что, но вполне достаточно, чтобы купить петушка на палочке.

Агаша заметила меня только тогда, когда петушок взмыл над прилавком и опустился мне в руки. Торговка спрятала монетку в передник и обернулась к подошедшей семье — бабе с мужиком в окружении пятерых румяных ребятишек.

— Это тебе.— Я протянула леденец девочке.

— Ну да, конечно.— Она недоверчиво шмыгнула носом и отвела глаза, делая вид, что ей нет никакого дела до сладости.

— Это правда тебе.

Поколебавшись, Агаша робко протянула руку, помедлила и цапнула леденец, как будто боясь, что в последний миг я пошучу над ней.

Хрум! И сахарный петушок лишился головы, а девочка зажмурилась от удовольствия, смакуя сладость. Затем приоткрыла ресницы, хитро глянула на меня:

— Ну и че надо?

— Вообще-то надо,— смущенно призналась я.

— Знаю я эти дела,— хмыкнула Агаша.— Поди, за суженым проследить надобно? Ты не боись,— она лукаво подмигнула,— я маленькая, юркая, меня никто не замечает — я все подмечаю. Все тебе доложу как на духу: куда ходил, с кем и все такое.

— Погоди, погоди,— остановила ее я.

— Десять леденцов!

— Ты меня не так поняла.

— Ладно, пять!

— Да дело не в том...

— Три, и на меньшее не соглашусь!

— Я тебе дам тридцать,— посулила я,— только сделай все, как надо.

— У тебя их что, десять? — От удивления Агаша раскрыла рот и чуть не выронила петушок.

— Кого?

— Женихов, вестимо!

— Да нет же, жених всего один.

— Значит, шибко гулящий? — сочувствующе протянула девочка.

— Откуда ты вообще такие слова знаешь! — возмутилась я.

— Я все знаю, все подмечаю и вообще мудра не по годам,— отрекламировала себя Агаша.

— Оно и видно,— проворчала я.— А теперь слушай меня...

Дослушав до конца, Агаша удивленно хрюкнула, заглатывая остатки леденца, бросила в пыль деревянную палочку и сказала:

— Хорошо. Но леденцы вперед!

— Нет уж,— проявила твердость я.— Сначала — результат.

Слухи разнеслись по толпе, которой еще больше прибавилось с утра, со скоростью ветра. Все было еще спокойно, когда Агриппина заходила в ювелирную лавку. Но мгновением позже в толпу нырнула Агаша, и народ загудел. За полчаса, которые царская чародейка провела в лавке, все переменилось. Когда Агриппина, прикупив перламутровый ларчик для драгоценностей, вышла за порог, ступить ей уже педали. Зеваки, позабыв о покупках, окружили ювелирную лавку. Торговцы, которые не могли побросать прилавки, с любопытством вытягивали шеи. Кумушки судачили только об одном: о несчастной любви царевны Василисы, о постылом замужестве и о том, как околдовала несчастную царевну бессердечная Агриппина. Пугливые матери уводили детишек с ярмарки, не желая участвовать в народном восстании и опасаясь последствий. А бесстрашная молодежь сбегалась на площадь, мечтал принять самое активное участие в грядущей забаве.

— И что здесь происходит? — каркнула Агриппина, обстреливая толпу колючими взглядами.— Жить надоело?

Где-то заплакал ребенок, кто-то из баб пугливо взвизгнул, но их тут же заглушили громкие мужские голоса:

— Мы тебя не боимся!

И толпа шагнула ближе. Чародейка криво ухмыльнулась:

— А стоило бы.

Народ замялся.

— Ну, — Агриппина окинула толпу смелым взглядом,— и кто первый поднимет на бабу руку? Где же этот герой?

Мужики из первых рядов отступили на шаг назад. Хорошо продуманная операция трещала на глазах. Еще минута — и люди повинятся, поклонятся ведьме в пояс и разбредутся по своим делам.

— Родненькие, да кого ж вы слушаете? — прозвучал вдруг тоненький голосок Агаши. В толпе девочки не было видно, зато услышали ее все.— Колдунью злющую, что нашу царевну околдовала? Что всю царскую семью со свету сжить хочет? Задумайтесь, люди! Сегодня она Василису заворожила, завтра — царя-батюшку с царицею, а опосля и сама на трон влезет!

Несмелые шепотки, возникшие при первых словах Агаши, к концу ее речи переросли в нарастающий гул. Лицо Агриппины дрогнуло. Она затравленным взглядом обвела толпу и сделала шаг назад, пытаясь скрыться в лавке. Но дверь за спиной оказалась заперта.

— Глянь-ка, испугалась! — злорадно выкрикнула какая-то баба.

— А ну поднажмем, честной народ! — поддержал задиристый парень.

Толпа заулюлюкала и хлынула к ведьме.

Но Агриппина не была бы Агриппиной, если бы не стала защищаться. Молния прошила напоенный солнечным светом полдень: стоном взорвались первые ряды крепких мужиков, и зачинщики повалились на землю. Заголосили бабы, бросившись к ним. Трусливые зеваки с последних рядов кинулись наутек по переулкам. И вновь ситуацию спасла Агаша,