Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова

Старик зажег трубку, обвел окружающих победным взглядом.

– Ну что, убедились? Хорош зять-то?

– Убедились, – проскрипел Николис умиленно. – Хорош! Рыжий разве что… – добавил он задумчиво, и Энтери расхохотался.

– Только он тебе еще не зять, – смешливо выкликнули из толпы, – пока загадок не решил да благословение не получил.

– Решит, – махнул рукой старик. – А это что у тебя за сумки, сынок?

– А это выкуп за дочь, – пояснил Энтери. – Ковры наши да золото. Большой мешок – на праздник для всего города, маленький – вам.

Он развязал большой мешок, показал сверкающие монеты. Михайлис сердито попыхивал трубкой.

– Вы, отец, не сердитесь, – сказал Энтери, – у вас свой обычай, у нас свой. Принято у нас выкуп платить за невесту. Вы лучше посмотрите, какие ковры красивые да теплые. Как раз вам в домик на зиму.

Он развернул один ковер, другой. Народ восхищенно зацокал языками, толпа подошла ближе.

– Это где ж такую красоту делают? – спросили из толпы.

– Это в моем городе, Истаиле, женщины плетут, – пояснил довольный Энтери. – К вам скоро придут торговцы из нашего народа, вы их не обижайте, они всякой красоты на продажу привезут.

– А что, – сказал кто-то, – пусть приходят, нам хорошие вещи нужны.

– Ну что же вы стоите! – крикнула какая-то женщина. – Невеста-то заждалась!

Люди расступились, и Энтери с дымящим трубкой Михайлисом пошли к помосту. Золото осталось на площади, люди к нему не прикасались: раз сказал змей, на праздник, значит, на праздник. Сейчас подойдет мэр города и заберет, а уж вечером напразднуются, если дракон не оплошает.

– Отец, – проговорил Энтери тихо, – у меня письмо тут. Надо его в королевский дворец отправить.

Михайлис хмыкнул, принимая толстый запечатанный бумажный пакет. На нем аккуратным почерком было выведено: «Королеве Василине Рудлог».

– Ты, что ли, принцессу похитил? – спросил он строго. – Таськи моей мало?

– Да вы что, – оскорбился Энтери, – брат это мой. Жениться захотел.

– А что ж не по-людски? – вопросил с видом допросчика Михайлис. – Наделал шуму на все королевство.

– Торопился очень, – объяснил Энтери. Когда же эта площадь кончится? Идет, идет мимо глазеющих горожан, и все не дойти до ждущей его Таисии.

– Торопился, – неодобрительно пробурчал Михайлис. – Торопливых, сынок, женщины не любят. Ты давай не оплошай. Иди, иди, дракон.

Он отстал, и Энтери буквально пробежал последние метры, вспрыгнул на помост, прижал к себе свеженькую, пахнущую хлебом и медом Тасю, поцеловал ее – в смеющиеся глаза, в щеку со шрамами, в губы.

– Какой ты стал! – Тася рассматривала его с восторгом. – Большой, Энтери!

– Отъелся, – улыбнулся он. – Дотерпели, Тасюш?

– Дотерпели, – согласилась она, прижимаясь к своему дракону. Ох, как она ждала. Как верила, как отбрасывала сомнения, как переживала, как смотрела на себя в зеркало и думала: ну зачем она такая, некрасивая, простая, со шрамами, – целому дракону? Если среди людей-то охотников на нее не нашлось?

Сзади закашлялся жрец, и они синхронно повернулись. Толпа притихла – начиналось оглашение.

– Верна ли ты была жениху своему, верна ли будешь, не сомневаешься ли сейчас? – строго спросил служитель Синей у Таисии. Голос строгий, а глаза добрые, понимающие.

– Верна, – громко произнесла Тася, поднимая левую руку: звонко лопнули тиньки, опали на помост. Люди одобрительно зашумели, поглядывая на дракона.

– Верен ли ты был невесте своей, верен ли будешь, не сомневаешься ли сейчас?

– Верен, – сказал Энтери, поднимая руку. И вторые тиньки лопнули и упали на пол, подтверждая: правду говорит обрученный.

– Тогда, – произнес радостно жрец, – волею Богини-Матушки нашей Живой Воды начинаю свадебный обряд.

– Подождите! – крикнули из толпы. – А испытать?

– Может, он не годится для нашей Таси! – поддержала какая-то женщина.

Энтери обеспокоенно глянул на жреца – тот стоял спокойно, улыбался; на невесту – она тихо шепнула: «Не переживай, это традиция».

– Не отдадим Таську, пока товар лицом не посмотрим! – кричали из толпы.

– Положим, товар лицом мы уже видели, – прозвучал задорный женский голос, – хорош товар!

Женщины засмеялись, Тася порозовела.

– У нас мужчина приводит женщину в свой дом, – громко и важно высказался толстяк в цветной химе, стоящий прямо у помоста. – Есть дом, куда невесту приведешь, дракон?

– Есть, – ответил Энтери. Приходилось почти кричать, чтобы все услышали. – Большой дом для большой семьи. В хорошем городе. Там живут добрые люди, такие же, как вы, только там всегда тепло, а часто жарко. И мы рады будем видеть вас в гостях. Может, кто-то захочет остаться – у нас нет врачей и учителей, и других спе-ци-а-ли-стов нет, мы всем будем рады.

Народ заволновался, и игра в вопрос-ответ вдруг пошла по нетрадиционному сценарию: дракону задавали вопросы про его родину, он отвечал, Тася тихо стояла рядом, держа Энтери за руку, и внимательно слушала.

– Ну хватит, – вмешался жрец через час, – потом поговорите, люди. Еще вопросы жениху есть?

– Пусть Тася загадки загадывает! – крикнули сразу несколько человек. – Змей красивый, богатый, но, может, недогадливый совсем!!!

Энтери уже не обижался: традиция была веселой, а испытания – совсем смешными.

– Загадки, – сказала его невеста весело. – Всего три!

– На каждую загадку по дню дается, – добавил жрец величественно. – Не отгадаешь сегодня – придется возвращаться завтра и снова пробовать.

– А если за три дня не угадаю? – неуверенно поинтересовался Энтери.

– Угадаешь, – заверил его священник с доброй-доброй улыбкой. – Неженатым от меня еще никто не уходил. Невеста, загадывай поскорее, пока жених совсем не растерялся.

– Что мужчина держит, а женщина оживляет? – начала Таисия. – Что важнее жены? Что дороже всего на свете?

Она улыбнулась, погладила озадаченного дракона по руке, ободряюще поцеловала его в уголок губ и отошла к священнику. Толпа зашумела: кажется, начали делать ставки – догадается до вечера или праздник перенесется на завтра. Музыка стала громче, и со стороны администрации раздался усиленный чем-то мужской голос:

– Уважаемые горожане, пока жених думает, предлагаю начинать готовиться к празднику.

Уважаемые горожане поддержали таинственный голос бурными выкриками, овациями, и за какие-то несколько минут площадь забурлила людскими потоками.

Энтери думал, переживал: ответы пришли на ум практически сразу же, но вдруг озвучит – и неправильно? И что, прилетать завтра? Он столько ждал, пока сделает чудесную, теплую как солнце девушку с гор своей женой, что просто не может ошибиться.

Поэтому дракон думал, для удобства усевшись прямо на помост и скрестив ноги, положив щеку на ладонь и медитативно наблюдая за начинающимся на площади безобразием.

Раскрасневшаяся Таисия озорно поглядывала на жениха, шепталась со священником, оглядывалась на снующих туда-сюда людей.

Из окружающих площадь домов тащили столы, посуду; рестораторы и владельцы кафетериев, приняв от мэра по горсти золота, срочно обеспечивали поваров работой, пересчитывали запасы алкоголя и напитков, готовясь выставить их на столы. Посреди площади на крепенький стульчик сел старый дудочник, завел плясовую – задорную, переливчатую. Кто-то пристроился рядом с бубном, подошли еще дудочники, и вот уже пошли плясать в двигающийся туда-сюда хоровод первые пары. Руки на плечах у мужчин, на талиях у женщин, все убыстряющаяся мелодия: кто первый споткнется, кто попутает шаги, собьет ритм? Два медленных шага влево, нога вперед, три быстрых шага вправо, присели, снова три шага вправо. Хоровод рос, делился на кольца, крутящиеся навстречу друг другу, – пестрые платки женщин и химы мужчин создавали огромное, пестрое солнце, катящееся по площади перед изумленным драконом.

Старый мэр Теранови сидел рядом с огромным мешком, на который можно было купить весь их городок, и чувствовал себя совершенно сказочно: наконец-то настал момент, когда не нужно следить за бюджетом, хватит и на праздник, и на весь будущий год – школу подлатать, стадион достроить, трамвайчик новый прикупить… Думал он также и о своей дочери, которая так и не нашла себе мужа по причине совершенно змеиного характера: не получится ли это сокровище вручить какому-нибудь еще дракону? Змея со змеем всегда найдут общий язык.

На улице был легкий морозец, изо ртов вырывался парок, люди раскраснелись, но солнце светило ярко, снегопада ничто не предвещало, поэтому праздник должен был удаться. А что холодно – так танцами и выпивкой согреются. Не так уж и холодно к тому же, только-только ледок стал на лужах тонким расписным стеклышком вставать. Но глядели на задумчивого дракона с беспокойством, пока какая-то сердобольная женщина не воскликнула:

– Да он же замерзнет, пока додумается, люди!

Хоровод катился, катился, пока мелодия не стала издевательски быстрой – один за одним выпадали из танца споткнувшиеся, со смехом подбадривали оставшихся, отбивая ритм ладонями. К Энтери подошел отец Таси, Михайлис, опустил ему на плечи тяжелую доху с теплым мехом внутри.