В поисках Валгаллы - Клайв Касслер

Питт поднес телефонную трубку к уху:

— Ал?

— Нахожусь на катере береговой охраны, — услышал он знакомый голос.

— Как путешествие?

— По правде говоря, тяжко пришлось. Мои барабанные перепонки едва не лопнули от воплей перепуганных младенцев.

— Но вы добрались благополучно?

— Все дети и женщины живы и здоровы. Их уже перевели на стоящее поблизости на якоре грузовое судно. Там более подходящие для них условия, чем на катере. Сейчас они на пути к ближайшему порту. Могу добавить, что женщины не выглядели счастливыми, оставив на лодке своих мужей. Столько косых взглядов мне, пожалуй, не доводилось ловить на себе за всю мою жизнь. Впрочем, их можно понять. Не забывай, что я оказался единственным мужчиной на борту спасательной капсулы.

— Известно, когда прибывает судно для подводных спасательных работ?

— По их словам, часов через тридцать шесть, — ответил Джордино. — А как дела у вас?

— Не слишком хорошо. Наш приятель Канаи был на борту и перед исчезновением ухитрился намертво заклинить аварийный люк.

— Действительно намертво? — осторожно переспросил Джордино после небольшой паузы.

— По словам О'Мэлли, потребуется взорвать половину судна, чтобы освободить его.

У Джордино не укладывалось в голове, что люди на борту «Марлина» были обречены на смерть.

— Ты уверен в этом?

— Совершенно уверен!

— Но мы-то здесь не собираемся сдаваться, — решительно объявил Джордино. — Я свяжусь с Йегером и заставлю его засадить Макс за работу. Наверняка существует какой-то способ извлечь вас оттуда.

Питту нетрудно было представить себе, какие чувства обуревают сейчас его старого друга.

— Звони нам время от времени, — сказал он, заканчивая разговор, — короче, держи нас в курсе событий.

Пассажиры и члены экипажа, погребенные в затонувшей субмарине, не имели ни малейшего представления о том урагане, который разразился над их головами. Средства массовой информации, несколько недель смаковавшие трагедию «Изумрудного дельфина», как по команде, занялись новой темой и в деталях описывали обстоятельства аварии субмарины и судьбу оставшихся на борту людей. Политики и прочие знаменитости, не желая остаться в стороне, по поводу и без повода давали пространные интервью и один за другим появлялись на экранах телевизоров.

Катера, до отказа набитые кино— и видеооператорами, как по волшебству появились на арене вместе с ордами репортеров на легких самолетах и вертолетах. Меньше чем через двое суток после трагедии целая флотилия катеров и прогулочных яхт курсировала взад и вперед над местом, где затонула лодка. Дело кончилось тем, что пришлось вмешаться официальным властям и все незваные гости, за исключением специально аккредитованных журналистов, были выдворены за пределы зоны спасательных работ.

Всеобщий ажиотаж подогревало и то обстоятельство, что катастрофа произошла не где-нибудь в забытом богом и людьми уголке Тихого океана, а в девяноста семи милях от побережья Флориды. Напряжение нарастало по мере того, как подходили к концу запасы кислорода на борту субмарины.

Репортеры прилагали неимоверные усилия, чтобы войти в прямой контакт с кем-нибудь из людей на дне океана, но все их попытки решительно пресекались специалистами береговой охраны.

Публиковались бесчисленные интервью с женщинами и детьми, покинувшими борт «Марлина». Журналисты пытались также связаться с Джордино, но тот уже успел перейти на борт прибывшего к месту действия корабля своего Агентства и решительно отказывался от любых контактов с представителями пишущей братии. Вместе с членами команды он лихорадочно готовился к спуску под воду автоматического аппарата для обследования корпуса субмарины.

Увы, первые результаты оказались неутешительными. Они только подтвердили то, о чем говорил Питт. Аварийный люк был заклинен намертво, и открыть его можно было только с помощью автогена или солидной порции взрывчатки. А это напрямую угрожало жизни находившихся на борту людей. Блокировать поступление внутрь лодки морской воды с помощью спасательного аппарата также представлялось технически невозможным.

На следующее утро к месту трагедии прибыл «Фэлкон», корабль Военно-морского флота США, специально предназначенный для проведения подводных спасательных работ. Джордино немедленно перебазировался на его борт, где команда уже готовила спасательный аппарат к спуску под воду. Ала приветствовал командир корабля капитан-лейтенант Майк Тёрнер.

— Добро пожаловать на борт «Фэлкона», — сказал он, пожав руку Джордино. — Флот США всегда готов работать рука об руку с представителями НУМА.

Как и у большинства старших офицеров военно-морского флота, у капитана был вид человека, оплатившего издержки на строительство корабля из собственного кармана, а посему обладающего привилегией принимать на борту только угодных ему посетителей. На губах Тёрнера сияла дружелюбная улыбка, а само его лицо свидетельствовало о высоком уровне интеллекта. У него были большие проницательные глаза и мягкие, уже начавшие редеть светлые волосы.

— Мне бы только хотелось, чтобы наша встреча происходила при менее трагических обстоятельствах, — сказал со вздохом Джордино в ответ на приветствие капитана.

— Что и говорить, — согласился Тёрнер с озабоченным видом. — Один из моих офицеров покажет вам вашу каюту. Если вы голодны, у вас есть время подкрепиться. Мы спустим «Меркьюри» на воду примерно через час.

— Надеюсь, вы разрешите мне принять участие в погружении, — сказал Джордино, — если, конечно, для меня найдется место на его борту.

Тёрнер улыбнулся:

— Там места для двадцати человек, так что никаких проблем для меня.

— Для вас? — переспросил Джордино, удивленный тем, что капитан собирается лично управлять спасательным аппаратом.

Тёрнер кивнул, не переставая улыбаться:

— Это не первый случай, когда мне приходится вести «Меркьюри» на помощь людям. И спасти их может только наше своевременное появление на месте аварии.

«Меркьюри» находился на рабочей палубе корабля. Его корпус был окрашен в желтый цвет с диагональной красной полосой на борту. Он напоминал творение художника-модерниста: гигантский банан с множеством странных выступов. Аппарат имел тридцать восемь футов в длину, десять в высоту и девять в ширину и весил тридцать тонн. Максимальная глубина его погружения составляла двести футов при скорости два с половиной узла.

Капитан Тёрнер поднялся по трапу к главному люку в сопровождении команды подводного судна. Оказавшись на борту, он представил Джордино старшему офицеру «Меркьюри» Майку Мак-Керди, рано поседевшему морскому волку с бородой, как у шкиперов прошлых столетий. Тот приветствовал гостя кивком головы.